Александр Лепехин - Почти не придуманные истории Страница 13

– Иван, иди сюда. Вот сию грамоту быстро доставь в Мценск и обратно пулей. Там на словах расскажешь подробней. Если нас тут не будет, обратно в Мценск дуй. Понял?

С очень серьезным видом сказал дядька Василий. Иван торопливо кивнул. Схватил грамоту, засунул её в шапку, взлетел на коня и поскакал в степь.

Пока суд да дело Кузьма напоил коня, стреножил его и пустил попастись рядом с крепостцой. Казаки покормили Кузьму и тут он понял как устал. Присев в тени стены крепости он быстро заснул.

– Сморило нашего героя. Ничего пусть дух переведёт.

Доброжелательно сказали казаки.

Служба шла своим чередом и никто не знал что может случиться через час.

Шахта

Как-то в году 1635 в лето к Дедиловскому воеводе из Москвы приехали несколько иноземцев в сопровождении важного чиновника, как их тогда называли – дьяка. По городу пошел слух приехали нас учить, как руду добывать. Горячие головы сразу в позу.

– Сами с усами. Мы ее уже почитай 80 лет тут добываем. Чему иноземец нас научить хочет?

Пыл народа остудил воевода.

– Это царский указ. Царь сюда их прислал. Не любо не слушай, а все прикажут – делай. Спрос с меня, а у меня батогов на всех ослушников хватит.

Делать нечего. Разместили иноземцев в небольшом домике рядом с воеводской избе внутри Дедиловского кремля. Утром они поехали осматривать места добычи, что-то между собой живо обсуждали, при них ходили московские люди, воевода и толмач, так раньше переводчика называли. А чуть в стороне собралась толпа дедиловцев, посмотреть на их диковинные одежды. Кругом сыпались остроумные комментарии по поводу одежды, того или иного жеста, сопровождавшиеся взрывами хохота. Шустрые мальчишки норовили подойти поближе и все поподробнее рассмотреть. От них отмахивались как от назойливых мух.

Изнывая от жары, московские люди и воевода нехотя следовали за иноземцами, изредка спрашивая толмача:

– Чего они там бормочут?

Тот им объяснял, а они, махнув рукой, отходили в сторону, норовя попасть в тень от небольших деревьев.

Руду, называемой болотной, рядом с Дедиловым, на землях Луговой казачьей сотни, нашли почти сразу, как построили дедиловскую крепость в 1554 году. Сначала брали, что сверху лежало, потом нужно было закапываться вглубь земли. А как понять где руда есть, что всю землю перекапывать, так на это ни сил и лопат не хватит. Некоторые сметливые дедиловцы стали замечать приметы и используя ивовый прутик угадывать, где руда лежит. Называли этих людей – рудознатцы. Им был большой почет и уважение. А все остальные, кто участвовал в процессе добывания руды, назывались рудокопщики.

Дедиловцы с удовольствием старались стать рудознатцами, но никто не хотел быть рудокопщиками. Была охота казакам под землей ковыряться. И чего только ни делал царь: и указы посылал с поименным указанием кому из дедиловцев быть рудокопщиками, и льготы всякие и посулы давал. Ничего не действовало, а если действовало, мало людей соглашались на эту работу и поэтому для этих работ присылалась люди из соседних городов и деревень.

До этого момента ее добывали так. Рудознатец обнаруживал место где была руда. В этом месте копался колодец, который назывался – дудка. Как только докапывались до пласта руды, его начинали долбить кувалдами, как тогда их называли – болдами. Откалывали куски, затем их поднимали наверх, как из колодца поднимают ведро с водой. И так до тех пор, пока не выберут весь пласт.

Вечером воевода собрал всех рудознатцев в воеводской избе в кремле. Немцы хотели с ними побеседовать. Тут пришлось попотеть толмачу. Задали вопрос – переведи, ответили, опять переведи. Да еще сам пойми и тем и другим объясни, что они хотели сказать. Это сейчас все просто есть терминология, одни и те же вещи и механизмы называются одинаково и у них и у нас, а тогда этого не было, многие названия были местными, другим их было сложно понять.

Сначала дедиловские рудознатцы встретили иноземцев и их вопросы насторожено, но затем, почувствовав родственные души, разговор пошел более оживленно. Немцы выясняли, как они ищут руду и рассказывали, как это делают в Германии. Наши рудознатцы с интересом слушали и наматывали на ус.

