Александр Дюма - Графиня Салисбюри Страница 20

— Пошел пир на весь мир, посмотрим, друзья, кто лучше гуляет.

Эдуард также было остановился, но заметив, что по местоположению обе армии могут удобно друг друга атаковать, не дожидаясь унизительного для себя нападения мятежников, пошел вперед.

Вся эта тяжелая кавалерия походила на обрушившийся утес, стремящийся в озеро и который вдруг остановился на длинных копьях шотландцев. При первом этом столкновении, двух рядов англичан как будто не было, потому что при падении в тяжелом своем вооружении, они, не будучи в состоянии скоро встать на ноги, были все изрублены. Кавалерия шотландцев вместо того, чтобы воспользоваться таким успешным действием своей пехоты, испугавшись, обратилась в бегство, расстроив совершенно одно крыло армии Валласа. В это время Эдуард велел стрелкам своим идти вперед, которые, не опасаясь уже нападения кавалерии, приблизившись, выбрав каждый свою жертву, пустили стрелы. Валлас хотел приблизить и своих, но, лошадь командовавшего ими Джона Стевара, зацепившись за древесный корень, упала, сбросив при падении с себя седока, который в эту минуту и лишился жизни. Несмотря на это, стрелки бросились вперед, но, потеряв начальника, не могли угадать пункта, и, попав в самое опасное место, были все истреблены. В эту минуту Эдуард, заметивший в шотландской армии беспорядок, произведенный меткими выстрелами своих стрелков, собрал около себя самых храбрых воинов и бросился с ними на тот пункт, где слабее были силы неприятеля; все другие последовали за ним, и в одну минуту он был в середине шотландской армии, которая, не ожидая такого нападения, обратилась в бегство, оставив за собой на месте сражения сира Джона Граама, друга и товарища Валласа, оскорбленного до такой степени поступком своих соотечественников, что, не отступая ни на шаг, он пал на месте во главе своего отряда.

Валлас после всех оставил место сражения, и при наступлении ночи, с сотнею окружающих его людей скрылся в густоте соседнего леса, где и провел ночь.

Валлас, оставленный дворянством, решился в свою очередь оставить его, желая только остаться верным своему отечеству, сложил с себя звание протектора. И пока лорды и дворяне продолжали сражаться собственно за себя, или некоторые из них покорялись Эдуарду, — смотря, что каждый находил для себя выгоднее, Валлас, перебираясь с горы на гору, уносил с собой свободу Шотландии, как древний Эней богов Трои; скитался в продолжении целых семи лет изгнанником и, несмотря на это, возмущал беспрестанно спокойствие Эдуарда, который не был уверен в совершенном покорении Шотландии до тех пор, пока существовал Валлас. наконец, объявлено было вознаграждение тому, кто доставит Валласа живого или мертвого, и опять из числа изменивших ему дворян, нашелся еще новый предатель. Однажды, обедая в Робронстоне, в одном замке, Валлас полагал, что находится между друзьями, сир Джон Мантен, предлагая ему хлеб, вдруг перевернул его нижней коркой наверх; это было условным знаком. В ту секунду соседи схватили его — один за правую, а другой за левую руку, стоящий же позади его человек набросил веревку кругом его тела, так что всякое сопротивление было бесполезно, и защитник свободы Шотландии, связанный, как лютый зверь, был выдан Эдуарду, который велел надеть на него венок из зелени и судить; приговор скоро был произнесен. На постыдной колеснице привезенному на место казни Валласу отрубили голову и, разрубив труп его на четыре части, воткнули каждую на особое копье и выставили на мосту в Лондоне.

Так кончил жизнь свою защитник Шотландии.

Глава IX

Три года спустя после смерти Валласа, вечером, после одной из ежедневных стычек, которые происходили беспрестанно между победителями и побежденными, несколько английских солдат ужинали за большим столом в трактире, как вдруг увидели шотландского дворянина, служившего в войсках Эдуарда и дравшегося в тот самый день с мятежниками, который вошел в залу, спросил себе ужин и, не умыв рук, обагренных кровью его соотечественников, начал есть с жадностью. Английские дворяне, окончившие свой ужин, смотрели на него с ненавистью, которая вечно господствовала даже между служащими под одними знаменами — шотландцами и англичанами. Но незнакомец, не обращая на них внимания, продолжал утолять свой голод, как вдруг один из них сказал громко:

— Посмотрите на этого шотландца, он ест собственную кровь!.. — Тот, про кого это было сказано, услышал эти слова и, взглянув на руки свои, увидел, что они точно были в крови, выронил кусок хлеба, который подносил было ко рту, и задумался. Потом, не говоря ни слова, вышел из трактира и пошел прямо к растворенной церкви, вошел в нее, стал на колени против престола, и в усердной молитве, обмыв руки своими слезами, просил Бога, простить его во всех прежних его преступлениях, и поклялся всю жизнь свою посвятить отмщению за Валласа и освобождению своего отечества. Этот кающийся грешник был Роберт Брюс, потомок того, который оспаривал наследие шотландской короны у Балиоля, и завещавший на нее права своим потомкам.

