Анатолий Кузьмичев - Год рождения - СОРОК ПЕРВЫЙ Страница 13

К пивзаводу колонна Ростовцева выбралась благополучно. Нашли склад тары, нагрузили все свободные машины — и дальше, в первый эшелон штадива. Дома на Краснофлотской горели с обеих сторон, и капитан Ростовцев всех богов молил в эти минуты лишь об одном — чтобы от случайной искры не вспыхнули в кузовах полуторок бочки с бензином.

Выехали на Долгиновский тракт. Слева, в Новинках, что-то сильно горело. За Цнянкой удачно свернули на проселок и лесными дорогами добрались наконец до Белого болота. Когда головная полуторка остановилась, Ростовцев посмотрел на часы. Тринадцать тридцать. Потом оперативный отдел зафиксировал это в журнале боевых действий дивизии: «В 13 часов 30 минут на командный пункт дивизии капитаном Ростовцевым была доставлена первая партия бутылок и бензин для их наполнения, которые были направлены в 85-й и 355-й стрелковые полки» {15}.

3

Приучивший себя к точности и доскональной аккуратности во всем, подполковник Якимович скорее невольно, чем по намерению отметить это потом в боевых документах, зафиксировал в памяти: немецкие бомбардировщики появились над позициями 85-го стрелкового полка в четырнадцать пятьдесят. Они шли на небольшой высоте, как и рано утром — со стороны Острошицкого Городка, на подходе к цели перестроились, и пикировщики — «костыли», как уже прозвали их бойцы, — один за другим с ревом, напоминающим вой сирен, стали кидаться к жаркой, залитой солнцем земле, в которую зарылись стрелковые роты. Несколько секунд спустя тяжелый гул разрывов докатился до НП командира полка, а когда Якимович снова посмотрел поверх бруствера, — там, где успели окопаться батальоны, особенно в районе третьего, все уже затянул тяжелый черно-бурый дым.

Немецкие танки наблюдатели заметили ровно в пятнадцать. Вражеские машины были едва различимы в пыли, поднятой разрывами бомб, в слоистом, почти недвижном дыму, затянувшем лощину и обращенные на север скаты высоток. Выстрелы танковых пушек багровыми высверками, как короткие кровавые молнии, пронзали стоявший над полем начавшейся схватки дымный туман. С той стороны, где были позиции противотанковой батареи, послышались частые звонкие выстрелы орудий. Справа от шоссе стали бить по врагу несколько стоявших в засаде легких танков разведывательного батальона дивизии. А слева почти отвесно вверх уже поднимался черный смолистый султан дыма, и командир полка понял: это горит подожженный кем-то из бутылочников еще один немецкий танк. Потом послышались длинные пулеметные очереди — видимо, вслед за танками появилась на мотоциклах и вездеходах немецкая пехота, и батальоны встретили ее пулеметным огнем.

За третий батальон капитана Коврижко командир полка был спокоен. Этот батальон, оседлавший дорогу, уже был рано утром обстрелян, приобрел кое-какой опыт, ему подбросили достаточное количество гранат и бутылок с бензином, при необходимости его всегда могли поддержать огнем танкисты разведбата и расчеты полковых орудий ПТО. Сложнее складывалась обстановка в первом, которым командовал капитан Максимов. И не потому, что там были хуже бойцы или слабее командно-политический состав — батальону достался менее удобный для обороны участок: противник, пользуясь естественными укрытиями и отсутствием у Максимова локтевой связи с левым соседом, мог прорваться в тылы полка и прежде всего — к Логойскому тракту. Опыт и предчувствие не обманули подполковника Якимовича — зазуммерил телефон, и дежурный телефонист протянул ему трубку:

— Капитан Максимов.

Голос у Максимова был спокоен, но то, что было сказано, командира полка несколько озадачило: противник не стал обходить первый батальон слева, где у него не было близкого соседа, а неожиданно ударил в стык первого и третьего батальонов — туда, где его меньше всего ждали.

— Атакуют более двадцати танков, — доложил Максимов. — Необходимо прикрыть стык. Необходимо прикрыть стык с Коврижке!

— Сделаем все возможное.

Якимович приказал телефонисту вызвать командира второго батальона капитана Петра Григорьева. Этот батальон находился во втором эшелоне полка и составлял своего рода резерв командира 85-го.

— Одну стрелковую и одну пулеметную роты на стык первого и третьего, — приказал Якимович. — Немедленно!

На опасный участок были брошены пятая рота лейтенанта Ионы Приходько и пулеметная рота лейтенанта Петра Насада. Им пришлось вступить во встречный бой с прорвавшимся на стыке противником и в рукопашной схватке восстановить положение.

