Маргарет Джордж - Тайна Марии Стюарт Страница 16

Джеймс, старший из родственников, поспешил вернуться в Шотландию при первой возможности. Он заявил о необходимости заботиться о своей матери, овдовевшей после битвы при Пинки (другой причиной его возвращения стал богатый монастырь Сент-Эндрюс, настоятелем которого он должен был стать по завещанию покойного короля).

В течение некоторого времени Мария оставалась одна при дворе, где король, королева и придворные холили и лелеяли ее и, что более важно, она могла стать одной из них и без помех усваивать их обычаи.

С самого начала Франция влюбилась в «кроткую голубку, спасенную от хищных стервятников», как один придворный поэт описал notre petite Reinette d’Ecosse.

Королевский двор, еще более романтичный из-за поверхностного налета усталого цинизма, энергично сплотился вокруг маленькой Марии Стюарт, отвергнутой принцессы из маленькой туманной страны, которой когда-нибудь предстояло стать их королевой. Они уже давно отвыкли от героев или героинь, которых могли бы превозносить: Франциск I был слишком пресыщенным и самодовольным, а Генрих II – чересчур угрюмым и флегматичным. Екатерина Медичи, эта «итальянская женщина», скорее, вызывала чувство страха, нежели обожание. (Правда ли, что ее слуга отравил покойного дофина и расчистил для робкого Генриха путь к королевскому трону? Слуга признался в содеянном, но лишь одна Екатерина знала всю правду.) Диана де Пуатье обладала прекрасной неземной красотой, возвышенной и отчужденной, словно богиня Диана, которой она подражала. Она вселяла благоговение в тех, кто ее видел, но не вызывала желания преклоняться перед нею. Кроме того, в ее характере имелась более приземленная сторона: она слишком любила приобретать новые земли и поместья, чтобы считаться настоящей богиней.

Но Мария Стюарт, с ее очаровательным личиком, приятными манерами и омраченным прошлым, казалась воплощением всего светлого и невинного.

Ни один аспект ее образования не остался без внимания. Она изучала классиков, училась читать и писать на латыни. Она говорила по-итальянски и по-испански. Она училась музыке и играла на лютне, клавесине и цитре, а также имела нежный мелодичный голос. Мария учила историю с де Паскером и уже в раннем возрасте начала писать стихи. Она хорошо танцевала и особенно любила участвовать в маскарадах и балетах. Она трудилась над шитьем и придумывала собственные узоры для вышивки.

В то же время она обожала природу и была опытной наездницей, умела стрелять из лука и охотиться. Ей очень травилось тайком убегать из дворца и упражняться со своим маленьким луком и стрелами вместе с младшими членами отряда шотландских стрелков, служивших в почетной страже короля.

Однажды ранней весной, вскоре после того как ей исполнилось семь лет, Марии удалось обмануть бдительную леди Флеминг и выбраться в окрестности Фонтенбло, где в местном лесу любили тренироваться лучники. У нее был особый любимец по имени Роб Макдональд, которому исполнилось лишь восемнадцать лет; он немного скучал по дому и всегда радовался их встречам. Мария подружилась с ним, но в то же время надеялась, что настанет день, когда она сможет стрелять лучше его – по крайней мере хотя бы один раз.

Действительно, юноша находился на окраине леса и упражнялся в стрельбе из лука со своими друзьями.

– Ваше Величество! – воскликнул он, увидев Марию. – Вам снова удалось выбраться!

– Да, – немного запыхавшись, ответила Мария. Она не знала, почему ей так хотелось сделать это и почему другие дети не проявляли интереса к таким занятиям. Она любила своих Марий и Франциска, но в ее характере имелась черта, которую они не могли понять, и она предпочитала хранить ее в тайне. – Я принесла мой лук, – она показала великолепно изготовленное и пристрелянное оружие и колчан стрел с инкрустированным королевским гербом.

– Хорошо, – сказал Роб и кивнул в сторону своих спутников. – Мы как раз практиковались на этой мишени. Не желаете ли начать с нее?

Мария кивнула. Ей нравилось слышать звук шотландской речи. Она не хотела забывать родной язык, но практически не имела возможности слышать его и говорить на нем.

Она достала стрелу, приладила ее к тетиве, натянула лук так сильно, как могла, и отпустила тетиву. Стрела попала в самый край мишени.

– Эх, – промолвил Роб, почти такой же разочарованный, как она сама.

– Я попробую еще раз.

Мария достала вторую стрелу и выстрелила немного удачнее, попав ближе к центру мишени. В течение часа они стреляли попеременно. Роб наставлял ее в тонких навыках мастерства лучника.

