Джон Робинсон - Темницы, Огонь и Мечи. Рыцари Храма в крестовых походах. Страница 19

Однажды ночью Пророка пробудил архангел Джебраил, чтобы отвести его к Каабе. Перед Храмом стояло великолепное белоснежное крылатое животное – наполовину мул, наполовину осел. Магомету повелели занять место в седле, и едва он уселся, животное по имени Борак развернуло свои могучие крылья и воспарило ввысь, устремившись по усыпанным звездами ночным небесам на север. Когда же Бурак пошел вниз, Магомет узнал град Иерусалим. Животное опустилось на Храмовую Гору с западной стороны от храма, на пустыре, оставшемся от древнего Храма Соломонова. В храме Магомета ждали все пророки-предтечи: Муса (Моисей) – курчавый, высокий и худощавый, Иса (Иисус) – среднего роста, веснушчатый, с длинными прямыми волосами, но более всего поразила Магомета встреча с Ибрахимом (Авраамом). Позднее он признался: «Ни разу не видел я человека, более похожего на меня!»

Пророки предложили Магомету освежиться, выбрав между молоком и вином. Он выбрал молоко, и Джебраил поведал ему, что он сделал мудрый выбор для себя и своих последователей, ибо с этой ночи впредь вино находится для них под запретом. Далее его отвели из храма на огромную скалу посреди горы, на которую опиралась лестница. Магомету велели вскарабкаться по лестнице, и он послушался, поднявшись сквозь все сферы ада и рая к самому трону Аллаха. По пути ангел Малик – начальник стражи ада – приподнял крышку огненного колодца, дабы показать Магомету, какая кара ждет тех, кто обижал и обкрадывал сирот. По словам Пророка, облик грешников был омерзителен, губы их были подобны верблюжьим, а «в ладонях они держали пылающие угли, каковые они брали в рот, дабы те, пройдя их тела насквозь, были извергнуты сзади».

Поднявшись же далеко за небесный свод, Магомет узрел неописуемо прекрасных девушек с алыми устами и блистающими очами, угождавших всякому, кто своей добродетелью заслужил вечное блаженство в раю. Когда же он описал мистические ночные прозрения своим приверженцам, некоторые покинули Пророка в негодовании, решив, что разум его помрачился, остальные же приняли откровения, как убедительное доказательство богоизбранности Магомета. Прозрения Пророка обеспечили Иерусалиму третье место среди самых почитаемых правоверными священных мест. Ставшая объектом поклонения Храмовая Гора получила название, отражающее ее святость – Харам эс-Шариф, сиречь «благодатная святыня». В 691 году н.э. калиф Абд аль-Малик надумал увековечить храм небесный, названный в семнадцатой суре (главе) Корана мечетью, наиболее удаленной от Мекки: Хвала тому, кто перенес ночью Своего раба из мечети неприкосновенной в мечеть отдаленнейшую, вокруг которой Мы благословили…

Абд аль-Малик возвел величественную мечеть на месте храма Соломонова, где находился храм пророков во время ночного странствия Магомета, и нарек ее именем, упоминающимся в Коране – «мечеть отдаленнейшая», то есть «аль-Акса» по-арабски. Эту-то мечеть аль-Акса король Балдуин II отвел только что созданному ордену рыцарей-тамплиеров (то есть «храмовников»), откуда и пошло его название. Вдобавок калиф выстроил прекрасную сводчатую мечеть посреди горы в знак почтения к тому месту, где лестница опиралась на скалу. Некоторые верят, будто это та самая скала, на которой Авраам собирался принести в жертву собственного сына. Ее нарекли Куббат аль-Сахра – Дом Скалы. И хотя оба здания время от времени перестраивали и меняли декор, они по сей день остаются объектами поклонения мусульман на Храмовой горе в Иерусалиме.

Совершив свое мистическое ночное странствие, Магомет начал записывать заповеди, полученные от Бога. Собрание его писаний, поделенное на 114 глав, именуемых сурами, назвали ал-Коран, то есть «чтение». Эти писания надлежит не только читать, но и подчиняться им безоговорочно, что и означает арабский термин «ислам». Последователь же ислама – муслим (мусульманин) – «покорный». Завет Магомета, что Коран надлежит воспроизводить только по-арабски, предотвратил теологические диспуты, порождаемые ошибками и неточностями перевода, зато стал огромной препоной для людей, желающих следовать исламу. Его же предписание, чтобы Книгу читали все правоверные, стало мощным стимулом к распространению грамотности, в противоположность позиции католической церкви, запретившей читать Библию всем, кроме облеченных таким правом. Магомет говорил, что люди должны читать заповеди Бога, дабы достичь самостоятельного понимания. Римско-католическая же церковь твердила, что мирянину нечего и тщиться понять слово Божие, предоставив его толкование Церкви. Магомет сказал, что между верующим и Богом не может вставать никто – им не нужны никакие толмачи, даже сам Пророк. Римская же церковь повторяла, что доступ к Богу возможен только через посредство Верховного понтифика – Папы, владеющего ключами от царства Небесного. Разногласия между мусульманством и христианством столь фундаментальны, что большинство верующих упустили самый основополагающий момент из всех: что и те, и другие, черпая истоки веры в Ветхом Завете, поклоняются одному и тому же Богу.

