Александр Дюма - Графиня Салисбюри Страница 19

Скоро после этого разнесся слух в окрестностях города о смелых предприятиях, замышляемых изгнанником, который, собрав около себя значительную шайку недовольных, не давал пощады англичанам нигде, где только не встречал их. Однажды утром узнали, что Газельрик найден мертвым у себя в доме с вонзенным в его грудь кинжалом, на котором вырезаны были слова: зажигателю и убийце. Никто не сомневался, что это смелое дело совершено было смелым Валласом. Против него выслали целый отряд войск, который он разбил. При всяком новом поражении англичан, шотландские бароны и лорды явно радовались: до такой степени победителям известна была ненависть к ним побежденных. Отчего они и приняли решительные меры, под предлогом совещания о делах государства. Губернатор провинции пригласил все дворянство западных провинций явиться в житницы Аира, состоящие из длинного ряда обширных строений, в которых во время зимы монахи ближнего аббатства сберегали зерновой хлеб, летом же они оставались совершенно пустыми, дворяне без всякого опасения явились на место совещания; их просили входить попарно во избежание беспорядка; эта предосторожность показалась им очень естественной и они ее выполнили; но на каждой перекладине в житницах приготовлено было множество веревок; воины держали по одному концу от них, а на каждом другом приготовлено было по петле, и по мере того, как депутаты входили, то каждому из них набрасывали петлю на шею, и поэтому в одну секунду каждый из них находился повешенным. Все это происходило с такой поспешностью, что ни один из них не успел криком предварить тех, которые еще не вошли, об ожидавшей их участи. Таким образом, они все до одного погибли.

Месяц спустя после этого происшествия, весь английский гарнизон, попировав однажды, отправился отдыхать в эти же самые житницы, в которых так бесчестно и предательски умерщвлено было столько благородных шотландцев. Старая женщина вышла из самого беднейшего дома в городе и, приблизившись к житницам, начертила мелом кресты на дверях тех из них, в которых отдыхали англичане, и удалилась, беспрепятственно исполнив это дело. В это самое время толпа вооруженных людей спустилась с горы, у каждого из них было в руках по связке веревок; они, осмотрев двери, помеченные крестами, осторожно завязали их снаружи веревками. Потом, начальник этой толпы, осмотрев, все ли двери были хорошо завязаны, и убедившись, что все исполнено исправно, велел следующим за ним людям, которые несли пуки соломы, раскладывать ее около дверей и окон тех житниц, в которых отдыхали англичане. После этого он сам зажег солому. Пламя в одну минуту охватило житницы, и они загорелись, треск горящих стен разбудил несчастных англичан, и первым движением их было броситься к дверям, но двери были заперты. Тогда они начали мечами и топорами их выламывать, в чем и преуспели. Но шотландцы, находившиеся около житниц, стояли железной стеной, и убивали каждого, кто только показывался из дверей, или же отталкивали обратно в пламя. Некоторые из них вспомнили о потаенной двери, ведущей в монастырь, но предваренные ли прежде, или по собственному побуждению монахи были уже под начальством Аирского настоятеля, готовы преградить им путь к спасению, и со своей стороны напали на них с мечами в руках и, не позволяя переступить порога, обращали опять в житницы. Скоро кровли обрушились и, раздавив, погребли под обгоревшими своими остатками всех англичан, находившихся в житницах, так что на том же самом месте, где были повешены шотландцы, отмстил их смерть таким ужасным образом изгнанник, начальствующий над этими людьми. Начальник этот опять был Вилиам Валлас.

Происшествие это повлекло за собой всеобщее восстание. Шотландцы избрали себе в предводители того, кто один не отчаивался в спасении отечества; и хотя, по происхождению своему, он не был знатнее других, но зато по характеру мужественнее и храбрее всех. Лишь только успел он собрать четыре тысячи сподвижников, как уже вынужден был сражаться, потому что граф Сюррей и Кресингам приближались с многочисленной армией.

Валлас расположился лагерем на северном берегу Форта, подле города Стирлинга, в том самом месте, где та река была очень широка, потому что в пяти милях ниже впадала в Эдимбургский залив; тут же на ней находился узкий и очень длинный деревянный мост. На этой позиции он решился ожидать неприятеля.

