На день погребения моего - Томас Пинчон Страница 3

— В учтивом разговоре, — поспешил исправить его Линдси, — лучше на «вы», а не на «ты».

— Ноузворт, во имя всего святого! — воскликнул Рэндольф Сент-Космо, ч тревогой смотревший на фигуры в балахонах с капюшонами, окружившие лагерь по периметру, яркие факелы в их руках освещали каждую складку и морщинку их грубой драпировки с почти театральной точностью, на причудливые тени, мечущиеся среди нисс, кипарисов и гикори.

— Нечего больше обсуждать — этот парень должен получить убежище и, если захочет, временное членство в нашем Союзе. Конечно, здесь у него не будет будущего.

Это была ночь бессонной предусмотрительности из боязни факелов толпы, ошивавшейся где-то возле аппарата для производства водорода, и разрушительных результатов ее деятельности. Но со временем пейзане в зловещих одеяниях, вероятно, в страхе от этой сверхъестественной машины, рассеялись по домам и притонам. А Чик Заднелет, к худу ли, к добру ли, остался.

Вскоре Винт увеличил скорость корабля до отметки, которая, вместе со скоростью ветра за кормой, сделала судно практически невидимым с земли.

— Мы движемся быстрее мили в минуту, — отметил Чик Заднелет после изучения панели приборов, в его голосе звучало плохо скрываемое восхищение.

— Так мы можем прибыть в Чикаго до наступления ночи, — подсчитал Рэндольф Сент-Космо. — Хорошо себя чувствуете, Заднелет?

 — Лучше всех! — воскликнул Чик.

 Как у большинства «рекрутов» организации, первоначально трудности Чика заключались в определении не столь скорости, сколь высоты, а также — изменений атмосферного давления и температуры, сопровождавших изменение высоты. Первые несколько раз, работая наверху, он выполнял свои обязанности без жалоб, но однажды его застали за несанкционированным обшариванием шкафчика с зимними комбинезонами. Когда против него выступил Линдси Ноузворт, парень в свое оправдание мог лишь стучать зубами:

— Х-х-холодно!

 — Не воображай, — наставлял Линдси, — что пребывание на борту «Беспокойства» спасает тебя от вмешательств власти. Здесь нет мангровых болот или суда Линча, но, тем не менее, мы должны жить в соответствии с правилами существующего мира, в котором важны температура и высота. Со временем ты должен стать менее чувствительным в этом отношении, а пока что, — накинув ему на плечи плащ для сырой ветреной погоды из японского сафьяна с яркой желтой трафаретной надписью на спине C. OF. C. PROPERTY, — будем считать это временным нарядом, пока ты не привыкнешь к этим перепадам высоты, и, если повезет, научишься свободно работать на такой высоте.

 — Это скорлупа, - признался Рэндольф позднее. — «Подняться наверх —это как отправиться на Север.

Он стоял и моргал, словно надеялся получить ответ.

— Но, — пришло в голову Чику, — если ты будешь продолжать идти на Север всё дальше, в результате ты пересечешь Северный полюс и начнешь идти на Юг.

— Да, — капитан небесного судна неловко пожал плечами.

— Следовательно . . . если поднимешься достаточно высоко, начнешь опускаться вниз снова?

 — Шшш! — предупреждающе зашипел Рэндольф Сент-Космо.

 — Может быть, приближаясь к поверхности другой планеты? — настаивал Чик.

— Не совсем. Нет. Другая «поверхность», но земная. Часто, к нашему сожалению, слишком земная. Более того, я вынужден…

 — Это секреты профессии, — предположил Чик.

 — Ты поймешь. Со временем, конечно.

 Когда они, снизив высоту, пролетали над скотным двором, их настиг запах, запах и кутерьма плоти, узнавшей, что она смертна — словно темное фантастическое существо, проплывали они в свете дня, и вероятность того, что они смогут помочь, росла. Где-то внизу был Белый Город, обещанный в брошюрах Колумбовой выставки, где-то среди высоких дымовых труб, всё неустаннее извергающих черный жирный дым, испарения непрекращающейся бойни, и ветер нес этот дым на городские дома, они были окутаны дымом, словно дети, словно спящие дети, которые попросили не лишать их света дня.

На Скотном дворе работники, выходящие после смены, в большинстве своем католики, могли оторваться от земли и крови на несколько драгоценных секунд, посмотреть вверх, увидеть удивительный дирижабль и представить, что это — орудие не обязательно благостных ангелов.

С любопытством вытягивая шеи, «Друзья Удачи» обозревали улицы и переулки в декартовой сетке, нанесенные сепией, миля за милей. «Величайший Бычий Город Мира», — в изумлении выдохнул Линдси. Действительно, количество спин крупного рогатого скота намного превышало количество человеческих шляп. С высоты казалось, что Друзья, которые в своем полном приключений прошлом часто наблюдали огромные стада скота, свободно дрейфующего в изменчивых облаках на равнинах Запада, здесь видят, что бесформенная свобода рационализирована для перемещения только по прямым линиям и под правильным углом со всё возрастающим ограничением свободы выбора, до окончательного поворота в последние ворота, ведущие на бойню.

Ближе к закату на юге города, когда «Беспокойство» легким ветерком проплыло над широкой полосой прерии, где на этой неделе должно было состояться большое международное собрание воздухоплавателей, приуроченное к Международной выставке, «Профессор» Сент-Космо, выискивавший свободный клочок луга среди толпы уже пришвартовавшихся воздушных суден, отдал приказ:

— Готовимся к снижению.

Из состояния рассеянности, в которое, казалось, он начал погружаться, вскоре его вывел Линдси, желчно заметивший:

— Уверен, от вашего внимания не ускользнуло неаккуратное обращение Бланделла с Главным Клапаном, которое, боюсь, вошло у него в привычку, увеличило скорость нашего снижения до заметной, если не сказать — угрожающей, скорости.

Действительно, исполненный благих намерений, но далеко не расторопный Майлз Бланделл как-то умудрился обмотать тяговой трос, ведущий к механизму клапана, вокруг своей ноги, можно было наблюдать, как он таскает этот трос туда-сюда за собой, на его широком честном лице была растерянность, он надеялся, что пружинный клапан как-то закроется снова, хотя он уже допустил внезапную утечку огромного количества водорода из баллона, из-за чего судно начало стремительно падать на берег озера, словно игрушка, которую бросил космический сорванец.

— Бланделл, черт возьми! — закричал Рэндольф. — Ты нас всех убьешь!

— Послушайте, Профессор, трос просто запутался, — объявил Майлз, безуспешно дергая узлы из пеньки, которые только больше запутывались благодаря