Восхождение царицы - Маргарет Джордж Страница 6
- Категория: Проза / Историческая проза
- Автор: Маргарет Джордж
- Страниц: 156
- Добавлено: 2023-10-10 21:11:10
Восхождение царицы - Маргарет Джордж краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Восхождение царицы - Маргарет Джордж» бесплатно полную версию:«…Красота этой женщины была не тою, что зовется несравненною и поражает с первого взгляда…» – писал о ней великий историк Плутарх. Но тот, кто хотя бы раз в жизни видел царицу эллинистического Египта Клеопатру, не мог забыть ее до конца своих дней. Редкое обаяние сочеталось в ней с властностью, ораторское искусство – с волшебным голосом; она была прекрасно образованна и свободно говорила на многих языках. Жизнь блистательной царицы Нила, рассказанная от первого лица, разворачивается на страницах дилогии Маргарет Джордж «Дневники Клеопатры» во всех подробностях – трагических и счастливых.
«Восхождение царицы» начинается с ранних воспоминаний. Детство, потеря матери, заговор властолюбивых сестер, изгнание… Лишь самый могущественный человек в мире способен помочь юной Клеопатре вернуться на родину. Имя его – Гай Юлий Цезарь, господин всех подвластных Риму земель…
Восхождение царицы - Маргарет Джордж читать онлайн бесплатно
– Верно, верно, но…
– Нет, на пчел яд не действует, – сказал Феофан.
– Доброкачественный мед смешивается с плохим, – присоединился к обсуждению Варрон. Теперь отдаленные голоса никак не могли заглушить их беседу, и я перестала прислушиваться. – Похоже, ядовита только часть сот.
– Но ни на вид, ни на вкус порченого меда не отличить? – уточнил Олимпий с серьезным видом настоящего лекаря.
– Он может быть немного потемнее или пожиже, – отозвался Феофан. – Но не настолько, чтобы каждый мог это почувствовать.
– Зато, – добавил Варрон, – действие этого весеннего меда ощутил каждый. Солдаты почувствовали головную боль и звон в ушах, потом их тела стали неметь, им начали чудиться какие-то тоннели, ведущие к свету. Так говорили те, кому удалось выжить. Следующая стадия – рвота, потом беспамятство и бред. – Он выждал драматическую паузу. – Пульс замедляется, лица синеют…
– Ух ты!
Это произвело впечатление даже на Олимпия, которого, казалось, нелегко поразить.
– А ты знаешь, что войска Ксенофона тоже пали жертвой той же самой напасти? Четыреста лет тому назад! Тысячи отравившихся, в той же самой местности. Мы, историки, занимаемся такими данными, – говорил Варрон. – Теперь, когда я здесь, мне бы хотелось ознакомиться с некоторыми свитками вашей прославленной библиотеки, где собраны все записанные людьми знания. – Он обратился уже не к мальчику, а к моему отцу. – Правда? Говорят, в здешней библиотеке полмиллиона томов?
Отец прервал свою беседу с Помпеем – разговор, так занимавший меня. Конечно, «мед безумия» – интересная тема, но еще интереснее завещание, согласно которому Египет должен отойти к Риму. Неужели один из наших предков на самом деле совершил такое? Спаси нас, Исида!
– Что? – Отец сложил ладонь чашечкой и приложил к уху.
– Я спросил, неужели правда, что в твоей библиотеке целых полмиллиона свитков? – прокричал Варрон.
Мои сестры вновь закатили глаза в связи с очередным проявлением римского невежества.
– Так говорят, – сказал отец.
– Да, это правда, – подтвердил Мелеагр. – Там действительно хранятся все когда-либо написанные манускрипты. Во всяком случае, все те, что достались Птолемеям.
– Причем, – добавил отец, – у нас находятся главным образом подлинники. Если мы приобретаем документ, то снимаем с него копию и отсылаем прежнему владельцу.
– Слава Александрии! – с улыбкой воскликнул Помпей.
– Может быть, нам устроить экскурсию? – спросил отец. – Завтра, если благороднейший император не против?
Не успел Помпей ответить, как раздался трубный зов, и столовые приборы заменили на еще более великолепные. Теперь подали основные блюда, и среди них немало угощений, незнакомых даже царским детям – я никогда их не пробовала.
