Анри Коломон - Альбертик, Виттили, Педро и Метроне в Республике Четырёх. Из романа «Франсуа и Мальвази» Страница 8

– Лишение должности – это прежде всего, потому что у меня на примете есть много полезных людей, заслуживающих хоть какую-нибудь должность. Я прежде всего имею ввиду нашего верного сметчика, которому библиотека нужна как воздух, потому что моя канцелярия уже начинает задыхаться в своих четырех стенах. Но при этом мы можем сразу разрешить назревающий скандал. Пускай исправляют то, что сами наделали.

– Каким образом?

– Ну посудите сами: если Педро выгнать вместе с Альбертиком, куда ему останется податься как не вместе с ним, и куда их приведет дорога? – На виллу тетки. А когда же она узнает что учудил ее подопечный, если она уже не узнала; на кого обратится скандал? Да и потом выдворять Альбертика одного ни в коем случае нельзя, он будет околачиваться поблизости, а по ночам лазить. Но этого не будет если с ним будут все его друзья, оставшиеся без должностей и денег. Они конечно же потянут его домой и это случится тем верней, когда их с ним будет двое. И Метроне, какое он имеет большое влияние на Альбертика!

– Бофаро, вы опять?!

– Дражайший Монсеньор! Вы не правильно понимаете значение моих слов. Я нисколько не желаю настроить вас к опале сеньора Метроне, но согласитесь пожурить его слегка просто необходимо. Хотя бы создать видимость, пусть поездит немножко, исправит то, что не предотвратил. Пусть сделает хоть одно полезное дело. На самом же деле сеньор Метроне как прежде останется все тем же Метроне и деньги будут ему начисляться как коменданту.

– Я считаю с Педро будет лучше послать кого-нибудь другого, поосведомленней, чтобы точно знал, что ему нужно делать… Но черт с ним, идемте займемся настоящими делами, а не делишками. – направился маркиз Спорада на выход. Двери тотчас открылись на обе створки, все кто находился возле них расступились, пропуская его и склонились в поклоне.

Первым вслед за маркизом последовал Бофаро, он же растворил ему вторые двери прихожей и дверь кабинета. Сидевший там с поклоном бросился к столу ложить на видное место только что просматриваемые бумаги.

– Вот, – произнес Бофаро копаясь среди них, пока наконец не нашел то, что было нужно. – …письмо из ювелирного дома Венцингеммеров. Они согласны за эту партию, что вы осматривали.

– Ах, Бофаро, значит.. Я мельче сделками не занимаюсь. Добавьте на крайний случай какую-нибудь безделицу.

– Можно было поторговаться и натянуть цену. Это же самое говорит и наш сметчик. – указал мажордом на третье лицо, находившееся в кабинете, с бесстрастным поклоном отнесшегося к обращению на себя внимания.

– Не надо, время уйдет, а оно тоже стоит денег. Я хочу чтобы обозначенную сумму мне выдали имперскими и отложи к еврею поглавней.

– Будет сделано и разумеется в полной тайне. Еще один такой вопрос. Я собираюсь пригласить к нам одного известного в прошлом огранщика, ныне он занимается оценочной практикой и вообще может во всем. А это как раз то, что нам подходит, ведь вы собирались заводить собственную гранильную мастерскую. Без ума ее не заведешь. И еще я забыл показать вам образцы ожерелий, которые предложил он. Он так же курирует Венцингеммеров. Вот взгляните: они несравненно лучше заказываемых нами. Посмотрите какое изящество. Они несравненно дороже и камня сэкономят куда как больше.

– Им?

– Взамен они обещались возместить множеством самых различных драгоценностей и украшений.

Бофаро поочередно показал три листка исписанных и изрисованных представлением самых различных золотых художеств.

– Ну да! все что у них залежалось.

– Обоюдная выгода.

– Не согласен. Придется вводить вторую моду. В провинции еще в ходу пресыщенная роскошь.

– Так, я вам не досказал про ювелира сильно меня интересующего. Я наводил о нем справки: он состоятелен и заманить его будет не так-то просто. Помимо больших денег, я считаю следует удовлетворить и иную струнку деятельной души. К предложению обустроить во дворце маленькую мастерскую в самый раз подошло бы в придачу ему комендантской должности.

– Тогда не пойму зачем нужен будет этот сметчик? /указал/. И библиотекаря ему еще?

– Что вы?! Монсеньор, он неоценимый знаток в тканях и яствах. Умы следует всячески поощрять и лелеять. Платить за знания всегда выгодно! Нужно только преодолеть в себе предубеждение!