– Если вы хотите стать хорошей лучницей, нужно делать так… – Он был очень терпелив. Устав под конец, она сказала:

– Но для тебя это не забава, а образ жизни. Почему шотландцы сражаются за французского короля и как ты попал сюда?

Роб отложил свой длинный лук, стрела из которого могла пролететь больше сотни метров.

– Французы уже давно дружат с шотландцами, – ответил он. – У них один враг – Англия. Те, кто имеет общего врага, часто становятся близкими друзьями. Это называется «старинным союзом», и он действительно очень старый; все началось более двухсот лет назад. А что касается шотландских лучников в королевской гвардии… Что ж, все знают шотландцев как лучших солдат в мире.

– Но ты не ответил на мой вопрос, во всяком случае ответил не полностью. Почему ты оказался здесь?

– Я хотел увидеть что-то другое, кроме моей родины, хотя буду рад когда-нибудь вернуться туда. Если я хочу жить на родной земле и любить ее, это не должно происходить от невежества. Здесь служит много других шотландцев и еще больше приехало учиться в Париже. Вам приходилось встречаться с ними?

Мария рассмеялась:

– Нет, да и как бы я смогла? Я не могу разгуливать по парижским улицам так же, как в лесу Фонтенбло.

Капитан стражи протрубил в горн.

– Вам лучше идти, – сказал Роб. – Меня вызывают на регулярную службу. – Потом посмотрел на нее и улыбнулся: – Я никому не выдам ваш секрет, о Ваше Охотничье Величество. Вот, – и он протянул Марии пучок ее стрел. – Вам лучше не оставлять их в лесу.

К тому времени, когда Мария осторожно пробралась на свою половину дворца, младшие дети уже пробуждались от дневного сна. Вскоре должны были подать обед, и она нагуляла превосходный аппетит.

Обычно дети ели самостоятельно под присмотром сиделок и камеристок. Однако сегодня королева распорядилась, чтобы они отобедали вместе с ней в ее собственных покоях. Они послушно собрались в гостиной, где поставили стол с хрустальными бокалами и золотыми тарелками для детей, которые могли позволить себе такую роскошь: самой Марии, Пышки, Фламины, Мэри Битон и Мэри Сетон, Франциска и Елизаветы. Мария немного жалела Франциска, которого со всех сторон окружали девочки; Робу в лесу жилось гораздо легче.

– Прошу к столу, – пригласила королева, бесстрастно глядя на детей, собравшихся в комнате, и как будто пересчитывая их. Она снова была беременна; вскоре в детской появится новый младенец.

Королева всячески обхаживала Франциска и настояла на том, чтобы повязать ему салфетку. Потом, громко шелестя юбками, она устроилась на своем месте и стала наблюдать за трапезой. Мария почувствовала, что ее аппетит куда-то пропал.

– Мои дорогие дети, на лето мы переедем в замок Шамбор, – сказала Екатерина Медичи. – Как вы понимаете, это значит, что вам придется оставить здесь ручного медведя вместе с дрессировщиком. Но в Шамборе вы сможете выбрать себе гончих на псарне.

Франциск стукнул кулаком по столу.

– Я хочу медведя! – заявил он. Недавно подаренный ручной медведь, которого он назвал Юлием, был любимцем Франциска. Но теперь взгляд матери окутал его, словно грозовая туча, и он замолчал.

– Кроме того, мы должны подготовиться к встрече долгожданного посольства. К нам прибывает королева-мать из Шотландии. – Она покосилась на Марию. – Да, моя дорогая: ваша мать приезжает во Францию!

В течение следующих нескольких месяцев Мария готовилась к визиту. Как славно будет снова увидеть ее дорогую мать! Это казалось ответом на молитвы семилетней девочки, потому что каждый вечер после приезда во Францию она прибавляла к молитве горячую просьбу повидаться с матерью.

Мария усердно трудилась над латинскими текстами, запоминала французские стихи и изучала историю. Она приставала к своему лорду-хранителю Джону Эрскину, который остался с ней во Франции, с просьбами рассказать ей обо всем, что происходит в Шотландии. Он пытался объяснить текущие проблемы в отношениях с англичанами, но Мария большей частью ничего не понимала. Она понимала лишь одно: что скоро встретится с матерью.

Мария де Гиз высадилась во Франции летом 1550 года и привезла с собой нескольких шотландских лордов. Король Генрих II и королева Екатерина подготовили торжественный прием в Руане, а наставник Марии заставил ее выучить длинное официальное приветствие для ее матери. Но когда Мария, дрожа от волнения, вошла в зал, где ждала ее мать, она забыла свою речь и бросилась к ней в объятия.