Лотар-Гюнтер Буххайм - Крепость Страница 86

В гостинице опять свободные места, т.к. несколько героев войны, среди них радиобрехунок Кресс, снова выехали на базу. Бухту Ла Боль он наверняка потрясет новыми угрозами: «Ведь это второе или третье место высадки союзников!» – в духе стратегических размышлений нашего великого Бисмарка.

Ничего не остается, как выехать из Deux Mondes и вновь расположиться на ночлег на углу: надо быть рядом.

Водитель, долговязый, рябой от оспинок, флегматичный парень, родом из Рейнской области. Настоящая каланча, с огромными лапами вместо ладоней. Водитель тяжелых грузовиков по профессии. Он уже имеет опыт общения с английскими штурмовиками. Но так ли это на самом деле? Он говорит, что провел в Париже уже три года. Звучит неплохо. Но я бы предпочел иметь водителем Дангля в этой поездке.

В первый раз я увидел нашу машину в мастерской – в крыше автомобиля вырезали люк. Это просто здорово: я смогу стоять во весь рост и осматривать окружающее пространство как командир танка. Правда, неясно, что делать во время дождя под такой крышей? Слышу, как другие водители всерьез советуют моему дылде снять дверцы с машины, ведь тогда, во время воздушного налета, мы сможем быстрее покинуть автомобиль, а тот флегматично отвечает коротко: «Люблю катастрофы!» Один из шоферов тут же замечает, что согласно приказу ОКВ, слово «катастрофа» запрещено использовать, а вместо него следует говорить «большое бедствие».

Спросив своего рябого верзилу, умеет ли он готовить, узнаю, что слишком сложные блюда ему не особо удаются, но он отлично знает, как приготовить обычный суп из 200 граммов мяса и литра воды. Еще один шутник? Ну, поживем – увидим. В любом случае он довольно практичен: на заднем сиденье аккуратный рулон большой тяжелой маскировочной сетки. рядом и в багажнике стоят несколько канистр с бензином.

Но еще не все сделано. Водитель не включен в приказ на выезд.

- Все эти писаришки, одна банда козлов, господин лейтенант! – доносится до меня его голос.

- Тогда я немедленно потребую от них объяснений!

- Ах, оставьте вы это, господин лейтенант. Они делают все чертовски медленно!

- Ладно! – примирительно заявляю и чтобы не терять понапрасну время, советую ему вырезать дыру в маскировочной сетке по размеру люка в крыше нашего авто.

Когда, наконец, водитель появляется с приказом в руках, узнаю, что ему нужны проездные деньги. «Без денег, – произносит он жалобно, – нельзя ехать».

Приходится сдерживаться, чтобы не послать его подальше. У меня горит земля под ногами, а этот парень всеми своими действиями показывает, что сегодня мы не выедем. Все выглядит так, словно он уже придумал что-то на вечер.

Составляю маршрут нашей поездки: straight ahead на запад – Сен-Жермен, Мант, Вернон, через мост у Эльбёфа и на Руан. Затем Гавр и оттуда по побережью в направлении устья реки Сомме – на Абвиль, и если удастся то и на Амьен. Юго-восточнее лежит Компьен – интересно, на месте ли все еще салон-вагон у Компьена? – и 40 километров на восток от Компьена штаб-квартира Фюрера: у Суассона. Ее возвели 4 года назад, в ходе подготовки плана высадки в Англии – да так она и канула в лету.

На карте Лондон кажется рядом. Измеряю расстояние: 200 километров по прямой, не больше. Раз уж карта открыта, осматриваю побережье Англии: Плимут, Эксетер, Саутгемптон, Портсмут, Гастингс – битва при Гастингсе, высадка норманнов, ковер Байо.

Интересно, как сейчас выглядит Байо? Довольно часто я хотел съездить в Байо, да все не получалось. А теперь там янки.

Саутгемптон, Портсмут – они наверняка заявятся из этой дыры за Айл-оф-Уайт. Но что братишки планируют в действительности?

Неужто они на самом деле задумали захватить Париж и потому высадятся через Pas de Calais , где-то севернее Булони?

Наконец водитель получил свое денежное довольствие. Значит – едем! Еще до вечера нам надо успеть в Руан и провести весь следующий день там.

Йордан уже наготове со своим мотоциклом. Все свои пожитки он запихал в две огромные седельные сумки.

- Еще раз к Триумфальной Арке?

- Ясное дело! – отвечает Йордан.

Когда мы, наконец, трогаемся в путь, я смеюсь про себя: меня бросили на фронт – на автомобиле – как когда-то батальоны в бой у Марны на такси.

Бог мой! Как я рад тому, что наконец-то еду. Испытываю такое чувство, словно мне удалось оставить за спиной и Симону и кучу других проблем и забот. Вариться в собственном соку – наконец-то с этим покончено.

А теперь круг почета вокруг Триумфальной Арки.

Когда Арка остается позади, чувствую какое-то облегчение и глубоко вдыхаю всей грудью. Никакой больше нервотрепки, никакой головной боли. Внимательно смотреть по сторонам, отмечать маршрут и вовремя замечать признаки присутствия противника.

РУАН

Чтобы попасть в Руан без проблем, выбираю автостраду, выходящую из города на запад.

