Эдвард Резерфорд - Дублин Страница 26

Лоуренс договорил, и все какое-то время молчали. Возможно, Лоуренс судил резко, но к его мнению следовало прислушаться.

– Я надеюсь, – наконец заговорил Орландо, – что ты ошибаешься. Но если ты прав, то мы должны использовать этот шанс и извлечь из него как можно больше. – Он показал на лежавшие на столе бумаги. – Как и следовало ожидать от адвоката, я подготовил некоторые предложения.

Предложения, которые теперь начал излагать Орландо, исходили не от него одного. Уже много недель юристы обсуждали между собой новые идеи. По всей Ирландии проходили встречи вроде сегодняшней. И касалось все это не только католиков.

– Это несколько небольших реформ, против которых не стал бы возражать даже доктор Пинчер из Тринити-колледжа, – пояснил Орландо.

Но все же это были меры, которые, пусть скромные каждая сама по себе, в целом могли серьезно изменить жизнь ирландских католиков. Они включали и отмену штрафов за исполнение католических обрядов.

– И снять с юристов-католиков вроде меня запрет на занятие официальных должностей, – сказал Орландо. – Здесь у меня почти тридцать таких предложений. Если мы сумеем добиться принятия хотя бы большей части из них, это могло бы означать конец изоляции католиков на острове.

Началось обсуждение предложений. Пятеро мужчин внимательно изучили их одно за другим. У каждого нашлась какая-то полезная идея. Уолтер Смит проявил практичность и осторожность, рассматривая, как каждая из идей могла бы работать на практике в общении с чиновниками и торговцами в Дублине. Дойл предвидел возражения со стороны Ирландской церкви. Несколько хороших предложений было высказано по вопросу наследования. А последнее предложение развеселило О’Бирна.

– Ты хочешь создать некую милицию?

В прошлом, когда английское правительство желало содержать в Ирландии войска, из Лондона приходилось переводить деньги, чтобы выплачивать им жалованье. Но кое-кто весьма разумно предположил, что старые англичане из Пейла могли бы сберечь немало денег правительства, создав собственную милицию.

– Правительство будет просто сборищем идиотов, если тебе такое позволят! – смеялся О’Бирн. – Ты тогда опять захватишь всю Ирландию!

– Тем больше причин просить об этом, – с улыбкой ответил Орландо и продолжил уже серьезнее: – Но в чем бы мы ни убедили короля теперь, мы должны все же доказать ему, что вполне преданы его власти. И наши главные надежды в будущем покоятся на том, чтобы показать правительству: какие бы права нам ни дали в части нашей религии, мы вовсе не намерены бунтовать или искать помощи за границей. Король должен видеть, что преданным католикам-джентльменам в Ирландии – и тебе в том числе, О’Бирн, и другим вроде тебя – следует доверять. А уж добившись доверия, мы сможем и дальше отстаивать свои права. – Он посмотрел на новые часы, которые с год назад с гордостью установил в углу гостиной. – Почти полдень, – заявил он. – Пора обедать.

Энн наслаждалась утренними часами. Бóльшую их часть она провела в кухне со слугами, которые готовили обед. Старшая из них, Кэтлин, служила в доме со времен детства Энн, и они приветствовали друг друга теплым поцелуем. Энн было приятно слушать, как женщины болтают между собой на фингальском диалекте. Она с удовольствием помогала накрывать на стол и расставлять старые предметы, знакомые ей с давних пор: тяжелую солонку, стоявшую на столе на почетном месте, и медные подсвечники, и оловянные блюда, и серебряные пивные кружки с выгравированным на них фамильным гербом – из них пил отец Энн, а теперь – Орландо. И все в целом, думала Энн, было как будто милым путешествием в прошлое.

К тому же у нее нашлось несколько часов для болтовни, и к полудню Энн уже знала все сплетни обо всех местных семьях. Конечно, и ее собственную семью сплетницы не обошли стороной. А в том, что касалось семьи Уолш, Энн обнаружила лишь один интересный предмет для обсуждения.

– Мы ждем младенца, – сообщила ей Кэтлин. – В этом доме.

Казалось странным и немного огорчительным, что Мэри до сих пор не забеременела. Они с Орландо были женаты уже три года, и Энн знала, как страстно ее брат хочет иметь детей. У Уолшей никогда не было проблем с производством на свет наследников, да и сама Мэри была из большой семьи. И у Энн не было причин подозревать, что ее брат не ведет нормальную семейную жизнь.

