Виктор Карпенко - «Вставайте, братья русские!» Быть или не быть Страница 16

Гази Барадж, опираясь на плечо князя Романа, увидел возвратившиеся татарские тумены и сквозь зубы процедил:

– Прилетели коршуны на мертвечину! – и, сжав ладонью плечо Романа Федоровича, сказал: – Тебе же, князь, низкий мой поклон. Жизнью обязан. Приведется случай, отплачу сполна!

8

Полководец Байдар по приказу хана Батыя, находившегося все это время в Венгрии, выдвинулся от Рацибужа в Моравию, чтобы отрезать возможный путь отступления чешского войска. Его тумены остановились в окрестностях города Ольмюца, расположенного на берегу реки Моравы. Внезапно ночью чешско-немецкое войско под командованием воевод Иосифа и Ярослава из Штернберга напало на монголо-татар. Удар был настолько сильным, а главное, неожиданным для расположившихся на отдых воинов, что в конечном счете привел к большим потерям. Целый тумен, свыше десяти тысяч монголов и кипчаков, потерял Орду. Но гибель татарского тумена дала возможность булгарам и смолянам вооружиться, сомкнуть ряды и нанести ответный удар, заставивший рыцарей отступить. На поле брани осталось двенадцать тысяч чехов и немцев.

Далее тумены Орду продолжили путь к Дунаю, где стояла армия Бату-хана. Но на правом берегу реки, там, где находилась переправа, венгры устроили засаду из семи тысяч воинов. Головные дозоры донесли Гази Бараджу о засаде, и тогда тот пошел на хитрость: две сотни добровольцев начали переправляться на виду у засевших венгров и, как только вышли на берег, тут же были перебиты. А в это время основные силы булгар и смолян переправились через Дунай ниже по течению. На рассвете они напали на венгров и немцев и полностью их истребили. Путь на Балатон был открыт. Там их ждал Бату-хан, пришедший туда несколько раньше. После разделения с армией Орду в апреле 1241 года Бату-хан вошел в Венгрию. В первом же сражении монголо-татары разгромили отряды под командованием Диониция и через Манкачский и Унгварский проходы Карпатского хребта вышли на Венгерскую равнину.

Король Венгрии Бела IV, собрав шестидесятипятитысячное войско, выступил из Пешта навстречу хану Батыю. Сражение произошло 12 апреля 1241 года у реки Шайо. Татары ударили во фланги хорвато-венгерских войск, вынудив их к отступлению. Король Бела IV бежал в Хорватию, куда на его поимку Батыем был направлен царевич Кодан.

Два дня монголо-татары гнали венгерское войско до Пешта, и весь путь был устлан их телами.

Отряд Кодана, занимая города, прошел Словению и Хорватию и вышел к побережью Адриатического моря.

Но на этом нашествие монголо-татар в Европу закончилось.

11 ноября 1241 года великий монгольский хан Угедэй умер. Временно правительницей империи стала его старшая жена Туракина-хатун. Батый получил это известие в марте 1242 года, находясь в городе Джуре. На военном совете было принято решение прекратить поход. Несколькими колоннами через Венгрию, Сербию и Болгарию тумены двинулись к месту сбора в Нижнедунайскую низменность, а далее через причерноморские степи – к Волге. Осенью 1242 года царевичи-чингизиды отправились в Каракорум, а Батый, сославшись на болезнь ног, со своим войском остался на Волге. На самом деле у него были плохие взаимоотношения с Туракиной, стремящейся возвести на престол своего сына Гуюка, и с Гуюком у Батыя тоже отношения не сложились. Хан остался в своем только что построенном городе Сарай-Бату.

ЛЕДОВОЕ ПОБОИЩЕ

1

Придя в Великий Новгород, князь Александр приступил к созданию дружины. Помимо приведенных им владимирцев и переяславцев, он добавил новгородских ополченцев, карел, ижорцев, псковичей, которые спаслись от крестоносцев. К концу марта дружина насчитывала десять тысяч человек.

Совет господ раскошелился, и дружина ни в чем не знала нужды: ни в оружии, ни в доспехах, ни в лошадях.

Когда войско было готово, князь Александр повел его в Водскую пятину к крепости Копорье. Князю уже доводилось видеть орденские замки-крепости. Копорье сооруженное в короткие сроки, уступало им во многом, но это была крепость с высокими стенами, башнями, рвом. Александр приступил к осаде, используя знания, почерпнутые из книг. Он окружил крепость войском и, подведя к стенам пороки, принялся методично разрушать их. Защитники крепости хотя и осыпали осаждающих стрелами, но те, укрытые навесами, почти не несли потерь. Первыми под ударами упали окованные железом въездные ворота. Через них княжеская дружина ворвалась в крепость. Немецкие рыцари и их прислужники сопротивлялись недолго. В стенах же города их преимущества были сведены на нет: узкие улицы не позволили использовать тяжелую конницу по прямому назначению. Княжеские дружинники, действуя быстро и решительно, подавили отдельные очаги сопротивления, побили многих, а более пятидесяти рыцарей взяли в плен.

