Марфа Московская - Золотоискатель. Истоки Страница 12

На реке мы вырыли землянки и начали осматриваться. Голодные тунгусы, чуя награду, стекались к нам со всех сторон, сообщая сведения о расположении рек, притоков и хребтов. Я накидал карту, по которой избирались речки для шурфовки. Началась облава местности, а вместе с ней в край пришли свирепые морозы…

Однако горы и породы тут были не те, что в Сибирских системах, и я сразу понял, что надежды на успешный итог мало. В результате ямы копались не для того, чтобы искать там золото, а для подтверждения заключения, что его искать здесь не стоит. За три месяца зимы все окрестности Маи, там, где она выходит из Станового хребта и Хингана, были осмотрены и забракованы мною. Ничего не оставалось, как перевалить в бассейн Зеи; может быть, счастье улыбнется там?

Проводников идти на Зею я нашел из местных, всех собак вернул за ненадобностью, и сел ждать олений обоз из Удска. Как ни странно, обоз пришел вовремя, как было велено, и в феврале, благословясь, мы тронулись в путь.

Караван наш состоял из полусотни отборных оленей. Стояли сильные морозы, и было так трескуче и прозрачно ясно, что солнце ослепляло глаза. Казалось, его лучи несут живительное тепло, но это обманчивая теплота. От людей и животных валил пар, и дыхание тут же превращалось в сосульки на одежде и шкурах. Все мы были одеты по-тунгусски – в кожаных штанах, коротеньких оленьих дохах, меховых шапках и ошейниках. Такой костюм очень легок и необычайно удобен для зимних таежных передвижений. Выходили мы обычно утром, когда над горами поднималось солнце, ловили и треножили своих оленей. Затем, отогревшись и поев, обвьючивали животных, снимали кожаные юрты и ехали до солнечного заката, часов до пяти. Выбрав хорошее кормовище, мы останавливались, развьючивали наш копытный транспорт, и лишь потом занимались хозяйством: ставили юрту-урасу, рубили строевой лес на дрова, разгребали снег для огнища и устилали хвойными ветками места для ночлега. Окончивши эти занятия, все усаживались вокруг огня и согревались. Мои люди снимали с себя для просушки заледеневшие ошейники и шапки. Потом, расстегнувшись нараспашку и поджав ноги по-тунгусски, весело болтали в ожидании сухарей и чая.

Конец ознакомительного фрагмента.