Маргарет Джордж - Тайна Марии Стюарт Страница 15

– Отложите прогулку на несколько минут, – распорядился он. – И пойдемте со мной, все вы!

Его сердце пело или находилось так близко к этому ощущению, как никогда раньше.

Следующий день выдался дождливым, с холодным, пронизывающим ливнем, который сорвал с деревьев остатки золотистых листьев и превратил их ветви в черные скелеты. О прогулке верхом не могло быть и речи, но дети, испытавшие первый восторг от домашних игр прежде, чем это успело им наскучить, задумали поиграть в rois et reines: королей и королев. Они решили воссоздать историю о Карле Великом, встретившемся со злой лесной королевой, которая держала в плену четырех принцесс (после того как накормила их ядовитыми грибами, чтобы погрузить в сон), и спасшем их с помощью своих рыцарей. Франциск, разумеется, играл роль Карла; четыре Марии были жертвами Марии Шотландской, которая играла злую королеву, а трое Стюартов стали рыцарями Карла Великого. Они построили замок из досок и табуреток и создали лес, приказав слугам принести зелень в кадках с верхней террасы. Камердинеры остались недовольны беспорядком, но Франциск велел им придержать язык и делать как сказано.

Игра уже приближалась к завершению, когда Франциск вышел в туалет, расположенный в угловой комнате. От слив сорта ренклод, съеденных за завтраком, у него расстроился желудок, поэтому великому и могучему Карлу пришлось облегчиться перед штурмом замка.

– Ты в последний раз смотришь на своих жертв, злодейка! – крикнул он Марии. – Готовься к смерти, я скоро вернусь!

Через несколько минут, когда отворилась дверь, последняя сцена драмы возобновилась: «принцессы» лежали неподвижно, как марципановые куколки, рыцари потрясали кинжалами, а Мария собралась с силами перед последней битвой. Но вместо Карла Великого в доспехах, изготовленных из двух подносов для мяса, привязанных друг к другу, в комнату вошла низенькая женщина.

– Что это такое? – требовательно спросила она. – Откуда этот беспорядок и где дофин?

Она с отвращением посмотрела на лес в кадках, крепость из табуреток и солдатские палатки из простыней. Не дождавшись ответа, она приказала:

– Уберите этот хлам! Кто вам разрешил? Дети слуг устраивают набег на королевскую опочивальню! Ваши родители ответят за это!

И снова никто не подчинился ее приказу; отчасти потому, что они не понимали смысла ее слов, хотя догадывались о ее намерениях. Тогда женщина пришла в ярость:

– Делайте, как я велю! Вы что, оглохли, маленькие разбойники?

Мария покинула груду подушек, составлявших бастион ее замка, и вышла вперед. Глядя женщине прямо в глаза, она медленно сказала по-французски:

– Вы понимаете, мадам, что разговариваете с королевой Шотландии и находитесь в ее присутствии?

Она храбро вздернула подбородок.

– А вы понимаете, что находитесь в присутствии королевы Франции и неуважительно обращаетесь к ней? – ядовитым тоном ответила женщина. Преисполнившись чувством превосходства, она ожидала увидеть смущение и замешательство маленькой девочки, но на лице Марии отразилась лишь озадаченность. Она явно не считала женщину похожей на королеву.

– Нет, мадам, – медленно, но серьезно и вежливо произнесла она. Они уставились друг на друга, но тут в комнату ворвался Франциск и с криком «Maman!» подбежал к женщине.

– Maman, это моя дорогая Мария, которая приехала из Шотландии! – воскликнул он и бросился в ее объятия.

– Ну что же, – сказала Екатерина Медичи. – Мы все беспокоились за вас и с нетерпением ожидали вашего прибытия. – Она посмотрела на Франциска: – Она тебе нравится, дорогой?

– О да!

– Тогда мне она тоже нравится. Добро пожаловать, маленькая Мария.

VIII

Пока Мария проводила дни во дворцовых апартаментах детей французского короля, сама Франция казалась ей вихрем радужных красок, а Шотландия погрузилась в темный туман, который отступал все дальше и дальше с каждым годом, пока она не забыла почти все, как забывала свои сны после пробуждения, вспоминая лишь неясные фрагменты.

Свет во Франции был ясным, мягким и бодрящим, особенно в долине Луары, где королевский двор переезжал из одного волшебного замка в другой, следуя за временами года и сезонами охоты. Был замок Амбуаз с огромной круглой башней и спиральным пандусом, по которому могли подниматься пятеро всадников в ряд, и геометрическим садом с арабесками из самшита и скульптурами обнаженных мужчин и женщин, установленных в арках из живой зелени. Дядя кардинал сказал, что все это совершенно нормально, потому что они происходят из Древнего Рима, и у него есть несколько таких статуй на собственной вилле, где он также построил искусственный грот.

