Анна Соле - Этрусский браслет Страница 2

Вскоре они вышли на большую площадь, где в открытой лоджии стояли красивые статуи. Лучано замедлил шаг – он хотел задержаться, чтобы рассмотреть их получше, но отец потянул его вперед. Они свернули за угол и оказались между двумя дворцами, соединенными аркой. Папа остановился у входа в один из них, постоял несколько секунд, затем глубоко вдохнул и сделал шаг к двери. Вместе они медленно вошли во дворец.

Пока отец покупал билеты, сын вертел головой по сторонам, надеясь отыскать что-то такое интересное, необъяснимое, загадочное, что заставило волноваться его большого отца как маленького ребенка. Лучано не увидел ничего стоящего, а папа, купив билеты, подошел к нему:

– Послушай, сын, это знаменитая галерея Уффици. Здесь находятся самые лучшие картины в мире. Пойдем.

Они поднялись вверх по лестнице, пролет за пролетом, и вошли в длинный коридор, одну сторону которого занимали прекрасные статуи.

Отец наклонился к нему и сказал:

– Теперь ты ходи здесь один. Ходи и смотри, и ты встретишь свое чудо, потому что в этом здании хранится великое множество разных чудес. Не бойся, я найду тебя.

И он выпустил его маленькую руку и ушел, растворившись в толпе. А Лучано остался.

Сначала ему стало страшно, но потом, увязавшись за группой туристов, он попал в большой зал, где висело несколько красивых полотен. Маленький Лучано стал внимательно рассматривать их.

Он переходил от одной картины к другой, а затем, сам не заметив как, оказался в следующем зале и там он увидел то, о чем ему говорил отец. Он увидел чудо.

Это нельзя было назвать картиной, это действительно было чудом. Самым прекрасным чудом, которое он, бедный мальчишка, видел за свои восемь лет.

Со стены прямо к нему, по волнам, приближалась прекрасная девушка. Она стояла на краю огромной раковины – нежная, грациозная, восхитительная. Первое, что поразило Лучано, были ее волосы – очень длинные, тяжелые, золотые. Локоны развевались на ветру, огибали ее фигуру и падали на грудь. У нее была мраморно– белая кожа, такая, какой Лучано никогда и ни у кого не видел. От кожи исходил свет. У девушки были тонкие брови, чуть тронутые румянцем щеки, розовые, правильной формы, губы. А потом Лучано увидел ее глаза: грустные, большие, светлокарие… Он сразу же понял, что она богиня: только у богини могли быть такие совершенные линии тела, такой изумительный поворот головы. Для себя Лучано решил, что она богиня красоты – небесной, чистой, юной, невозможной красоты.

Он стоял перед картиной, а та оживала в его сознании. Лучано слышал плеск волн, вдыхал соленый запах моря, смешанный со сладким запахом белых роз, ощущал освежающую прохладу воды, жмурился от золотого блеска волос, вглядывался в удивительно нежные, женственные черты лица богини, в ее грустные глаза, и ему так хотелось побыстрее вырасти для того, чтобы защитить ее, чтобы подарить ей все дары на свете, чтобы развеселить ее, и тогда, быть может, она улыбнется ему…

Прошло немало времени, прежде чем он заметил, что на картине нарисован кто-то еще. Сначала Лучано никак не мог сообразить, что общего у его богини с этими персонажами. Его раздражал надувающий щеки юноша, висящий в воздухе, он не понимал, зачем здесь девушка с покрывалом, стоящая на берегу моря. Но потом подумал, что художник специально нарисовал рядом с золотоволосой красавицей простых, обыкновенных людей для того, чтобы каждый мог почувствовать, что именно она – неземная, волшебная, притягивающая, – и есть настоящая богиня.

Он стоял так и мечтал, а затем Лучано увидел, как взрослые подходят ближе к картине и что-то читают. Он тоже решил подойти. На табличке было написано: «Боттичелли. Рождение Венеры».

– Венера, богиню зовут Венера, – проговорил вслух Лучано.

Он еще раз посмотрел на Венеру, стараясь запомнить ее, сохранить в своей памяти все, вплоть до самой мельчайшей черточки, до самого тонкого оттенка золота ее волос, он даже зажмурился на секунду… потом открыл глаза, повернулся и быстро вышел из зала.

Маленький Лучано очень внимательно осмотрел весь этаж. Многие картины ему понравились, какие-то заинтересовали, несколько полотен ему были совсем не понятны, но чуда он больше не встретил.

«Чудо должно быть одно», – сказал сам себе Лучано, и в этот момент увидел отца. Папа шел ему навстречу и улыбался широкой, открытой, счастливой улыбкой. И Лучано тоже стал улыбаться ему в ответ.

