Елена Руденко - Смерть в Версале[редакция 2003 г.] Страница 14

Меня зовут Павел Строганов, мне 17 лет. Род Строгановых, к которому, как вы поняли, я принадлежу, очень древний и славится своим богатством на весь мир. Смею заметить, все наше состояние было получено за честную и исправную службу отечеству!

Я говорю это без хвастовства, но не без гордости. Моими предками можно гордиться. Фамилию Строганов носили многие герои России. Поспешу заметить, я никогда не зазнаюсь и не подчеркиваю свое знатное происхождение.

Я путешествовал вместе со своим учителем Жильбером Роммом. Волею судьбы мы задержались во Франции, и нас застала революция. Я внимательно слежу за последними событиями Парижа, старательно изучаю особенности революции. Нет, я не стремлюсь перенести революционный дух в Россию, я хочу выделить все лучшее и донести до императрицы.

Однако главная причина — мое любопытство. Мне 17 лет, поймите меня! В этом возрасте все необычное привлекает, излучает романтику! Я хочу стать великим человеком. Пусть фамилию Строгановых пополнит еще один герой! Это мечты юности. Может, с годами они покинут меня, но я в это не верю.

В Париже я работаю под псевдонимом Поль Очер. Так мне посоветовал Ромм, из предосторожности. Очер — одно из имений моего отца. Мне пишут из дома предостерегающие письма, говорят, что парижские события опасны. Я могу даже погибнуть. Именно опасностей я и жду! Я хочу приключений! В моем возрасте это столь обычное явление.

Недавно мне попался сборник приключенческих рассказов некой Светланы Лемус. Мне захотелось почитать чего–то легкого, но не слащавого. Я не ошибся, очень интересно! Читается легко.

Конечно, я не мог не обратить внимания на автора. Это девушка моя ровесница. Однажды я видел ее, мельком. Очень красивая. Такая беленькая! К тому же она русского происхождения, почти землячка. Мне захотелось с ней познакомиться. Я написал письмо, не знаю, придет ли она.

Сейчас я в отчаянии. Я опаздываю! Даже если она придет, все пропало! Она не захочет со мной говорить! Скорее всего, она уже ушла.

Я вхожу в кафе. Ее нет! Я обращаюсь к мадемуазель Жюно, дочери хозяев кафе. Может, она ее видели.

Нет, ее не видели. Мне не удается сохранить самообладание. Я опускаюсь на стул, обхватываю голову руками… я готов зарыдать.

Слышу, как хозяин кафе велит дочери принести мне кофе, потом обращается ко мне и предлагает подождать. За соседним столиком устроился какой–то солидный мсье и юная девушка. Они предлагают мне составить им компанию. Я с радостью соглашаюсь. Мы болтаем.

Я, Светлана, вспоминаю, что оставила в кафе шляпку. Зачем я ее сняла, не знаю. Наверно, от волнения. Я возвращаюсь в кафе де Фуа, приветливо здороваюсь со всеми. Мадемуазель Жюно говорит мне, что меня ждет молодой человек. Действительно, ко мне подходит высокий светловолосый юноша крепкого телосложения. Он представляется как Поль Очер. Он как–то странно смотрит на меня. Почему? Вроде бы у меня платье чистое, туфли тоже. А-а… у меня же волосы растрепаны… Вот, неряха!

Я протягиваю Полю руку, он галантно целует ее. Я же хотела всего лишь пожать ему руку. А он решил, что я веду себя как светская дурочка, требующая поцелуя руки. Ох, ну почему я такая ненормальная!

Мы садимся за столик, он продолжает смотреть на меня все также странно. Что у меня не так?

— Рад с вами познакомиться, мадемуазель Светлана Лемус! И имя у вас красивое!

Я благодарю его за комплимент. Ох, имя не моя заслуга.

Мы решаем перейти на «ты». Он рассказывает мне о путешествиях. Советует побывать в России.

— Я давно мечтала поехать путешествовать! — говорю я. — Казалось бы, как просто! Однако сейчас такие дела идут, боюсь пропустить что–нибудь интересное. Но когда все уляжется, обязательно поеду! Будет, что рассказать!

— Еще бы! А я буду тебя сопровождать, если ты не против! — говорит Поль. — Я с моим учителем Роммом путешествую с 13 лет! Сначала я объехал всю Россию, потом Европу!

— Как здорово! — восклицаю я. — Ты давно во Франции?

— Уже три года. Я остался учиться. А последние события, похоже, задержат меня надолго.

Поль мне нравится все больше и больше. Будь я хоть капельку умнее и привлекательнее, я бы ему тоже понравилась. Подумать только, по–французски он говорит лучше меня. Я понимаю, визит был назначен мне не ради моих прекрасных глаз. В голове маячит мысль об убийстве.

— Поль, — говорю я. — Ты захотел меня видеть ради Робеспьера?

