Джорджетт Хейер - Вильгельм Завоеватель Страница 63

Бедный парень упал ниц перед ярлом Гарольдом и со слезами на глазах стал целовать ему ноги; в рядах воинов раздавались громкие радостные крики. Теперь Рауль, наблюдавший всё это с противоположного берега, знал, за что люди так любили Гарольда и почему они готовы были отдать за него жизнь.

Ярл, похоже, совсем не обращал внимания на восторженные крики. Он выкинул сломавшийся браслет и, схватив уздечку, вскочил на лошадь.

Поднявшись на противоположный берег, он обнаружил, что герцог Вильгельм дожидается его.

   — Честь вам и хвала, ярл Гарольд, вы поступили благородно! — сказал Вильгельм. — Я впервые вижу человека сильнее меня. — Он засмеялся и с одобрением посмотрел на сакса. — Однако я умоляю вас больше не рисковать жизнью ради простого копьеносца, мой друг.

   — Никакого риска, — спокойно ответил Гарольд. — Я просто не мог позволить, чтобы несчастный парень утонул. Воинам и так хватает злоключений.

В этот день воины почти ни о чём не говорили, кроме как о необычайной силе сакского ярла. Его поступок произвёл сильное впечатление на всех, кто видел это. Герцог Вильгельм сказал своему брату Мортену:

   — Если бы я был на его месте и спас бы этого копьеносца, то сделал бы это лишь из политических соображений, для того, чтобы моих воинов воодушевила сила и смелость их господина. Ярл Гарольд об этом даже не думал, но результат тот же. — Он указал большим пальцем в сторону отряда ярла: — Теперь они целиком и полностью с ним, чего нельзя было сказать раньше. Вот увидишь, как хорошо у них теперь всё получится.

Мортен усмехнулся:

   — Глупо так рисковать ради какого-то копьеносца.

Рауль, ехавший с другой стороны подле своего господина, вмешался в разговор и с удивлением спросил:

   — Так, значит, то, что вы делали в Мулене, все те поступки, за которые вас называли героем, у всего этого были политические цели?

Герцог рассмеялся:

   — А, тогда я только начинал и был ещё глуп и вспыльчив. Да, в основном мной руководили политические соображения.

Вильгельм был абсолютно прав, когда говорил о том, что вверенный Гарольду отряд теперь был готов следовать за своим командиром, куда бы только он ни приказал. Если до этого они были недовольны тем, что ими руководил иностранец, то теперь они позабыли свои печали и могли поклясться, что это тот самый человек, за которым можно идти на смерть. В отряде царил такой боевой дух, что, когда нормандское войско перешло границу Бретани и приблизилось к Долу, герцог не колеблясь решил поручить ярлу Гарольду освободить город.

Он наблюдал за ходом битвы из своего лагеря, расположенного на холме неподалёку, и делал для себя некоторые выводы. Он сказал: «Как я и думал, он настоящий вождь для людей и ему удаётся сохранить трезвость мысли во время боя». Изучая тактику Гарольда, он покачал головой и отметил: «Да, я тоже так действовал, пока не нашёл более верный способ».

Позже, когда он увидел, как Гарольд вывел вперёд свой правый фланг, улыбнулся: «Он не привык командовать конным отрядом, и, мне кажется, его немного раздражают мои лучники. Но сражаются они хорошо. Клянусь небом, их топора, которым они так мастерски владеют, надо остерегаться».

Саксы пошли в бой с топорами, привязанными к седлу. Тут Рауль убедился, что рассказы Эдгара о том, как мастерски владеет топором Гарольд, были не простым хвастовством. Поражённые нормандцы увидели, как ярл одним ударом топора снёс голову лошади.

Схватка продолжалась недолго, потому что граф Конан был неопытным воином да и численный перевес был на стороне норманнов. Почувствовав на себе силу Гарольда, Конан отступил в укрытие, а потом бежал в сторону города Рен, столицу Бретани.

Вечером в лагере Эдгар сидел в палатке Рауля и с любовью чистил свой топор. Было ясно, что битва доставила ему удовольствие и он не отказался бы принять участие ещё в одной.

   — Ну что же, у тебя будет такая возможность, — лениво потягиваясь, проговорил Рауль. — Можешь быть уверен, мы станем преследовать Конана. Лучше бы ты отдал свой топор оруженосцу, пусть он почистит его.

   — Нет, я хочу это сделать сам, — ответил Эдгар. Он вытянул вперёд руку с топором и стал разглядывать его, поворачивая так, чтобы свет, играя, отражался от его гладкой поверхности. — Ну, разве это не оружие настоящего мужчины? О мой старый друг, как приятно снова держать тебя в руках.

