Александр Непоседа - Из-за облака. Проза. Поэзия Страница 4

Один из сыновей Симоне женился на представительнице правящего рода в Сардинии.

Так Дориа получили владения на острове.

Влияние Дориа распространилась на колонию Каффа и Трапезундскую империю.

Я так долго подводил читателей к этому мигу, чтобы прочувствовать значимость истории.

Вот именно в те годы началось строительство крепостей на черноморском побережье Крыма.

В Солдайе и Каффе. Чембало и Воспоро. Создавая опорные пункты в Северном Причерноморье, генуэзцы активно налаживали торговые пути, конкурируя с венецианцами.

Ещё во время походов крестоносцев Генуя предоставила свои суда для перевозок, и впоследствии захватила много поселений на ближневосточном побережье.

Заключив союз с Никейской империей, беспрепятственно завоевала острова и поселения в Эгейском море.

Вскоре Республика продвинула свои торговые интересы на на берегах Чёрного моря где она начала контролировать крымские территории. Генуэзцы поддерживали союзнические отношения с золотоордынскими ханами (путешественник и картограф Доменико Дориа был послом Монгольской империи в Европе), которые формально являлись верховными владетелями территорий колоний, но предоставляли им полное самоуправление, сохраняя власть лишь над подданными ханов.

С этих богатых земель купцы Генуи вывозили зерно, соль, кожи, меха, воск, мёд, лес, рыбу, икру, а торговали сукном из Германии и Италии, вином из Греции, пряностями, драгоценностями из Средней Азии. Из Африки везли слоновую кость.

Необходимо признать, что кроме всего прочего генуэзцы перевозили и живой товар. В Средиземноморье рабы были в цене. Время было суровым, но меня укололо в самое сердце, когда я прочёл в документах о пленниках славянах, выкупаемых у татарских и турецких султанов. Впрочем, надеюсь, что к лучшему.

У ханов, за неповиновение убивали. В Европе – отдавали на галеры.

О рабах-скифах упоминает тот самый Петрарка в своём письме архиепископу Генуэзскому Гвидо Сетте.

Потомки Андреа Дориа продолжали носить титул князей Мельфи. Они перебрались в Рим, где породнились с «чёрной знатью», включая такие семейства, как Ланди и Памфили (родственники папы Иннокентия X).

Последний представитель рода Дориа-Пафмили умер в 1958 году, оставив единственную дочь, которая унаследовала палаццо Дориа-Памфили с бесценным художественным собранием (частная галерея с богатым собранием живописи, скульптуры и мебели в палаццо Дориа-Памфили на виа дель Корсо в Риме. Наиболее сильная сторона собрания – итальянская живопись XVII века).

В тот первый день моего знакомства с крепостью я долго бродил по выжженной от солнца траве, вдоль стен, поднимался в Консульскую башню, смотрел на море через бойницы цитадели, пробирался узкой тропой над пропастью, гладил рукою древние камни.

Сидя в конце дня на прогретой земле, улетая взглядом за море, необъяснимо тосковал.

Шумела волна, кричали чайки, горбатились спины дельфинов, лоснящихся в солнечных лучах. Легкие изумительно белые облака уплывали на юго-запад.

Мне безумно захотелось вдаль, туда, за Босфор, в Италию, где в далеком 1139 году Дориа заложили замок, ставший фамильным достоянием.

Понадобилось много лет, чтобы мечта осуществилась.

В Портовенере по весеннему ветрено, пасмурно, редко проглядывает солнце, залив подернут рябью и только каменные стены и башни все также верно стоят на страже времени. И в переходах и галереях эхом тает гул моих шагов.

Венеция

Миновав Винченцо и Падую, преодолев 115 км от Вероны, прибыли в Венецию.

Погода не обрадовала, дождливо, пахнет водой и камнями, но при всём очаровании дышится легко.

Каналы пусты, хотя сегодня воскресенье, не сезон. После длительной прогулки заказали печень по-венециански

(Fegato alla Veneziana), в небольшом кафе, советую найти рецепт, блюдо изумительно, по словам повара, изобретено древними римлянами.

Побывали и на острове Бурано – родине венецианского кружева. Оказывается настоящим кружевоплетением занимались дочери знатных фамилий, потому и работы их ценились во всём мире.

История города потрясающе интересна, я отчасти пытался написать о нём в «Монисто для Османа», но теперь добавилось столько впечатлений, что хоть садись и переписывай.

