Кристиан Жак - Сын Солнца Страница 44

Двадцать подчиненных, сидящих в позе писца, напряженно слушали его. Амени напомнил им факты, не упустив ни одной мелочи, и, хотя был неважным оратором, сумел их увлечь.

— Что же делать? — спросил один из вельмож.

— Исследовать архивные службы, к которым у меня раньше не было доступа, там непременно должна существовать копия документа, содержащего полное имя владельца этой мастерской. Пусть тот, кто обнаружит его, немедленно доставит ко мне и никому не говорит об этом, соправитель сумеет вознаградить отличившегося.

Поиск в таком масштабе имел все шансы на удачу. Когда улика будет у него в руках, Амени покажет ее Рамзесу. Разобравшись с этим делом, он убедит его снова заняться тем, кто нанял кучера и возничего — ни один преступник не должен избежать наказания.

К Рамзесу теперь обращались с многочисленными ходатайствами, он получал огромную почту. Амени выпроваживал незваных посетителей и составлял ответы, на которых сын Сети ставил свою печать. Личный помощник читал каждое послание, следил за развитием всех дел. Никто не должен подорвать репутацию соправителя своим упреком или осуждением, даже если Амени придется потерять то немногое, что оставалось от его здоровья.

Хотя Аша было всего восемнадцать лет, он имел вид зрелого, умудренного долгим опытом, искушенного человека. Будучи изысканно элегантным, он, следуя мемфисской моде, каждый день менял свое платье и тщательно следил за своим телом. Неизменно умащенный благовониями, безупречно выбритый, он иногда прятал свои волнистые волосы под дорогим париком. Тонкие усы имели безупречную форму, а лицо несло печать благородства старинного знатного рода, принадлежностью к которому он очень гордился.

Юноша завоевал всеобщее признание, опытные дипломаты расточали ему похвалы, и все удивлялись, что Фараон еще не доверил ему какую-нибудь значительную должность при посольстве. Тем временем Аша был спокоен, ни разу не высказав недовольства. Будучи в курсе всех секретов, о которых шептались в коридорах Управления по Иностранным Делам, он знал, что его час еще не пробил.

Визит соправителя застал его врасплох, и он тотчас же почувствовал себя виноватым. Это он должен был первым прийти и выразить Рамзесу свое почтение.

— Прими мои извинения, соправитель Египта.

— Какая польза от извинений в отношениях между друзьями?

— Я не выполнил своего долга.

— Ты доволен своей работой?

— Более или менее. Жизнь на одном месте мне не очень-то по душе.

— А куда бы ты хотел уехать?

— В Азию. Именно там завтра будут разыгрываться судьбы мира. Если Египет не будет в курсе всех событий, он рискует сделать серьезные просчеты в отношениях с другими странами.

— Тебе кажется, что наша дипломатия недостаточно хорошо выполняет свои функции?

— Насколько мне известно, да.

— И что ты предлагаешь?

— Вести более обширную разведку, глубже проникнуть в ход мыслей наших союзников и противников, учесть их сильные и слабые стороны и перестать думать, что мы независимы.

— Тебе внушают опасение хетты?

— На их счет ходит много противоречивых разговоров… Но кто действительно знает состав их армии и ее возможности? До настоящего времени мы избегали открытого столкновения.

— Ты жалеешь об этом?

— Конечно, нет, но признай, что положение до крайности расплывчатое.

— Скажи, ты счастлив здесь, в Мемфисе?

— Богатая семья, приятное поместье, заранее спланированная карьера, две-три любовницы… Разве это счастье? Я владею несколькими языками, в частности — хеттским, почему бы не использовать мои умения?

— Я могу помочь тебе.

— Каким образом?

— Я предложу Фараону от имени соправителя назначить тебя в одно из посольств Египта в Азии.

— Это было бы чудесно!

— Не радуйся слишком рано. Я только попытаюсь, решать будет Сети.

— Спасибо и за это.

— Надеюсь, она даст результаты.

День рождения Долент послужил поводом к традиционному приему, на который были приглашены самые знатные лица со всего царства. Со времени восхождения на трон Сети ни разу не бывал там. Предоставив Шенару организовывать празднество, Рамзес тоже хотел избежать этой светской вечеринки, но, по совету Амени, согласился заглянуть туда до ужина.

Сари, веселый и подвижный, несмотря на уже обозначившееся брюшко, ловко отстранял льстецов, желавших засыпать соправителя похвалами и, главное, завоевать его благосклонность.