У Роберта Брюса был соперник, служащий в английской армии, который имел так же, как и он, права на наследие короны Шотландии; это был сир Джон Комин Баденок, прозванный Комином-рыжим для различия от родного его брата, названного по смуглому цвету лица Комином-черным. Он находился в это время в Думфриесе, на границах Шотландии. Брюс поехал повидаться с ним с тем, чтобы убедить его, соединясь вместе, изгнать англичан из Шотландии. Местом этого совещания, по общему согласию, избрана была церковь Миноритов в Думфриесе, с Брюсом находились два его друга Линдзай и Киркпатрик. Они остались у дверей храма, и в то время, когда Брюс входил в него, они видели Комина-рыжего, стоящего против главного алтаря.

Полчаса, не трогаясь с места, стояли два друга, наконец двери отворились, и Роберт Брюс вышел из них бледный и расстроенный. И когда, садясь на лошадь, он брал поводья, то рука его была вся в крови.

— Что с ним сделалось?.. где он?.. — спросили в один голос оба друга.

— Мы не согласились с Комином-рыжим, — отвечал Брюс, — и, кажется, я убил его.

— Как? Тебе только кажется? — спросил Киркпатрик, — следовательно, в этом надо убедиться. Я пойду и удостоверюсь сам.

С этими словами оба друга бросились в церковь, и так как Комин-рыжий точно еще дышал, то они убили его.

— Ты был прав, — сказали они Брюсу, садясь на лошадей. — Дело было хорошо начато, но не кончено; теперь же ты можешь спать спокойно.

Совет этот, впрочем, легче было дать, нежели исполнить. Брюс навлек на себя этим поступком три мести: родных умершего, Эдуарда и духовенства. Увидев после того происшествия, что ему надо принять уже решительные меры, он отправился прямо в Сеонское аббатство, в котором короновались короли Шотландии, собрал около себя своих сообщников, сделал воззвание на защиту свободы отечества и заставил провозгласить себя королем 29 марта 1306 года.

18-го следующего мая, Роберт Брюс был хулою папы отлучен от церкви, и поэтому лишился права на все таинства, — всякий мог убить его, как дикого зверя.

20-го июня того же года, он был совершенно разбит под Метвеном, графом Пемброком, и упав с убитой под ним лошади, взят в плен. Но, к счастью, тот, кто его обезоружил, был шотландцем, и, поравнявшись с лесом, развязал ему руки и сделал знак, чтобы он бежал. Роберт в ту же минуту бросился в лес, шотландец во избежание подозрения, преследовал его, но не догнал. Все другие пленные были казнены. Убийство Комина-рыжего отомщено и кровь их заплатила за кровь его.

С этого времени началась боевая жизнь шотландцев, которая дает истории того времени всю занимательность повести. Роберт, изгоняемый с горы на гору, в сопровождении королевы, такой же изгнанницы, как и он сам, и четырех его верных друзей, между которыми был молодой лорд Дуглас, прозванный с тех пор добрым лордом Жамом, обязанный жить и поддерживать свое существование и содержать все войско своей охотой и рыбной ловлей; избегая одной опасности, попадал в другую, выиграв сражение, встречал везде коварство, и собственной только силой и присутствием духа спасал себя и своих товарищей, собственным примером поддерживая их мужество. Таким образом провел он пять месяцев лета и осени, скитаясь по ночам с одного места на другое, к началу зимы это так утомило королеву, что она совершенно изнемогла. Брюс заметил, что ей невозможно больше переносить военных трудов, которые от холода и снега делались еще ужаснее, и имея в своем распоряжении один только замок Кильдрунмер, подле источника Дена, в графстве Аберден, он отвез ее с графиней Рюню и двумя другими дамами ее свиты в этот замок, поручив брату своему Нигель Брюсу защищать его до последней крайности; и в сопровождении Эдуарда, другого своего брата, обойдя почти всю Шотландию, во избежание встречи с неприятелем, удалился на остров Ратлин, близ берегов Ирландии. Два месяца спустя после этого, он узнал, что англичане взяли замок Кильдрунмер, убили его брата, а королеву взяли в плен.