Потом был замок Буа с величественной лестницей в восьмиугольной башне, где Марии нравилось выглядывать во двор и махать людям, находящимся далеко внизу. Его сад украшали изысканные фонтаны, которые можно было включать попеременно для красивой водной феерии или для того, чтобы внезапно обрызгивать прохожих. В саду находился сказочный дом под названием «оранжерея», где апельсиновые деревья плодоносили вдалеке от своей родной земли.

Был замок Шамон с астрономической обсерваторией и кабинетом, где королевский астроном Руджери – некоторые называли его некромантом – хранил свои инструменты. Марии не полагалось ходить туда, но однажды она поднялась по крутой лестнице в запретную комнату в башне и всполошила Руджери, который полировал большое плоское зеркало. Он вздрогнул, словно в чем-то провинился, но потом, как и все остальные, заулыбался, когда увидел свою гостью.

– О мсье астролог, что вы делаете? – спросила она, приблизившись к нему.

– Полирую мое волшебное зеркало, – просто ответил он.

– Вы можете предсказать мою судьбу? – спросила она.

– Да, я мог бы. – Он повернул зеркало к ней. Ее стройная, гибкая фигура в отражении казалась еще более удлиненной. – Но я не стану этого делать. Я уверен, что вас ждет завидное будущее.

– Тогда кому вы предсказываете судьбу?

– Тем, у кого есть основания для беспокойства.

– Вы всегда говорите правду? А что, если вы видите плохие вещи?

– Я должен рассказывать все… но аккуратно. – Он отложил зеркало и вздохнул: – Это бывает очень трудно.

Потом был громадный белый замок Шамбор, стоявший посреди лесных охотничьих угодий, с большой псарней и сворами королевских гончих. На конюшне имелось более трехсот ручных соколов; там птиц тренировали для соколиной охоты. Массивный замок, вмещавший четыреста сорок комнат, мог похвастаться гигантской спиральной лестницей с двойными переплетающимися пролетами, чтобы люди, которые поднимались наверх, не могли видеть тех, кто спускается. Мария, Франциск и другие дети с радостью играли там, снимая обувь и пытаясь заставить находившихся на нижних пролетах угадать, где они прячутся.

Крыша щетинилась целым лесом каминных труб, шпилей и капителей, где дети тоже могли играть в прятки и время от времени пугать взрослых, которые затевали игры другого рода. Им казалось чрезвычайно забавным поймать придворного со спущенными панталонами, сопящего и пыхтящего от натуги. Однажды они даже увидели голый зад и опознали его обладателя по красным лентам на его туфлях – им оказался толстый граф из Анжера. Из-за их назойливого внимания придворным любовникам пришлось оставить крышу и назначать свидания в своих комнатах.

Более спокойные занятия в Шамборе тоже происходили на крыше, когда король, королева и Диана, окруженные придворными, наблюдали за началом охоты и возвращением охотников, турнирами и военными представлениями. Пылающие факелы, фейерверки и трубные кличи создавали настоящий гобелен из звуков и красок в воображении девочки.

Потом были замки Дианы: Анэ, больше похожий на белый античный дворец, посвященный ее вдовству и находившийся под покровительством богини Дианы, и Шенонсо, сказочный дворец на реке Шер, чьи стройные арки поднимались над мелководной, медленно текущей рекой. В них не было ничего мужественного, ничего властного или воинственного. Вместо этого все вокруг шептало об изяществе, тайных удовольствиях и желаниях, находивших моментальное удовлетворение.

Мария постоянно видела бледно-голубое небо, огромное и распахнутое над темно-голубыми водами Луары с живописными песчаными отмелями, купавшимися в безмятежном свете.

Мало-помалу новизна ощущений утратила свою остроту для Марии, и Франция, как и ее обычаи, стала казаться совершенно естественной. Каждый год в королевскую детскую прибывало пополнение, поэтому Франциск правил своей маленькой группой как настоящий король. Она завидовала ему в этом. Ее собственные старшие родственники так и не прижились во Франции. Они отказались приспосабливаться к местным обычаям и учиться французскому языку, ездили верхом только по-шотландски и носили детские кинжалы при дворе. Мария испытала облегчение, когда они через год вернулись в Шотландию. С другой стороны, четыре Марии пытались угодить новым господам и даже не протестовали, когда король отправил их на несколько месяцев в монастырь Пуасси для углубленного изучения французского языка.