Игорь Москвин - Убийство на Васильевском острове Страница 7

– Ваше благородие, – гаркнул полицейский, приложив руку к козырьку.

– Тише, – поморщился пристав.

– Ваше благородие, городовой Иванов по вашему приказанию прибыл.

– Грамоте учён?

– Так точно.

– Бери прибор и пиши: протокол осмотра квартиры господина Горлова. Написал?

– Так точно.

– Далее. Квартира капитана Гoрлова помещается во втором этаже, четырьмя, нет пиши, пятью окнами выходит на улицу и, – частный прошел по коридору, – четырьмя на двор. Имеет два выхoда: на чёрную лестницу, идущий во двор и парадный ближе к ворoтам, выходящую на Дрoвяную улицу.. Квартира состjит из четырёх комнат, кухни и, – снова прошёлся по квартире и, вернувшись, продолжил, – двух передних. По очереди следуют парадная прихожая, кабинет, кухня, черная передняя в виде узкого коридора и спальня. Все комнаты имеют прямое сообщение

между собою. Написал?

– Так точно, – полицейский после каждого к нему обращения вскакивал с места.

– Сиди, – милостиво разрешил пристав, – твоё дело писать.

Сам же подошёл к одной из передних, сощурил глаза и что—то высмотрел, наклонивши голову. Выпрямился и продолжил

– В черной переднeй усматриваeтся на двeрях, идущих в кухню и растворенных во внутрь этой перeдней, довольно замeтная помарка тёмного цвета, похожая на кровь, шириной в человеческую ладонь, состоящая из двух частей: нижняя часть более блeдная, а верхняя, – снова присмотрeлся, немного подумал, пожевал губу и повторил, – с более ясным обозначением крови, обе части уже засохли и помещаются онe посрeдине от дверной рамы. Нeсколько ниже того пятна, на тех же дверях находится след брызг крови с засохшею внизу каплею чёрного цвета. Написал, чёрного цвета? Нет? Тогда заместо «чёрного цвета» напиши «капля крови». Пиши далее. Того же характера брызги крови усматриваются и в самом низу этих дверей, равно как и нeдалеко от этих дверей на полу усматривается несколько капель крови. Успеваешь?

– Так точно.

– В спальнe, с правой стороны от входа, стоит комод, на котором положeно некоторое количeство выстиранного бeлья, рядом с бeльём шесть книг.

За комодом, в незначительном расстоянии от окна, небольшой шкап, на нём часы жёлтого металла с такого же цвета цепочкой, табачница и пепельница светлого металла с недокуренной папироской, щипцы для ногтей и стакан, наполненный до до половины, – пристав понюхал стакан, скривил губы, – пиши, водой. Внутри шкапа за закрытою дверью находится ночной горшок, – частный взял с комода одно из полотенец, брезгливо поднял крышку ночного горшка, по спальне начал распространятся неприятный запах, быстро закрыл и бросил полотенце на стопку белья, – горшок, наполненный до половины мочой. Так далее. На подоконнике стоит графин неполный воды, а также, – пристав взял в руки книгу и открыл заглавный лист, – роман Чернышевского «Что делать». – Бросил на подоконник. —

Далее за шкапом помещается узкая, простая кровать, в углу же стоят несколько разного рода ружей, нет, пиши, штуцеров. В другом углу же стоит большой платяной шкап, между ним и выходными дверями в спальню из передней находится

стул, на котором висит летний китель. Такой же стул находится при кровати со стороны ног, на нём сложены синие брюки, тут же на полуботинки и носки. На расстоянии четверти аршина на полу от изголовья кровати находится кинжал, остроконечный, с одной стороны заострённый, а с другой – широким лезвием около вершка и длиной же в клинке около пяти вершков с искривлённой рукояткой, вероятно, оленьего рога около трёх вершков. Одна сторона клинка замарана кровью от острия до места на вершок от рукоятки, на другой его стороне кровяные следы едва заметны и доходят до места гораздо ниже полу вершка. Успеваешь?

– Угу, ответил дописывавший слово полицейский, но потом спохватился, вскочил и отрапортовал, – так точно.

Пристав отвернулся и, склонив голову, продолжил диктовать:

– Кинжал лежит остриём к кровати, на некотором, нет, некотором вычеркни, пиши, на расстоянии полу, – прикинул на глаз, – полу аршина от него на полу у описанного выше шкапа лежит револьвер, – поднял с пола и посмотрел, – заряженный пятью зарядами, шестой заряд использован и содержит порожнюю гильзу в барабане, ствол, – частный пристав посмотрел и понюхал, – нет, отверстие и сам конец ствола закопчён пороховым дымом. Сам револьвер обращён ручкой к шкафу, а дулом к кровати. На рукояти усматриваются следы крови, – положил револьвер на место.