Англичане ненадолго оставили его в ожидании. На рассвете следующего дня Валлас увидел их приближающимися по той стороне Форты. Сюррей, как искусный стратег, сейчас же увидел преимущество позиции Валласа, почему и остановился, не решаясь сразу вступить в бой. Но Кресингам, по двум занимаемым им должностям духовного звания и казначея, кажется, должен был предоставить все распоряжение войсками известному уже своей опытностью главнокомандующему, но, напротив того, он явился верхом среди воинов, говоря, что их долг сражаться везде с неприятелем, где бы его не встретили; англичане, воодушевясь мужеством, требовали сражения, что и принудило Сюррея дать приказание передовым войскам, состоящим под начальством Кресингама, идти вперед, что они и исполнили без замедления. Пошли через мост, и по мере того, как переправлялись, выстраивались на противоположном берегу реки. Валлас только этого и ожидал; и лишь только половина английской армии переправилась на ту сторону реки, а другая находилась вся на мосту, как он бросился со своими войсками вперед и с такой яростью напал на неприятеля, что все, находившиеся на мосту, были потоплены, а перешедшие его перебиты или взяты в плен. Сюррей увидел свою ошибку и для спасения остальной части армии принял решительные меры и велел сжечь мост, потому что, если бы шотландцы перешли реку, то кашли бы неприятеля в таком беспорядке, что в один этот день вся армия решительно была бы истреблена.

Кресингам найден в числе убитых, и внушенная им к себе ненависть шотландцев была так сильна, что они и труп его не оставили без поругания, а, сняв с него кожу, изрезали полосами, и ремни эти употребили на подпруги.

Что же касается Сюррея, то он с остальными войсками поспешно пошел обратно в Англию, с тем, чтобы известие о погибели большой части армии не достигло прежде него соотечественников. Перейдя Твид, он возвратился благополучно в Англию. По мере его удаления все жители восставали и вооружались, и менее чем в два месяца все замки и крепости были отняты обратно у англичан.

Эдуард I, узнав об этих происшествиях во время пребывания во Фландрии, отправился немедленно в Англию. Удар этот был слишком силен для его самолюбия, потому что Шотландия, покорение которой стало ему так дорого, в один день свергла с себя его иго. По возвращении своем в Лондон, он принял сам начальство над остальной частью армии Сюррея и отправился лично усмирять мятежников.

В продолжение этого времени Валлас назван был протектором; но дворянство, радуясь, что он спас отечество, и спас в то время, когда никто об этом не смел и думать, не хотело находиться под властью неродовитого Валласа, и отказалось следовать за ним. Валлас сделал воззвание к народу. Множество горных жителей присоединилось к нему, и несмотря на то, что армия Эдуарда была многочисленнее его, лучше вооружена и опытнее в военном деле, но он, не унывая, пошел навстречу англичанам и встретил их 22 июля 1298-го близ Фалькирка.

Обе армии представляли собой совершенно противоположное зрелище. Английскую составляли все дворяне и рыцари королевства на прекрасных нормандских лошадях, вооруженные луками со страшными колчанами за плечами, из которых в каждом находилось по двенадцать стрел, и по их искусству в стрельбе можно было смело сказать, что в этих колчанах находилось двенадцать жертв смерти. Армия Валласа, напротив, состояла человек из пятисот кавалерии и стольких же стрелков лесов Естрика, находящихся под начальством Джона Стевара де Бонкиля; вся же остальная часть была составлена из худо вооруженных горцев в кожаных латах и сжатых в такие тесные ряды, что длинные копья их казались движущимся лесом. Достигнув того места, где они предполагали дать сражение, Валлас остановился и, обратившись к своим воинам, сказал:

— Пошел пир на весь мир, посмотрим, друзья, кто лучше гуляет.

Эдуард также было остановился, но заметив, что по местоположению обе армии могут удобно друг друга атаковать, не дожидаясь унизительного для себя нападения мятежников, пошел вперед.

Вся эта тяжелая кавалерия походила на обрушившийся утес, стремящийся в озеро и который вдруг остановился на длинных копьях шотландцев. При первом этом столкновении, двух рядов англичан как будто не было, потому что при падении в тяжелом своем вооружении, они, не будучи в состоянии скоро встать на ноги, были все изрублены. Кавалерия шотландцев вместо того, чтобы воспользоваться таким успешным действием своей пехоты, испугавшись, обратилась в бегство, расстроив совершенно одно крыло армии Валласа. В это время Эдуард велел стрелкам своим идти вперед, которые, не опасаясь уже нападения кавалерии, приблизившись, выбрав каждый свою жертву, пустили стрелы. Валлас хотел приблизить и своих, но, лошадь командовавшего ими Джона Стевара, зацепившись за древесный корень, упала, сбросив при падении с себя седока, который в эту минуту и лишился жизни. Несмотря на это, стрелки бросились вперед, но, потеряв начальника, не могли угадать пункта, и, попав в самое опасное место, были все истреблены. В эту минуту Эдуард, заметивший в шотландской армии беспорядок, произведенный меткими выстрелами своих стрелков, собрал около себя самых храбрых воинов и бросился с ними на тот пункт, где слабее были силы неприятеля; все другие последовали за ним, и в одну минуту он был в середине шотландской армии, которая, не ожидая такого нападения, обратилась в бегство, оставив за собой на месте сражения сира Джона Граама, друга и товарища Валласа, оскорбленного до такой степени поступком своих соотечественников, что, не отступая ни на шаг, он пал на месте во главе своего отряда.