Ксавиера Холландер - Счастливая проститутка. История моей жизни Страница 6

На один из уик-эндов я поехала в Зандвоорт с другом барабанщиком по имени Куук, и мы оба открыли для себя новый мир — обнаружили «Снавью», номер двадцать два, и колоритную голубую публику, которая тусовалась там.

Все мужчины были прелестно одеты в малюсенькие плавочки, которые едва прикрывали весомое содержимое, дорогие футболки, галстуки от Пуччи и Сен Лорана. Вокруг также было много стриженых пуделей, принадлежавших голубым, которые прыгали и носились вокруг.

Девушки, как я скоро выяснила, тоже были все голубые.

Единственным нормальным человеком здесь был мой друг Куук. Очень красивый и хорошо сложенный, он вызвал большой интерес у голубых, которые начали толпиться около него.

Оставшись одна, я стала знакомиться со всеми подряд, пока не подошла к девушке, чье лицо показалось странно знакомым, хотя, насколько я помню, у меня не было подруг-лесбиянок,

«Эй, — сказала мне хорошенькая рыжая девушка, — как ты поживала эти несколько лет?»

«Я? Вы уверены, что знаете меня?»

«Да, ты, маленькая «батч» (сленг. — активная сторона в лейсбийских отношениях. — Пер.), — сказала она, смеясь.

«Что ты хочешь этим сказать?» — спросила я ее.

«Мое имя Эллен Карф, и я была твоим учителем в старших классах и видела, как ты сгораешь от страсти к Хельге в то же самое время, как я умирала от желания иметь роман с тобой».

Эллен Карф, которая преподавала нам искусство и дизайн, совсем не походила на традиционный тип учительницы. Она шикарно одевалась и рассказывала нам, что помолвлена с лучшим актером страны. Однако у меня было достаточно информации о том, что ее жених был определенно голубым. Но я никогда не могла представить, что она, в свою очередь, была лесбиянкой.

«Могу сказать, что ты в те дни была маленькой «батч», — решила она рассказать мне. Мне было удивительно слышать об этом. Может быть, я была сильной и крепкого сложения и у меня были коротковатые белокурые волосы, но теперь, когда я смотрю на фотографии, сделанные в те дни, то мне кажется, что я была похожа на обычную привлекательную, спортивного вида школьницу.

Эллен взяла меня за руку. Ученица и бывшая учительница обошли все вокруг и поговорили со всеми голубыми девушками. И с этого времени я добровольно вошла в мир женского лесбоса.

Моим первым увлечением была девушка по имени Элизабет, которая выглядела очень женственной, когда начались наши встречи, но по мере развития наших отношений становилась все более и более мужеподобной. Она обрезала свои волосы, стала носить джинсы, рубашки и кроссовки, начала пить и курить.

В то время я не курила и не пила, так как еще подростком у меня с родителями было заключено соглашение. Они сказали, что, если я не буду пить или курить до восемнадцати лет, они купят мне мотороллер, а в восемнадцать обещали машину, если я откажусь от этих двух вещей до двадцати одного года. Я получила и мотороллер, и машину и, что довольно удивительно, до настоящего дня никогда не употребляю алкогольные напитки и только по случаю могу закурить сигарету, не вдыхая дым, — по требованию какого-нибудь необычного клиента, о чем я расскажу позже.

Элизабет, эта маленькая лесбияночка, безумно влюбилась в меня и хотела играть роль партнера-мужчины. Однако после того, как я увлеклась лесбийскими отношениями, для меня стало ясно, что по типу я определенно «батч», и поэтому у нас началась борьба за верховенство, отчего мы и расстались.

Я познакомилась еще со многими девушками через свою парикмахершу, которая была также возлюбленной Эллен, и моя сексуальная жизнь стала частично гетеросексуальной, частично гомосексуальной, иногда счастливым сочетанием того и другого одновременно.

Примерно в это время меня взяла под крыло искушенная пожилая супружеская пара, которая проживала в величественном особняке, построенном еще в XVII веке, в артистической колонии на острове Принсен в Амстердаме. Дэвиду, мужу, было сорок два года, а его жена, Сильвия, была на восемь лет старше. Часто на неделе и на уик-энды я ночевала у них и вообще проводила там массу времени, болтая с Сильвией, привлекательной, жизнерадостной женщиной, пока Дэвид, который владел рекламным агентством, работал в своем кабинете.

Однажды вечером в своей спальне она попросила меня помассировать ей спину. Она благоухала свежестью после душа и лежала лицом вниз на кровати. «Почему бы тебе не снять одежду, Ксавиера?»