По мере того как Магомет мало-помалу разносил слово Аллаха, он начал учить последователей морали, заповеданной Богом. Им надлежало воздерживаться от всякого воровства, лжи, мошенничества и блуда. Им надлежало прекратить убивать нежеланных дочерей в младенческом возрасте. Каждое откровение завоевывало новых сторонников – и новых врагов из числа купцов Мекки, поскольку кочевые паломники с радостью встретили наказ Магомета прекратить растрачивать деньги попусту на дары священникам, служащим ложным богам. Он вещал им, что совершая паломничество, чтобы воздать дань идолам и образам, они оскорбляют единственного Истинного Бога, и что они могут снискать благосклонность Аллаха и сберечь деньги, просто оставшись дома и предавшись молитве.

В то время как в Мекке число противников Магомета неуклонно возрастало, а сами они становились все агрессивнее и опаснее, его учение добилось успеха и привлекло сторонников в торговом городе Ятриб. Почтение к нему было столь велико, что посланцы Ятриба тайно встретились с Магометом, чтобы пригласить перебраться в их город и взять своих последователей с собой. В то время город раздирала вражда двух арабских клик, и его жители полагали, что милосердие Магомета, уважение к справедливости, а особенно его дар убеждения и красноречие могут с успехом сделать его посредником, чье вмешательство принесет долгожданное примирение.

Эта мысль пришлась Пророку по душе, потому что меккские курейши повели себя настолько вызывающе, что Магомет уже начал опасаться за собственную жизнь. Он повелел своим сторонникам перебираться в Ятриб, но не сразу, а за пару месяцев, группками по четыре-пять человек, чтобы не насторожить врагов. Переселение под защиту Ятриба началось, и в конце концов и сам Пророк вынужден был последовать за своими почитателями, узнав о готовящемся покушении – его убьют, как только он переступит порог дома. Его зять Али, укутавшись в зеленый плащ Магомета, улегся в его постель, а Пророк бежал из города вместе с верным Абу Бакром. Дожидавшиеся на улице убийцы, заглядывая в окна, думали, что видят спящего Магомета. Они ждали час за часом, держа обнаженные мечи наготове, а Магомет тем временем поспешал во весь дух, начав свое восьмидневное бегство в Ятриб. В истории ислама это бегство Магомета и его приспешников известно как хиджра – «переселение». Отсюда возник столп ислама под названием хадж – паломничество в Мекку, совершить которое каждому мусульманину надлежит хотя бы раз в жизни. По свершении этого благочестивого деяния он может добавить к своему имени почетный титул «хаджи».

Хиджра свершилась в год 622 от Рождества Христова. С той поры мусульмане исчисляют свой календарь от года великого переселения, так что следующий 623 год от Рождества Христова стал первым годом от Хиджры. Город Ятриб правоверные почитают как место, где Магомет нашел защиту. С того времени его именуют «Мединат альнаби», город Пророка, и постепенно сократив название до просто «Город», или «Медина». Большая Мечеть в Медине – второе из самых почитаемых мусульманами мест.

Разузнать обо всем об этом и запланировать ежегодное паломничество в Мекку – по завету Пророка совершаемое в двенадцатом месяце мусульманского календаря, зу-л-хиджжа – крестоносцев соблазнил отнюдь не интерес к теологии, а банальная алчность. Ими двигали те же побуждения, какие толкали бедуинов и прочих арабских разбойников нападать на христианских паломников в Иерусалиме, что в свою очередь привело к основанию рыцарского ордена тамплиеров. Паломники почти всегда несли с собой припасы, деньги на расходы и дары. Так, месяц мусульманского паломничества стал своего рода сезоном охоты на людей, когда христиане Галилеи, Трансиордании и Иудеи рыскали по дорогам, перевалам, бродам и оазисам, лежавшим на популярных путях в Мекку, пребывая в готовности наброситься на паломников, почти не опасаясь наткнуться на профессиональных воинов среди них.