Около двух часов сдерживал 85-й стрелковый полк Сотой натиск врага, разъяренного его стойкостью и мужеством, храбростью и беззаветной отвагой «бутылочников». Когда все стихло, когда враг отошел и улеглась пыль, командиру полка доложили: сожжено, подбито гранатами и из противотанковых орудий двадцать три вражеских танка. Еще по одному танку записали на свой личный счет капитаны Ф. Коврижко и В. Тертычный и замполитрука А. Шнейдерман. По одной машине подожгли политрук восьмой роты М. Оськин, комсорг той же роты красноармеец Л. Иванов, лейтенанты-коммунисты А. Блошицкий, П. Сердюков, Б. Павловский, И. Пащенко, М. Шалимов, П. Фролов, А. Подгурский, красноармейцы-комсомольцы Б. Москалюк, К. Середан и И. Селец. Наводчик полковой батареи ПТО — сержант И. Сомов остался у орудия один и сумел, будучи раненным, подбить две немецкие машины. Три вражеских танка вывели из строя танкисты разведывательного батальона, командование которыми в этом бою принял на себя политрук Г. Мищук…

Над передовой повисла неправдоподобная знойная тишина. Только потрескивало пламя, охватившее горящие фашистские танки. Раза два с яростным всплеском огня громыхнуло — это внутри танков рвались в боеукладках снаряды. На обочинах Логойского тракта горели опрокинутые мотоциклы, среди воронок, в посевах, дымящихся горьким белым дымом, валялись скрюченные трупы фашистских солдат. В ротах 85-го подсчитывали потери. Раненых на носилках, на повозках увозили в тыл — в медсанбат и в полковые санроты, развернувшие свои «хозяйства» в ближних лесах. Многие из тех, кто был ранен легко, перевязавшись у ротных санинструкторов, остались в строю.

Заместитель командира полка по политчасти батальонный комиссар Зыков, укладывая в скорбную стопочку, просматривал партийные и комсомольские билеты павших — их нужно было сдать в политотдел. А тыловики уже ехали к передовой со своими полевыми кухнями — надо было накормить и напоить тех, кто остался жив.

4

Шум боя, все время доносившийся со стороны Острошицкого Городка, с правого фланга обороны дивизии, показалось полковнику Швареву, стих как-то незаметно — он даже не смог бы назвать время, когда он это отметил. Ориентировочно — часов в семнадцать. Не стало слышно выстрелов танковых орудий, разрывов бомб, тяжелого клокотанья крупнокалиберных пулеметов. Неужели там, справа, уже все? Неужели полк Якимовича смят? Или — немцы прекратили атаки?

Прямой связи с соседом у командира 355-го стрелкового полка Николая Александровича Шварева не было. Обстановку можно было уточнить только в штабе дивизии, и пока он раздумывал, позвонить туда сейчас или чуть позже, в углу окопа НП — там сидел дежурный телефонист — послышалось требовательное жужжание зуммера.

Звонил командир дивизии. Спросил:

— Как там у вас?

— Тихо. Противник активности не проявляет.

— У соседа вашего хорошо обжегся, — усмехнулся в трубке генерал Руссиянов. — Потерял двадцать три танка — и назад. Но я не думаю, что немцы смирились со своей неудачей. Можно и нужно ждать всего. Приказываю: усилить наблюдение за противником и обо всех изменениях в его действиях незамедлительно докладывать мне.

Положив трубку, командир полка тут же связался с батальонами. Капитан А. Алексеев, капитан П. Степанов и старший лейтенант Ф. Безуглов доложили: на их участках немцы ведут себя спокойно. Даже минами не обстреливают.

Тихо… Спокойно… Но именно это — то, что перед обороной 355-го стрелкового полка тихо и спокойно, лишило покоя его командира. Неспроста, подсказывали ему и опыт и интуиция, эта тишина, неспроста: немцы наверняка что-то готовят.

Часа через полтора пришел из батальонов замполит — старший батальонный комиссар Г. Гутник. Подтвердил: все тихо, просто удивительно тихо. И тоже не пытался скрыть одолевавшей его смутной тревоги: это затишье перед грозой.

Полковник Шварев снова обзвонил батальоны, проверил, достаточно ли у них бутылок с бензином и противотанковых гранат, в батарею ПТО послал одного из командиров штаба — указать ей новые огневые с возможностью быстрого прикрытия разрыва между левым флангом полка и левым соседом — 30-м полком 64-й стрелковой дивизии.

В окоп НП заглянул ординарец, вытянувшись, спросил:

— Обедать будете, товарищ полковник?