— Нет, что ты! Я, конечно, восхищаюсь им, но мне хотелось побеседовать именно с тобой.

Радость и разочарование переполняют меня. С одной стороны, я ему все–таки нравлюсь, с другой стороны, жаль, что он не связан с убийством. Дополнительные факты нам бы не помешали.

— А я думала, что из–за убийства, — вырывается у меня.

Ох, какая я дура! Ляпнула не подумавши про убийство.

— Просто многие назначают мне встречу, чтобы через меня уговорить Макса расследовать очередное преступление! — быстро поясняю я.

Я не стала говорить про ужин у Морьеса. Поль может обидится. Решит, что я согласилась на встречу, чтобы допросить его.

— Робеспьер не перестает восхищать меня! — восклицает Поль. — Он ведет борьбу политическую и борьбу с преступниками! Но ему нужно беречь силы!

Мне приятно слышать добрые отзывы о друге. Раз уж иностранцы замечают Макса, то что говорить про французов. Да, успех Максу обеспечен.

Я улыбаюсь, вся сияю, в общем, опять выгляжу глупо.

Я, Поль, беседую со Светик. Она оказалась очень простым и открытым человеком, даже на «ты» стразу перешла. Никакого жеманства, надменности, глупого кокетства. Подумать только, она знакома с такими великими людьми! Что же мне делать? Зачем я ей нужен? Кто я такой? Просто любопытный мальчишка! Может, она согласится хотя бы дружить со мной.

Как она мила! Светлые волосы, большие умные голубые глаза, ласковая улыбка.

— Для Макса расследование убийств — отдых! — говорит она. — Упражнение для ума и логики! У Макса дар делать несколько дел одновременно! Он, как Юлий Цезарь. Недаром в колледже его прозвали римлянином.

Молодец, что любит своего учителя! Я говорю о своем восхищении Робеспьером, о его смелости. Потом перехожу на свои идеи, вернее, те, что мне привил Ромм. Девушка слушает меня и тут же задает очень точный вопрос:

— А как же императрица? Неужели она поддерживает подобное вольнодумство?

— Увы, — вздыхаю я. — Одна из моих причин задержки во Франции, собрать достаточно сведений, чтобы переубедить Екатерину! Я докажу, что конституция не ограничивает власть. Напротив, помогает монарху править государством.

— У тебя получится! — говорит Светик. — Екатерина — мудрая правительница, она обязательно пересмотрит свои взгляды!

Я ее благодарю. Какая молодец! Ее поддержка меня утешает. Особенно порадовал меня ее добрый отзыв о нашей императрице! Я готов уничтожить любого мужчину, кто осмелится дурно отозваться о Великой Екатерине. А с женщинами я просто прекращаю всяческое общение. Светик не такая… Кажется, я влюбился!

Меня зовут, Ретиф де ла Бретон, я писатель, мне 55 лет. Я автор нескольких утопических романов. Мечтаю об идеальном государстве, где господствует всеобщее равенство. Я расположился в кафе де Фуа. Со мной за столиком мальчик по имени Пьер Беранже (он недавно присоединился к нам), и девочка Пьеретта Шабри, продавщица цветов. М-да… имена у них похожи. Дети, дети, кажется, они нравятся друг другу. За соседнем столиком другие ребятишки: Поль Очер и Светлана Лемус. Как они мило беседуют. Мне нравится молодежь, за ними будущее. Я не испытываю ни зависти, ни презрения к юным гражданам. Напротив! Дай Бог им счастья.

Меня никак не оставляет мысль о мсье Морьесе. Он мертв. Пусть это жестоко, но я скажу: слава Богу! Откуда–то пошли слухи, что он умер не своей смертью. М-да… А ведь я мог его убить. Когда Морьес ушел говорить с Теруань, я мог хоть десять раз подсыпать ему яд! Это так просто насыпать порошок, а он свершит смертоносную миссию. А Пьеретте, кажется, что–то известно об этом. Она виделась с Морьесом, он покупал у нее цветы для жены. Другим дамам он цветы не дарил. Пьеретта говорила с ним. А еще она видела, как умерла Планш. Эта уродливая поденщица точно что–то знала. Бедняжка Пьеретта, ты в опасности! Возможно, ты ничего не знаешь, но, совершив убийство, рисковать нельзя.

Пьеретта доела яблочное пирожное. Теперь рисует эскизы для фигурок. Хм… а рисовать у нее неплохо получается. Вдруг она бросает перо на стол:

— Мне плохо, — говорит она.

Бедняжка теряет сознание. Все обступают ее. Пытаются помочь. Она приходит в себя. Светлана предлагает накормить ее горячим обедом. Думает, это голод. Пьеретта отказывается, говорит, что сыта. Жалуется на слабость и рези в горле.

— Давно это? — испугано спрашивает Светик.

— Это началось позавчера, — отвечает Пьеретта.