С Востока торговцы издавна привозили ковры, ткани, греческие иконы, изделия из фарфора и прочие товары.

Увозя отсюда муранское стекло (название от острова Мурано) и кружева.

Сейчас времена изменились, вам могут вручить и подделку, надо быть знатоком, чтобы отличить настоящее от фальши.

Остановились на минуту возле кафе «Флориан», среди посетителей, за трехсотлетнюю его историю – Карло Гольдони (я сразу вспомнил «Слуга двух господ»), Байрон, Хемингуэй, Бродский.

И наконец, на площади Сан Марко отведали изумительнейшее мороженое.

В теплом сыром небе носились чайки, пространство наполнено облачностью, плеском волны и смутным ощущением, что я был здесь когда-то. И вот вернулся после долгой разлуки.

Ах, Венеция…

Синай

Синаем я заболел в юности, лет в пятнадцать или шестнадцать. Прочитав у Бунина «Воды многие».

Олег встретил меня в Шарм-аль-Шейхе, куда он прилетел из Москвы двое суток назад, ждал, пока я закончу свои дела в Вероне и присоединюсь к нему.

Месяц назад мы договорились вместе подняться на Моисееву гору, побывать в монастыре Святой Екатерины.

Почувствовать Время.

Синай словно создан для этого.

Путеводители предупреждают о трудностях горной тропы и утомительном подъеме, на что решаются немногие. Большинство поднимаются, заплатив 20 долларов, на одногорбых верблюдах в сопровождении проводников – бедуинов. Но истинные христиане стремятся обойтись собственными силами.

Пока мы укладываем удобные, мягкие рюкзаки, специально закупленные для этого вояжа, тут и теплая одежда (ночь в горах холодна), провиант; хорошо прожаренная баранина, зелень, помидоры (сыр я захватил в Италии), отличная столичная водка из Москвы. Вода. Туалетные принадлежности: зубная щетка, паста, жидкое мыло.

Экипируемся.

А тебе, любезный читатель, предлагаю прочесть бунинские строки, чтобы понять мою многолетнюю тягу, словно у перелётной птицы ранней весной на туманных озёрах, когда выкатывается солнце и зовёт к той земле, с которой генетически связан навек.

День облачный, мутный, ветер сильный и мягкий. К полудню мы были уже далеко от Порт-Саида, в совершенно мертвом, от века необитаемом царстве. И долго провожала нас слева, маячила в мути пустыни и неба чуть видная, далекая вершина Синая, и весь день прошел под его величавым и священным знаком, был связан с чувством его близости, его ветхозаветного, но вместе с тем и ночного владычества, ибо это вечно, вечно: «Аз есмь господь бог твой… Помни дни господни… Чти отца и матерь твою… Не делай зла ближнему твоему… Но желай достояния его…»

Да, уже целые тысячелетия, из века в век, из часа в час, из сердца в сердце передается всех и вся равняющий и единящий завет: чти скрижали Синая.

Написано это в 1911 году.

С тех пор миновал ещё один век.

Немного истории. Если позволит читатель.

Синай в древности, да и в античные времена был предметом притязаний всех держав и государств Ближнего Востока. Перечислю по порядку, это впечатляет.

Древний Египет. Израильское царство. Вавилония. Ассирия. Держава Ахеменидов. Птолемеи. Римская республика. Мамлюки. Римская империя. Византия. Арабский халифат. Фатимиды. Османская империя.

О каждом государстве можно писать захватывающий роман, настолько их история насыщена загадками, удивительными достижениями культуры, письма, архитектуры,

мгновенным расцветом цивилизации, расширением владычества и – упадком, а то и гибелью от ударов соседа.

Вот тебе читатель для размышления.

За 722 года до нашей эры Северное Израильское царство было захвачено войском Ассирии.

Все десять колен, населявшие Северное Израильское царство, были уведены в плен и канули во времени бесследно

Древний Египет имел на полуострове свои копи (рабы добывали бирюзу, на окружающих шахты скалах нацарапаны египетские надписи), и возможно – медь.

Дороги, проложенные через пески и горы Синая вели в Азию. Откуда в Египет доставляли цинк и серебро, окаменевшую смолу и ливанский кедр.

Именно здесь, в Синае проходило сорокалетнее скитание евреев по пустыне.