Йордан следует за нами на мотоцикле. Мы договорились, что я, если возникнет необходимость, обернусь к нему и рукой покажу знак опасности воздушного налета, т.к. самолеты врага часто пролетают в этой местности.

За Триумфальной Аркой, Avenue de la Grande Armee спускается стрелой на запад, в рассеянную серую дымку.

Читаю с трудом, как и обычно, слова рекламных вывесок: Occasions – Cr;dit Lyonnais – Mobilier de France – Pharmacie – T;l;graphes – Postes – T;l;phone – Boucherie – Cr;dit Commercial de France – Carrosserie – Charcuterie Comestibles .… Дальше читать мне мешают листья каштанов, закрывающие обе стороны улицы.

Улица довольно широка, и потому стоящие по обеим сторонам ее дома кажутся меньше, чем они есть на самом деле. Скоро они фактически сходят на нет: много одноэтажных домишек между маленьких павильонов. Лишь на углах улиц одноэтажные домики показывают себя: Париж редеет…. А вот появляются отстоящие от дороги прекрасные виллы, и огромные, с обрубленными верхушками платаны окружают дорогу. Если поехать налево, то можно попасть в замок Malmaison. Жаль, что нет времени! Несколько развалин справа и слева. Неужели здесь бомбили?

В Bougival наша дорога прижимается к Сене. Река здесь перекрыта шлюзом. В спокойной воде отражаются аккуратные домики шлюзовых смотрителей. Водитель прибавляет газу, поскольку мы едем теперь по булыжной мостовой. В каком-то саду вижу вдруг фигурку садового карлика-гнома в немецком стиле. А на появившемся постоялом дворе вывеску: “Auberge du Relais Breton” . Relais Breton! На запад – это верный путь в Бретань! Ах, если бы я мог попасть туда, куда так стремился!

Яркой жемчужиной сверкает пруд. Какой-то щебет быстро нарастает и вновь исчезает, опять нарастает со всех сторон и вновь уносится прочь. Нахожу источник ритмичного шума: его производит парапет моста.

«Пей глазами чудный вид…» хочу сказать вслух, но тут вижу ржавые трактора с разбитыми грузовиками – транспортный парк Вермахта. И опять сады, целые заросли шпалерных плодовых деревьев. Через миг въезжаем в хвост медленно движущейся огромной колонны военных грузовиков. Движение настолько плотное, что нет никакого шанса вырваться и объехать.

За Сен-Жермен по обеим сторонам дороги разбросаны остовы автомашин, от огня ржаво-красные, среди них различаю несколько автобусов и даже один бронеавтомобиль. Обожженные пятна дерна показывают, что там были остатки каких-то машин, но их убрали. Довольно неприятное место! Но если настолько очевидно, что штурмовики держат эту дорогу под прицелом, то не понятно, как возможно провести по ней колонну грузовиков? Ладно. Остановимся и подождем, пока дога освободится, и мы сможем ехать в хорошем темпе. Риск того, что мы можем здесь влипнуть – довольно высок.

Подходит Йордан. Мотоцикл он поставил на обочине дороги, в руке у него карта.

Уставясь в нее задумчиво интересуется, что может нам лучше свернуть на какую-нибудь проселочную дорогу.

- Тогда мы сможем проехать через Версаль! – соглашаюсь я. – Может, удастся и замок осмотреть?

- Неплохая мысль! – соглашается Йордан. Он еще ни разу не был в Версале.

Я тоже. Какую-то минуту еще колеблюсь и чуть не решаюсь стать туристом, но спохватываюсь и решительно заявляю: «Чепуха! Нам надо как можно быстрее в Руан!»

Для того, чтобы въехать в колонну идущих мимо грузовиков, решаю замаскировать машину. Приказываю водителю наломать зеленых веток у ближайших кустов и обрезать их ножки под один размер.

Сеть, натянутая над автомобилем доказывает свою пользу: мы быстро покрываем машину зеленью веток, втыкая их в ячейки сети. Теперь ни одно стеклышко не блеснет в нашей машине. Уже с двадцати метров мы больше напоминаем веник, чем автомобиль.

Что за день! Если бы не растерзанная техника, торчащая тут и там, то можно было бы совсем забыть о войне. Всякий раз, когда мы останавливаемся, удивляюсь какой здесь мягкий воздух. Во время движения, отдаюсь ему весь. При поездке стою в люке, словно Фюрер в своей машине на военном параде.

Будто подслушав мои мысли, погода вдруг резко меняется: солнце исчезло. Серые полотнища облаком низко стелятся над землей. Вскоре начинает накрапывать мелкий дождик. Йордан накидывает на себя большую серую прорезиненную накидку. Это скорее даже не дождь, а мелкая водяная пыль. Но и это меня радует: отношение к погоде на войне очень меняется. Плохая погода означает защиту от вражеских бомбардировщиков. Я стал иначе, чем раньше оценивать и виды местности: плоские равнины с широкими бетонками дорог вызывают у меня неприятное чувство. Мы мчимся на приличной скорости, и я лишь посматриваю по сторонам, словно на боевом мостике подлодки, пока вновь не въезжаем в аллею высоких платанов. Никто, наверное, уже не знает, кто посадил их вдоль этой дороги, чтобы получить благословенную тень и сколько им еще предстоит здесь простоять.