— Твое присутствие делает нам честь… Как я горжусь своим учеником! Горжусь и в то же время огорчен.

— Огорчен?

— У меня уже не будет случая воспитывать будущего соправителя! По сравнению с тобой все ученики Капа покажутся мне бездарями.

— Ты хотел бы сменить должность?

— Признаюсь, что мне было бы гораздо интереснее заведовать закромами и амбарами. Это позволило бы мне больше времени уделять Долент. Не рассматривай это как очередную просьбу, с которыми к тебе обращаются каждый день! Но если ты вспомнишь о своем бывшем учителе…

Рамзес кивнул. К нему подбежала сестра, она была чересчур ярко накрашена и оттого казалась постаревшей лет на десять. Сари оставил их наедине.

— Мой муж говорил с тобой?

— Да.

— Я так счастлива с тех пор, как ты победил Шенара! Это злое и коварное существо, желающее нашей гибели.

— Какое зло он причинил тебе?

— Это неважно. Главное — соправитель ты, а не он. Будь благосклонен к своим настоящим союзникам.

— Сари и ты заблуждаетесь относительно моих возможностей.

Долент захлопала ресницами.

— Что это значит?..

— Я не жонглирую должностями, а пытаюсь проникнуть в мысли моего отца и понять, как он управляет этой страной, чтобы однажды, если богам будет угодно, вдохновиться его примером.

— Хватит красивых слов! Находясь так близко к верховной власти, ты не можешь не думать о том, чтобы расширить сферу своего влияния и составить свой клан. Мой муж и я хотим принадлежать к нему, так как мы заслуживаем этого. Тебе понадобятся наши услуги.

— Как же ты плохо знаешь меня, дорогая сестра, и как плохо ты знаешь нашего отца! Не так управляют Египтом. Должность соправителя позволяет мне вблизи наблюдать за его работой и пока лишь извлекать из нее уроки.

— Твои успокаивающие речи не интересуют меня, здесь в счет идет одно честолюбие. Ты такой же, как все, Рамзес. Если ты не примешь законы жизни, она раздавит тебя.

Прохаживаясь в одиночестве под колоннами дома в своем поместье, Шенар делал выводы из всех тех сведений, которые ему удалось собрать. К счастью, не все его дружеские связи распались, и число врагов Рамзеса не уменьшилось. Они наблюдали за его поступками и доносили о них Шенару, который, очевидно, должен был стать Фараоном после смерти Сети. Они считали, что пассивное поведение, безусловная верность и слепое повиновение Сети, быстро превратят Рамзеса в незаметную тень.

Но Шенар не разделял их оптимизма из-за одного события, равносильного для него катастрофе, — краткой поездки Рамзеса в Гелиополис. Ведь именно там фараоны окончательно становились таковыми, так были коронованы первые правители Египта.

Итак, Сети совершенно явно демонстрировал свою волю, тем более, что Рамзесу, по откровению одного жреца, открыли весы Гелиополиса. Таким образом царствующий фараон признавал способность соправителя к правосудию и его умение уважать закон Маат. Конечно, этот высший акт был совершен тайно и имел пока лишь магическое значение, но воля Сети была высказана, и она не изменится.

Распорядитель протокола… Это иллюзия власти! Сети и Рамзес желают, чтобы он уснул на этом удобном месте и забыл свои мечты о величии, в то время как соправитель понемногу приберет к рукам бразды правления.

Рамзес хитрее, чем кажется. Его внешнее смирение таит жестокое честолюбие. Опасаясь старшего брата, он попытался ввести его в заблуждение, но эпизод в Гелиополисе раскрыл его истинные планы. Шенар должен изменить стратегию: бездействовать, выжидая, было бы в этих обстоятельствах промахом, обрекающим на провал. Итак, нужно переходить в наступление и рассматривать Рамзеса как опасного соперника. Нападать на него с тыла, очевидно, недостаточно. Странные мысли пронеслись в мозгу Шенара, такие странные, что ужаснули его.

Оказалась, что жажда реванша была для него важнее всего. Жить в подчинении Рамзесу было бы для него невыносимо. Каковы бы ни были последствия такой схватки, которую он начинает, он ни за что не отступит.

Корабль с огромным белым парусом скользил по Нилу с царственным величием. Капитан знал малейшие капризы реки и ловко играл ими. Шенар сидел в своей каюте, укрытый от лучей солнца. Он не только боялся ожогов, но стремился сохранить белую кожу, чтобы отличаться от смуглых крестьян.

Напротив него сидел, потягивая сок цератония, Аша.