Это был удивительный день. Они вместе поднимались на колокольню Джотто и видели великолепный, величественный, темно-коричневый купол близко-близко. А внизу черепичные красные крыши, белые домики, ставни, террасы, узкие извилистые улицы, а сверху небо – голубое, чистое небо Флоренции. И почему-то Лучано казалось, что здесь другое небо, отличное от неба над его городом. Что оно только здесь, во Флоренции, создает белые, резные, удивительно красивые соборы. Что именно оно отделывает их квадратами белого, розового и зеленого мрамора, а внутри рисует строгие лица древних людей.

А после, уже дома, в родном городе, он часто-часто вспоминал богиню, шедшую к нему по волнам, колокольню Джотто и флорентийское небо.

Пять лет, пять счастливых лет подряд в свой день рождения он просил отца отвезти его во Флоренцию. И они вместе ехали на поезде, гуляли по мосту, на котором стоят дома. Он сбегал вниз по площади перед палаццо Питти. Лучано рассмотрел, наконец, все статуи в лоджии Ланци, и каждый раз они ходили в галерею Уффици, где мальчик любовался на идущую к нему по волнам Венеру.

Так было пять лет, а потом… умер отец.

Лучано оторвался от своих мыслей и стал внимательно всматриваться в окно автобуса. Он очень не любил тот период своей жизни, после смерти отца, и старался не вспоминать то время.

Автобус остановился, и в него с шумом загрузилась большая компания юношей и девушек, которые громко разговаривали, смеялись, шутили. Лучано почувствовал, что его начинает раздражать весь этот гам. Он отвернулся к окну и незаметно для себя опять погрузился в воспоминания.

Венера… После того, как ему исполнилось 18 лет, он начал искать Венеру. Он не сразу стал отдавать себе в этом отчет, но спустя год ясно понял, что ему нравятся девушки только с рыжими волосами и светлой кожей. Он искал богиню… и это было трудно.

Он не гонялся за такими девушками специально, но когда замечал на улице золотоволосую представительницу прекрасного пола, всегда старался зайти вперед и посмотреть ей в глаза. И если девушка была молода и красива, а глаза у нее были светло-карими, Лучано считал, что происходит чудо. Но такие встречи были редки. И в тех немногих случаях, когда он видел «богиню», завязать с ней знакомство удавалось не всегда. Так, в поисках, проходил год за годом.

Лучано видел, что понравившиеся ему красавицы далеки от Венеры. Он понимал, что найти возлюбленную с золотыми волосами, изумительной фигурой и грустными глазами почти невозможно. Но, все-таки, у него были избранницы и с одной из них он прожил около года, но, к сожалению, у нее оказался несносный характер. Он долго мучался, но потом решился с ней расстаться.

После тридцати лет он сказал себе: «Все, хватит. Нельзя гоняться за богиней. Богини живут на небе, а не на земле» и спустя год сделал предложение своей темноволосой сотруднице, с хорошим спокойным характером и милой улыбкой. Все шло хорошо, уже был намечен день свадьбы, и сейчас, наверное, он был бы отцом семейства, если бы не одна встреча, изменившая все.

Спустя месяц после помолвки Лучано вместе с невестой решил зайти выпить по чашечке кофе в кафе «Греко». Если бы они зашли туда на полчаса раньше, то ничего бы не произошло. Если бы они не стали так долго изучать меню, а только выпили бы кофе и ушли, то жизнь его и дальше продолжала бы течь по размеренному, спокойному и… невыносимо-скучному руслу. Но случилось по-другому: Лучано с невестой сели за столик, долго выбирали, ждали заказ, потом неспешно пили восхитительно-крепкий, ароматный напиток и в этот самый миг в кафе зашла Она.

На этот раз это была действительно богиня – стройная, юная, прекрасная, с золотыми волосами, белой мраморной кожей и большими, грустными, светло– карими глазами. И Лучано забыл обо всем. Он поставил на блюдце крохотную чашечку, и мир вокруг него перестал существовать. Были только он и Венера…

О том, что, рядом с ним сидит его невеста, о том, что он помолвлен, он даже не вспомнил.

А богиня подошла к стойке бара, заказала что-то и грациозно села на высокий стул…

Дальше? Что было дальше?

Лучано не было стыдно перед невестой, когда она плакала при разрыве помолвки. Ему не было стыдно перед ее родителями. Мать Лучано перестала с ним разговаривать и это, правда, его немного удивило. Но, главное – была она.

Богиня сначала отвергла его ухаживания, когда он тут же, в кафе, подошел к ней и предложил познакомиться. Она с негодованием указала ему на то, что он не один, никак не соглашаясь ни назвать своего имени, ни дать ему свой телефон, а он, не слыша упреков бывшей невесты, был словно больной.