– Делайте что задумали, и все как можно быстрей…

– Наверное. Делайте что задумали и все как можно быстрей…

Темп – наш современный чародей!

…Идемте за стол и бога ради не докучайте мне деловыми разговорами хоть там. Я уже от них устал. Вы меня сегодня заставляли так много снимать. Так вот извольте получить: я снимаю с должности и вас… до конца этого дня.

Они вышли присоединяясь к кучке людей, ожидавшей в галерее. Маркиз шел впереди наслаждаясь белым светом из окон, кои сулили желанный свежий день, как вдруг заметил впереди себя вышедшего из-за угла знакомого и всем известного типчика… на стадии шарханья от встречи с ними. Он не успел разобрать кто это был, но сама сцена шарханья с его пути, ровно как и от него лично, подобно той как бывает заслышав вас ваш любимый кот вышмыгивает навстречу вам и чего-то пугаясь на бегу делает резкий заворот в сторону, до того резкий, что теряет сцепление с полом и некоторое время бежит скользя когтями на одном и том же месте, затем уносясь как от какой собаки, сцена достойная этой, но не с котом, а с человеком и произошла перед Монсеньором, оставляя в нем ошеломительный след непонятной выраженности, скорее неприятный.

– Это Виттили, – проговорил Руччини и выступая вперед, взяв в руку ножны чтобы не создавать шуму на носочках понесся вперед по мягкой красной дорожке настигнуть тихоню, но не совсем обычно, как это делается, а соответствующе.

Подбежав к углу он остановился и осторожно выглянул, после никуда более не устремляясь. Дождавшись подхода остальных и главным образом Монсеньора он подвел его к самому шкафчику, тянувшемуся вдоль стены, в котором до этого им слышалась возня.

Взявшись рукой за ручку крайней дверцы Руччини не стал открывать ее сразу, желая обострить курьезную ситуацию..затем внезапно открыл.

Лицо Виттили виноватое и стесняющееся своего нахождения, вровень с сапогами Монсеньора с глупым унынием взглянуло на них, а что в его обнаруженном положении можно было сделать еще?

Ну, а этот дополнит партию.

Глава XXXIX. Опала

Альбертик в спокойной задумчивости лежал под одеялом пиликая на струнах в тон своим вялотекущим мыслям… И может быть поэтому не сразу заслышал, но все более почувствовал людей за дверьми. Буквально сразу же вслед за этим для больного грянули три или четыре резких и самых ошеломительных в жизни Альбертика секунды, начавшиеся мигом когда дверь распахнулась словно от удара пушечного ядра и этим ядром пред беззащитно лежащим Альбертиком предстал свирепый барон д’Танк с рапирой в руке и настолько свирепый и разъяренный, что указывая рукой на двери первое время от переполнявшей его ярости не мог ничего сказать. Наконец:

– Бро-сок!!!…!!!

И не успевший и пошевелиться, застывший от ужаса Альбертик подхваченный за шкирку в мощном броске могучей баронской руки вылетел с постели в направлении дверного пролета, добавляя свой ход ногами выносясь за порог прямо на распрекрасную троицу своих друзей: Педро, Метроне и Виттили, встречу с которыми он не чаял такой, но ожидал, почему оказался перед ними совсем не в разоблаченном виде. Под одеялом он лежал в обуви.

Вслед за ним вылетело его верхнее довольно пышное оперение и шляпа с настоящим петушиным хвостом, которую на кровати неудобно было надеть и которую подхватил Виттили и напялил на свою голову, когда как остальные два друга, которым было не до веселья в горести своей принялись выручать попавшего в такую же беду беднягу, помогая тому одеваться.

Но задержки, даже самые необходимые не входили в планы барона, намеревавшегося при исполнении служебного приказа не останавливаться ни секунды, погнал весь собранный им квартет прочь и вон, угрожая кончиком рапиры. Благо что до этого Альбертик уже кое что успел и с первыми бегущими шагами умудрился-таки завязать на себе штаны. В кинутые д’Танком наперед по пути пару его сменной парадной обуви с высокими языками ботфортов влазить было уже и вовсе легче – вприпрыжку прямо во внутридворцовой лёгкой обуви, не заплетаясь словно в мешке, тем более у Альбертика имелся большой опыт влазить в сию легконадеваемую и очень удобную обувь с разбегу – в прыжке.

Далее на бегу, который барон д’Танк все развивал по мере их приближения к выходу из дворца и на открытом воздухе, одеваться становилось вовсе легче, застёгиваясь на пуговицы. В конце концов осталось только нахлобучить на голову шляпу и сделать бег надобным, правда не хватало для этого шпаги на боку, она была в руках у барона.