Пройдя вдоль понуро склонивших головы пленных, Александр распорядился:

– Рыцарей отпустить, взяв с них клятву на кресте не воевать с Русью.

– Да как же так, князь? Они над нашими людьми изгаляются, а мы их пускаем вольно?! – Из толпы победителей неслись крики возмущения. – В Пскове за малую провинность жизни лишают!

– Я так решил! – сурово сдвинул брови князь и уже мягче, с улыбкой добавил: – Рыбак, поймав первую рыбину, бросает ее в воду. Для чего? – и, не дождавшись ответа, пояснил сам: – Чтобы была удача. Вот и мы первых пленных пустим вольно, чтоб в дальнейшем удача нам сопутствовала.

Дружинники заулыбались, стали податливей, напряжение спало.

– Учудил князь. Это, значит, чтобы в дальнейшем рыцарей побольше в наши сети попало.

– А этих, – указал перстом Александр на изменников-вожан и эстов, – повесить! Старост же водских взять в заложники. Это послужит предостережением для других. Крепость Копорье срыть до основания, чтобы место сие поросло травой!

Разгромив орденскую крепость, князь Александр вернулся в Новгород. Он понимал, что воевать Псков и Изборск с имеющимися силами нельзя. Только княжеские дружинники вели себя осмысленно, со знанием дела во время штурма. Остальные же ратники сильны лишь духом, но умения вести бой у них нет. Идти на Псков – значит обречь себя на поражение. Князь Александр этого допустить не мог. А значит, надо серьезно готовиться.

Лето пролетело незаметно. Александр побывал во Владимире, рассказал великому князю о планах, возможностях и возникших в связи с этим проблемах. Ярослав Всеволодович обещал помочь. Там же, в стольном граде, он присутствовал при обряде крещения своего младшего брата. Младенца назвали Василием.

– А мой-то Василий на год старше, – не без гордости заметил князь Александр. – Вот потеха-то будет, когда мальчишки подрастут, – дядька моложе племянника!

– Ништо… Главное, чтобы здоровыми росли. А то твоя-то Александра, я слышал, неживого родила? – сочувственно произнес Ярослав.

– Да. Так угодно было Господу, – перекрестился Александр.

– Ты особо-то не печалься и княгине Александре не давай. У меня сыновей семеро, и у тебя чтобы было не меньше, – шутливо погрозил перстом князь Александр. В свои пятьдесят он выглядел молодцом, только седые пряди в волосах и бороде выдавали возраст.

В январе 1242 года в Новгород Великий пришел князь Андрей с конными полками. Князь Ярослав не забыл своего обещания и собрал восемь тысяч всадников из Городца, Новграда Нижнего, Суздаля. Во главе городчан стоял воевода Андрей – сын посольского боярина Романа Федоровича, и только сам Роман Федорович да еще ростовский епископ Кирилл знали о его истинном родителе – великом князе Владимирском Юрии Всеволодовиче.

Встреча братьев была радостной. Погодки, их детские игры и шалости сблизили и сдружили. Только последние годы они виделись нечасто: у каждого были свои дела и проблемы – дела княжеские и проблемы тоже княжеские.

– Подрос-то как, возмужал, – тиская брата в своих объятиях, гудел голосом Александр. – Смотри, Александра, каков молодец! Женить пора!

– Да уж скоро свадьбе быть, – смущенно произнес Андрей. – Батюшка присмотрел невесту, и мне она глянется…

– Кто же такая? – лукаво глянув на Андрея, поинтересовалась княгиня.

– Пока это тайна. Вот сватов батюшка зашлет, все и узнают, – рассмеялся Андрей. – А где же мой сыновец? Я ему посулов привез и от себя, и от матушки, и великий князь расщедрился.

– Спит еще. Проснется, увидишь. Лопотун еще тот. Ему только два, но лепечет – не остановить, – радостно сообщила Александра.

Когда братья остались одни, Александр, положив руки на плечи Андрея, спросил:

– Вовремя ты со своими полками. Скоро на Псков идти. Не подведешь?

– Верь, брат, не подведу, – твердо ответил князь Андрей.

2

Александр повел на Псков семнадцать тысяч воинов. Он шел скрытно и осторожно. Загодя отправив три конных отряда, которые перекрыли дороги, ведущие из Пскова на Ливонию, Юрьев, Медвежью Голову и Феллину. От случайных нежелательных встреч войско оберегали дозоры и охранение. Подойдя к Пскову на полверсты, князь Александр отправил в город бывших в войске жителей Пскова с тем, чтобы они открыли ворота. Весть о том, что под городом стоит Александр с дружиной, мгновенно разлетелась среди псковичей. Западные ворота были распахнуты и удерживались до подхода дружины жителями Пскова.