Морские ежи в листьях мяты… угорь, запеченный в листовой свекле… хурма… грибы и сладкая крапива… фригийский овечий сыр… родосский изюм… сладкий десертный виноград. Все вокруг повторяли названия блюд. Подали и медовые лепешки, что оказалось неудачным выбором: Помпей и его сподвижники отодвинули их, поскольку медовый запах вызывал у них неприятные воспоминания. Напрасно отец заверял их, что это лучший мед из Коса.
Вино лилось в изобилии, к разным блюдам разные сорта: египетские красное и белое, прославленное вино Тасоса с яблочным ароматом и самое сладкое – прамнианское.
– Его делают из почти высушенного винограда, – пояснил Варрон и причмокнул губами, осушив чашу. – Это так концентрирует сладость, что… мм… – Он снова причмокнул.
Мне вино подали таким разбавленным, что я не могла почувствовать и оценить разницу, но все равно кивнула.
Жаль, что и отцу не добавляли в вино воды; отчасти из-за волнения, он пил чашу за чашей, и на лице его появилась странная полуулыбка. Он стал фамильярно клониться в сторону Помпея, а потом – я никогда этого не забуду! – вдруг послал за своей флейтой и решил сыграть на ней. Да! Чтобы развлечь дорогих гостей, как он пояснил. И поскольку он был царем, никто не смел возразить и сказать, что так поступать ни в коем случае нельзя.
Мне очень хотелось предостеречь его, но я тоже не осмелилась и вынуждена была молча наблюдать, как слуга подал флейту, а отец сошел с ложа и нетвердым шагом направился на открытое пространство, чтобы все могли его видеть.
Я взирала на него в ужасе, со стыдом и смущением, а римляне вытаращились на царственного артиста. Он сделал глубокий вздох, чтобы наполнить легкие, потом поднес инструмент к губам и принялся наигрывать мелодию. Звук получался негромкий, но в зале воцарилась такая глубокая тишина, что каждая нота дрожала в воздухе.
Олимпий повернулся и взглянул на меня с жалостью, но не презрительно, а сочувственно. Мне же хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть сего недостойного зрелища. Царь выступал как уличный музыкант – или как обезьянка для своего хозяина.
И виной всему вино, именно вино! В тот момент я поклялась, что никогда не позволю вину одолеть меня. Кажется, я сдержала клятву, хотя Дионис и сок его лоз доставляли мне немало горестей.
Неожиданно один из римлян засмеялся, и это произвело тройной эффект: вскоре смеялся даже Помпей, а потом взревел от хохота весь зал. Бедный отец воспринял это как знак одобрения своему искусству, поклонился и даже – ох, вот настоящий позор! – исполнил короткий танец.
Что он там мне говорил?
«Изволь вести себя наилучшим образом. Мы должны всеми способами убедить его в том, что пребывание нашего рода на египетском престоле наиболее выгодно для Рима».
Как мог он забыть о своей собственной миссии и об опасности, угрожавшей Египту? Неужели сила вина так велика?
Когда мой отец нетвердым шагом направился обратно к своему месту, Помпей погладил подушку, как будто царь был ручным зверьком.
– Римляне считают танцы перед публикой постыдным занятием, – прошептал, склонившись к моему уху, Олимпий. – Для тех, кто так делает, у них есть обидные прозвища.
Зачем он говорил это? Чтобы мне стало еще хуже?
– Знаю, – холодно ответила я, хотя на самом деле ничего не знала.
«Мы должны всеми способами убедить его в том, что пребывание нашего рода на египетском престоле наиболее выгодно для Рима. Мы, Птолемеи».
Береника и старшая Клеопатра лишь глазели по сторонам; от этих Птолемеев проку не было никакого. Почему они ничего не сделали, ничего не сказали, чтобы предотвратить позор?
«Сегодня вечером ты должна вести себя как царевна… с достоинством… Какое очаровательное дитя…»
Может быть, я еще могу что-то предпринять? Помпею я, кажется, понравилась, он сразу отметил меня своим вниманием.
Я сошла с табурета и направилась к нему. Он возлежал, опираясь на локоть, и когда я подошла поближе, то увидела: вино подействовало и на него. Взгляд его слегка блуждал, к лицу приклеилась нетрезвая улыбка. На его запястье поблескивал широкий золотой браслет,
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.