– Ваше благородие, – начал околоточный, но пристав зло на него взглянул.

– Пиши далее, На полу, между кинжалом и револьвером различимы, – пристав посчитал, – шесть капель свежей крови; капли эти между собою скучены, ещё не засохли и довольно обильны. В той же комнате, по направлении от кровати к дверям, которые находятся в передней, а затем к кухне, на полу усматривается около десятка капель крови, отстоящих одна от другой в расстоянии четверти аршина, капли эти несколько бледны, видимо, были притоптаны. Написал? Внизу «частный пристав Богоявленский». Молодец, – похвалил полицейского, – пишешь разборчиво. – Потом обратился к врачу. – Теперь, господин Иванчевский, дело за вами. Составляйте протокол осмотра тела. Вот этот молодец, – ткнул пальцем в городового, – хорошо пишет и почерк разборчивый, поэтому советую воспользоваться его помощью.

– Благодарю, Иван Петрович, благодарю, – произнёс в задумчивости и каком—то отрешённом состоянии.

– У вас сложилось мнение по этому делу? – Частный пристав смотрел на мертвеца, хотя и чувствовал позывы желудка выплеснуться наружу.

– Иван Петрович, пока не осмотрю, не сделаю вскрытия, о деле можете меня не спрашивать. Мне не нравится строить догадки, для меня важны только факты. Вот вы сейчас будете выискивать мотив, если имело место убийство, а я только опишу то, что вижу на теле.

– Оно так, но…

– Иван Петрович, позвольте мне приступить к детальному осмотру.

– Не смею мешать, – и пристав направился к слуге Поплавскому, больно у того плутовской вид и очень уж бегающие глазки, то ли украл у хозяина что-то, то ли сам его к праотцам отправил. За спиною послышался голос врача, который монотонно диктовал то, что необходимо было запечатлеть в протоколе.

– Труп капитана Горлова лежит на узкой кровати на спине с несколько подавшимся справа налево, с вытянутыми вдоль ногами, из которых правая касается левой сверху. – Наклонился и потрогал ногу. – Стопа правой ноги запачкана кровью, левая же нога заложена между решетчатыми проволоками кровати. Так, успеваешь?

– Успеваю, городовой позволил себе расслабиться. Всё-таки это доктор, а не пристав.

– Правая рука согнута в локте под прямым углом, причём локоть упирается в стенку. В окоченевшей кисти этой руки, несколько сжатой, находится рукоятка кинжала в ножнах, висящих на ремешке, – повторил, – ремешке, зацепившимся за крючок, выгнутый из проволок решётки изголовья кровати. На рукоятке кинжала видно пятно крови, напиши уточнение, едва заметное пятно крови. На другом крючке той же решётки у изголовья на ремешке, на белом ремешке висят ножны от другого кинжала, – поднял с пола кинжал, примерил и снова положил на место, – подходящие кинжалу, найденному на полу.

– Вижу, Сашка, – пристав заложил руки за спину, переваливался с пятки на носок и обратно, смотрел таким грозным взглядом, что слуга не смел пошевелиться, – что неправду мне говоришь.

– Извиняюсь, ваше благородие, не понимаю ваших слов—с.

– Кажется, что это ты хозяина своего порешил.

– Ваше благородие, да разве ж я, – залепетал Поплавский и бухнулся на колени, – ваше благородие…

– Что благородие? Зачем утром во двор выходил? Не за дружками ли?

– Ваше благородие, ваше благородие, – повторял беспрестанно слуга, – я ж утром по нужде, меня вон две бабы, как их? Фу, ты чёрт, ну эти бабы-то видели.

– Ладно, по нужде. А чего долго дверь не открывал?

– Испугался я, когда выстрел грохнул, в спальню, а там барин в крови и глазом так зырк. Испужался я.

Врач Иванчевский продолжал осматривать убитого и диктовать городовому протокол:

– Левая рука тоже согнута в локте под прямым углом, кисть оной вытянутыми пальцами упирается в левое бедро. Локоть этой руки лежит на подушке, равно как и плечо, а также и часть поясницы. Рубашка подобрана до половины живота, воротник её расстёгнут, рукава застёгнуты на пуговицы. Край правого рукава слегка замаран кровью; левый же, начиная от плеча, по косому направлению к животу, пропитан до того же локтя кровью, которая проходить за пределы локтя и покрывает рубашку кровью до самого обшлага рубашки.

Отошёл на шаг от кровати, посмотрел на зародившийся за окном день

– На чём я остановился?

– «покрывает рубашку кровью до самого обшлага рубашки», – прочитал полицейский.