На следующий день немцы и наши рудознатцы, уже без московских людей и воеводы, вышли в поле за реку Шиворонь и Олень и начали искать залежи руды. Наши при помощи ивового прутика в виде рогатки и другими народными средствами. Немцы – при помощи каких-то мудреных устройств, ям и анализируя попадающиеся минералы. Ну, в общем, общими усилиями обнаружили большие залежи руды. Сейчас на этом месте проходит улица Чехова города Киреевска. Решено было строить здесь шахту по немецкой технологии.

Немцы говорили, какой нужен будет материал. По команде воеводы его привезли. Иноземцы вместе с нашими плотниками определили, как будут строить ствол шахты.

Дело пошло. Копали колодец, собирали сруб ствола, делали сверху подъемный механизм. Сначала дело спорилось, но чем глубже продвигались строители, тем было все труднее и труднее. Пот заливал глаза, не хватало воздуха. Во время перерывов внизу ствола разжигали небольшой костер. Нагретый воздух устремлялся вверх, а свежий, богатый кислородом, спускался вниз.

Долго ли коротко ли докопались до рудного пласта и начали его ковырять при помощи кирок и кувалд – болд. Затем от ствола в стороны начинали копать горизонтальные коридоры – выработки, которые по шахтерски называются штреки. Чтобы избежать обвала в тоннеле, стены и потолки которых укреплялись бревнами, которые назвались крепи.

Сначала штреки были небольшими и не высокими, и добытую руду к стволу подтаскивали на волокушах, а потом подвозили на тачках или телегах. Потом штреки стали делать побольше и по ним руду возили на лошадях. Эти лошадьми управляли специально обученные люди – коногоны.

Самая популярная песня среди шахтеров, это старая песня про коногона. Во время Великой Отечественной войны ее переделали на военный лад про танкистов.

Но вернемся в 17 век. Проветривали шахту также как и дудку. От ствола копали небольшой тупиковый тоннель – штрек и разводили там костер. Все изменилось, когда появилось электричество и электронасосы. С их помощью стали делать системы вентиляции в шахтах.

Но в шахтах был и остается коварный враг шахтеров – газ метан. Он где больше, где меньше выделяется из породы и скапливается в штреках и при малейшей искре взрывается, вызывая обрушения перекрытий и пожары. За завалами могут оставаться люди и к ним пробиваются, рискуя жизнью, шахтерские аварийно-спасательные команды. На земле трудно потушить пожар, а глубоко под землей, это может казаться невозможным, но люди все равно сражаются с ним до победы. Ведь их помощи ждут их товарищи, отрезанные от мира обвалившейся породой.

Для профилактики таких взрывов сегодня сделано очень многое. Есть и датчики, и автоматические устройства. Электрооборудование делается так, чтобы никакая искра не могла попасть наружу. Но первым безопасным шахтным осветительным устройством была шахтерская лампа. Она была так хитро сделана, что к горящему фитилю снаружи поступал кислород, а метан туда не проникал. Много жизней спасла та простая шахтерская лампа.

Руду в Киреевске добывали до середины 20 века. Во время Великой Отечественной войны, когда в наши места пришли немцы, рудник и шахты Дедиловского района взорвали, при отступлении немцы уничтожили все, что еще оставалось. После освобождения нашего района от фашистских захватчиков наших людей не надо было уговаривать ударно трудиться. Все как один работали с полной отдачей и в кратчайшие сроки все шахты и рудник были восстановлены и начали давать продукцию, делать свой вклад в разгром ненавистного врага.

Сегодня почти все шахты по Тульской области закрыты и только горы пустой породы, которые называют «терриконы», напоминают о былой трудовой славе и трудовых подвигах наших предков.

Кузницы и кузнецы

Всю ребятню Дедилова, словно магнитом, к себе притягивали большие деревянные сараи, стоявшие за огородами, подальше от жилых домов. Они там стояли от греха и пожара подальше. В этих сараях происходило что-то таинственное и даже несколько зловещее. Над теми сараями круглый год курился дым и зимой, и летом там работали полуголые люди в больших кожаных фартуках. Они колдовали над раскаленными полосами металла, который освещал их сосредоточенные лица, придавая им еще большую серьезность и загадочность.

Ребят туда не пускали. Вернее им разрешали постоять в проеме дверей, а те, кому не хватало места, наблюдали за происходящим через щели в стенах. Каждый из ребят хотел участвовать в этом завораживающем процессе. Но взрослые были категоричны в своих отказах.