– Ее потому и нет сейчас здесь, – доверительно сказала Кэтлин, когда они с Энн оказались в стороне от других женщин. – Всего месяц назад мы с ней тут стояли вместе, и она вдруг повернулась ко мне и спросила: «Почему у меня нет детей, Кэтлин? Ты можешь мне объяснить?» Я не нашлась что ответить. «Видит Бог, это не потому, что я не стараюсь», – сказала она. А потом бедняжка заплакала. Она ничего не объяснила, когда отправилась повидаться со своей матушкой, но можешь быть уверена, они именно об этом говорили, ведь ее мать вырастила десять детей!

Энн подумала, что старая женщина безусловно права. Она и сама жалела Мэри и решила впредь постараться чаще навещать ее. Хотя вряд ли я могу дать ей хороший совет насчет семейной жизни, подумала Энн. И еще она слегка переживала за брата. Он никак не показывал своих чувств, но если его жена так убивалась из-за отсутствия детей, то Энн легко могла вообразить боль, которую втайне испытывал Орландо. И Энн гадала, стоит заговорить с ним об этом или помалкивать, пока он сам не скажет.

Обед, за который все уселись слегка за полдень, был настоящим фингальским пиром. В этих местах было особенно много разных морских деликатесов. Рядом с Мэлахайдом имелось много устричных отмелей, возле Хоута собирали съедобных моллюсков и мидий, а в Клонтарф, чуть южнее, привозили соленую сельдь. В качестве главного блюда подали солонину, говядину и утку c кровяной колбасой, горохом и капустой. Был подан еще один овощ, весьма заинтересовавший О’Бирна, поскольку ирландец никогда прежде такого не пробовал. Это был картофель, новинка из Америки.

– Я засадил им с четверть акра несколько лет назад, – с гордостью сообщил Орландо. Ему нравилось думать о себе как о прогрессивном земледельце. – Никто в Фингале пока такого не пробовал. А урожай с одного акра этой американской картошки больше, чем с любых других посадок.

Было уже половина третьего, когда Уолтер Смит благодушно заметил:

– Если мы после всего этого не отправимся на прогулку, я пойду спать.

– Мы прогуляемся, – заявил Орландо. – К морю.

Энн была рада присоединиться к мужчинам на этой прогулке. Они пошли по тропе, что вела через поля к Портмарноку и морю. Ее радовало то, что вокруг как будто ничего не изменилось: возле дома она видела поля пшеницы и овса, а на открытом пространстве, уходящем вниз, к морю, паслись овцы и коровы.

Орландо и О’Бирн шли впереди, за ними – Лоуренс и Дойл. И хотя на нем была сутана, ее старший брат прихватил с собой охотничье ружье Орландо – великолепное кремневое ружье из Франции, с помощью которого надеялся добыть несколько уток, чтобы увезти их с собой в монастырь иезуитов в Дублине. Энн и Уолтер шли последними. И тихо разговаривали. Уолтер рассказал ей о том, что они обсуждали утром, а Энн сообщила то, что слышала о жене Орландо.

– Как думаешь, я должна поговорить с ним об этом? – спросила она.

– Ты можешь, мне кажется, навести его самого на эту тему, но большего я не стал бы делать, – посоветовал Уолтер. – Впрочем, ты его сестра, тебе, наверное, лучше знать. – Он вздохнул. – Слава Богу, что у нас есть наши милые дети!

– Да, – кивнула Энн. – Слава Богу!

Из уважения к взглядам Лоуренса Орландо не повел всех к святому колодцу в Портмарноке, а направился сразу к песчаным дюнам на берегу. Они шли все вместе вдоль берега в сторону Хоута. День был теплым. Вскоре они увидели какого-то рыбака – он сидел возле маленькой лодки и чинил сети. Когда они остановились, чтобы обменяться с ним несколькими словами, О’Бирн повернулся к Орландо и спросил о маленьком островке, что виднелся над водой перед мысом Бен-Хоут.

– Мы называем его Ирландс-Ай, – ответил Орландо. – Там никто не бывает, кроме рыбаков.

О’Бирн обратился к мужчине у лодки:

– Можешь отвезти меня туда за шиллинг?

Предложение было весьма щедрым, и рыбак с радостью согласился.

– Кто поедет со мной? – О’Бирн повернулся к остальным.

Мужчины энтузиазма не проявили, но Энн улыбнулась:

– Я поеду, если Уолтер не возражает. Я не бывала там с тех пор, как отец возил меня туда в детстве.

Уолтер посмотрел на спокойную воду. Рыбак был седым, но выглядел достаточно сильным, чтобы справиться с любым течением.

– Если хочешь, – спокойно ответил он.

Они легко пересекли неширокий пролив. Энн и О’Бирн сидели на корме, лицом к рыбаку, а тот медленно, но уверенно работал веслами. Когда они миновали отмель, О’Бирн весело заметил:

– Сегодня ведь канун Белтейна?

– Верно, – тихо откликнулся старый рыбак. – Ночью люди выйдут в холмы.