Я была несколько удивлена таким предложением, и, по правде говоря, мысль о том, чтобы заниматься любовью с пятидесятилетней женщиной, не привлекала меня. После того, как я начала делать массаж, она стала издавать низкие стонущие звуки и сексуально возбуждаться. «Ксавиера, сними свою одежду и займись любовью со мной», — взмолилась она. Она перевернулась, и я увидела ее красивые большие твердые груди (для меня вид прекрасной женской груди является чрезвычайно привлекательным, и еще в детстве я воображала, как буду сосать грудь моей матери, поэтому я довольно рано поняла, что моя естественная природа бисексуальна, и полностью наслаждалась и гетеросексуальными, и гомосексуальными встречами). Нельзя винить свою природу. Поэтому я разделась и присоединилась к ней в постели.

Я опасалась, что может войти ее муж, но ее, кажется, такая перспектива не пугала. И в тот момент, когда она лежала на левом боку, а я лицом к ней, делая оральный секс, раздались шаги Дэвида.

Он не вымолвил ни слова, но в следующий момент я спиной почувствовала его большой пенис. И на время забросив Сильвию, я стала без стеснения сосать пенис Дэвида. Затем я вернулась к ней, а он ввел свой пенис в меня сзади, в то время как я возбуждала ее своим вибрирующим языком.

Каждый получил свою долю удовольствия, даже собака присоединилась к нам и лизала наши ступни и ноги, прыгая по комнате в восхищении. Затем все трое минус собака счастливо дошли до предела неистовства и кончили одновременно в криках, стонах и смехе.

После этого снова и снова мы развлекались вместе, потому что в то время у меня не было серьезного романа. И по-своему я все еще любила Хельгу, которая между тем вышла замуж за состоятельного владельца туристического агентства и ожидала ребенка.

По крайней мере раз или два в неделю у меня были любовные свидания с моими случайными приятелями, но, если быть честной, голландские мужчины чаще всего вызывали у меня мертвящую скуку. Я никогда не получала удовольствия и не чувствовала себя частью монотонного серьезного голландского отношения к жизни. В этом я больше походила на отца, любителя пожить, и нуждалась в своей жизни в большем, чем в неромантичных скупых голландцах с их знаменитым голландским «поведением» во время акта любви.

Мои друзья, только что прилетевшие из Южной Африки, во время одной из встреч рассказали мне о красотах этой страны и теплом климате на протяжении всего года. В случае, если я захочу эмигрировать туда, южноафриканское правительство оплатит полностью мне авиабилеты. Итак… подальше от прохладного, скупого и дождливого лета. Поближе к солнцу и моей сестре, которая уже живет там. Действительно, я несколько устала от образа жизни голландцев, хотя Голландия совершенно очаровательная страна, и позже Амстердам станет одним из самых сексуально раскованных городов в Европе. Может быть, дело было не в самой Голландии, но в моей внутренней потребности к смене мест и стремлении к новым приключениям. Тот факт, что у меня в Йоханнесбурге живет с мужем и детьми сводная сестра (дочь от первого брака моего отца), послужил дополнительным стимулом для моего отъезда в эту страну.

Когда я решаюсь делать что-то, я делаю это быстро и эффективно: организовала визу, заказала билеты и урегулировала личные отношения перед отлетом в Голландию.

Осталось сделать одну последнюю вещь перед посадкой на самолет. Я должна была проститься с моей прекрасной Хельгой, которая сейчас была на девятом месяце беременности.

Когда я пришла, чтобы увидеть ее в последний раз, она стояла в ночной рубашке, и для меня не было ничего более волнующего, чем видеть этот большой, выпяченный живот и эти восхитительные груди.

«Хельга, — сказала, — пожалуйста, разреши мне потрогать твой живот и взять в рот твои соски, потому что они прекрасны».

Сначала она заколебалась, сейчас уже не из-за скромности, а из-за того, что муж, которого я не выносила, мог войти. Он недолюбливал меня, и я платила ему взаимностью. Быть может, это ревность, но я считала его скучным человеком.

Его фамилия была Де Бойер, что значит крестьянин, и она отлично подходила ему. Он уже просматривал ее почту и обнаружил мои любовные письма, которые посылала ей со всей Европы. Оглядываясь назад, я думаю, что Хельга считала меня просто безрассудной, потому что никогда не отвечала на них. Однако в нашу последнюю встречу она позволила мне осуществить свое желание и дотронуться до нее и подняла свою рубашку.