Рауль лежал на своей соломенной постели, закинув руки за голову. Он с усмешкой посмотрел на Эдгара:

   — Если бы мне нужно было убить быка, то я не смог бы найти для этого лучшего оружия, — вызывающе заявил он.

   — Быка! — с негодованием воскликнул Эдгар. — Ты слышишь ли это, о кровопийца?

На лице Рауля появилась гримаса отвращения.

   — Молчи, варвар! Если ты и дальше собираешься обращаться к этому отвратительному орудию, то лучше уходи! Я не люблю кровопролитие, так же, как и войну вообще.

   — Рауль, ты не должен так говорить, — ответил Эдгар. — Если бы тебя слушал незнакомый человек, он бы подумал...

   — Он бы наверняка подумал, что я действительно так считаю.

   — Да как же может быть иначе?

   — Так ведь я абсолютно искренен, — сонным голосом ответил Рауль и закрыл глаза.

Эдгара сильно взволновало такое заявление, и он постарался объяснить Раулю, как глупо быть таким щепетильным. Ему, однако, показалось, что его слова не возымели должного воздействия на Рауля, потому что через двадцать минут он приоткрыл свои серые заспанные глаза и, зевая, спросил Эдгара:

   — Привет, ты всё ещё здесь?

После этого оскорблённый Эдгар гордо поднялся и удалился к себе.

Однако его вера в Рауля была снова восстановлена. Герцог повёл своё войско на Динан и штурмом взял город. Эдгар, оказываясь в центре сражения, видел, что Рауль всегда сражается в первых рядах и его явно не смущает кровопролитие. Они бились бок о бок, прокладывая себе путь через бреши в стене, и вдруг Рауль поскользнулся на камне, упал, оказавшись на миг беззащитным, но над ним взметнулся топор сакса, и Эдгар прокричал по-нормандски: «Прочь! прочь!» — и какой-то бретонец упал на Рауля, забрызгав кровью его длинную кольчугу. Рауль сбросил с себя всё ещё содрогающееся в конвульсиях тело и встал.

   — Что-нибудь болит? — прокричал Эдгар, перекрывая шум сражения.

Рауль отрицательно покачал головой. Только когда осада была завершена и нормандское войско вошло в город, они снова вспомнили об этом случае. В пылу сражения они потеряли друг друга и встретились лишь через несколько часов на рыночной площади. Рауль руководил работой отряда воинов, перед которым стояла задача затушить пожар в городе. Было уже темно, когда Эдгар увидел его стоящим перед горящим домом. В свете огненных отблесков Эдгар сумел разглядеть пятна грязи и пота на его одежде, но он был цел и невредим.

Эдгар подождал, пока Рауль отдаст приказание одному из своих людей, а потом положил ему руку на плечо.

   — Я всюду тебя искал, — сказал он и с показным безразличием добавил: — Я уже начал было думать, что тебя убили.

   — Вряд ли кто-нибудь мог сказать тебе, где я, — ответил Рауль. — Эй, ты там, отойди от стены!

Маленький босой мальчишка в опалённой одежде бежал по мостовой, отчаянно зовя свою маму. Рауль поймал его и передал в руки Эдгару.

   — Подержи этого малыша! — приказал он. — А то так он может и погибнуть. Этот дом обречён.

Эдгар одной рукой подхватил испуганного мальчугана и спросил, что ему теперь с ним делать. Но Рауль уже ушёл на другую сторону базарной площади, чтобы руководить тушением дома, который ещё не был целиком охвачен огнём. Языки пламени только начали лизать его стены. Эдгар оставался на месте, тщетно пытаясь успокоить вертлявого мальчишку. К его большой радости, душераздирающие крики ребёнка скоро возымели своё действие. Прибежала испуганная мать, она выхватила мальчика из его рук и, прижимая сына к груди, обрушила на Эдгара целый поток слов. Она говорила на языке бретонцев, и поэтому он не мог понять значения слов, но смысл сказанного был очевиден, такая ненависть отражалась на её лице, столько злости было в её голосе. Он попытался объяснить ей, что не причинил мальчику вреда, но женщина так же плохо понимала его, как и он её, и поэтому она угрожающе пошла ему навстречу с таким видом, будто собиралась выцарапать ему глаза. Он поспешно спрятался за обгоревшей стеной, а она, прокричав что-то ему вслед, удалилась; как раз в этот момент вернулся Рауль и, поняв, в чём дело, весь затрясся от смеха:

   — О, бесстрашный герой! Смелый сакс! Выходи, враг скрылся.

Эдгар вышел из-за руин, стыдливо улыбаясь:

   — Ну что я мог сделать? Не женщина, а настоящий дьявол в юбке. Да чтоб ты сдох, это ведь ты подсунул мне этого мальчугана.