Владимир Ходанович - Блокадные будни одного района Ленинграда Страница 15

К 23 сентября 1941 г. по 1-му сектору обороны Ленинграда (Кировский и Ленинский районы) было вырыто или созданы тысячи погонных метров противотанковых рвов, эскарпов, окопов и «противотанковых ловушек», командные пункты. Поставлены железобетонных надолбы, 16 930 проволочных заграждений в один, три и пять рядов кольев. Заложены фугасные снаряды и более 20 тысяч мин. Созданы десятки дзотов для 76-мм и 45-мм орудий и пулеметов[201].

Во дворе, на углу набережной Обводного канала и улицы Степана Разина, создали открытую площадку для 45-мм орудия «под навесом, за забором», на балконе второго этажа «жилого дома» (его номер в документе не указан) установили пулемет[202].

В бане (Обводный кан., 179) установили 45-мм орудие. Конкретное место: «В моечной». Цель: «Обстрел моста по пр. Газа»[203]. «В саду, за забором, рядом с трансформ. будкой» фабрики „Веретено“ создали открытую пулеметную площадку, на первых этажах проходной установили пулемет, а в амбулатории – 45-мм пушку. Правее по каналу, во дворе рыбокоптильного завода, разместили 76-мм орудие. Цель: „Обстрел переулка по ту сторону канала“. Два пулемета выставили в дзоте на территории Митрофаньевского кладбища[204].

24 сентября 1941 г. штабом обороны Кировского завода, созданным двенадцатью днями ранее, издан приказ, один из пунктов которого гласил: «Передний край обороны: р. Екатерингофка, Емельяновка, здание ремесленного училища № 2[205]—ул. Стачек – ж. д. насыпь – проходная на ул. Калинина. 15. Тыловая дорога[206]—ул. Калинина – Калинкин мост…»[207].

Немецкая аэрофотосъемка Ленинграда. 16 ноября 1941 г. Фрагмент. Парк имени 1 Мая и его окрестности

Из «Сообщения о Петербурге № 6» отдела военной разведки командования 18-й армии немецкой группы армий «Север» начальнику Генштаба от 31 октября 1941 г.:

«Уже имеется общая картина относительно построенных в Кировском районе оборонительных сооружений. Внутренняя линия обороны города представляет собой систему траншей и деревянных дотов от реки Екатерингофки до северного берега[208] реки Таракановки в районе улицы 1-го Мая [209] и дальше проходит через стадион „Каучук“ до площади Стачек…»[210].

16 ноября 1941 г. датируется немецкий аэрофотоснимок парка и его окрестностей[211]. «Хорошая погода. С утра тихо. Тревога в 10 ч 35 мин до 11 ч 17 мин. В воздухе разведчики врага, сильно стреляли зенитки» (дневниковая запись от 16 ноября 1941 г.)[212].

Следующим днем, 17 ноября, датировано сообщение указанного выше отдела военной разведки 18-й армии: «Подтвердились данные о создании внутренней линии обороны вдоль Обводного канала. Улицы, которые выходят на окраины города, по ходу этой линии обороны закрыты баррикадами высотой в 2 м и глубиной в 1,5 м. Узкие проходы оставлены на тротуарах». И из сообщения отдела № 9 от 4 декабря 1941 г.: «Почти во всех публичных парках на случай налетов немецкой авиации сделаны бомбоубежища. Сообщают, что щели перекрыты балками и досками и на полметра засыпаны землей. Железнодорожная насыпь от Витебского вокзала (0 7) до реки Екатерингофка (R 2) превращена в оборонительное сооружение. <…>

Съемка с воздуха подтвердила наличие оборонительных сооружений на Обводном канале <…> Часть этих сооружений еще достраивается. Пять объектов находятся между Екатерингофкой и Витебским вокзалом…» [213].

Создавались артиллерийские и пулеметные доты, баррикады, стрелковые ячейки. В первых этажах угловых домов окна закладывались кирпичом, но оставлялись узкие проемы-амбразуры.

На территории «Советской Звезды» в здании общежития, выходившем одной из сторон прямо на парк и Лифляндскую улицу, соорудили амбразуру.

Изначально, в 1875 г., это здание построили как газгольдер (газохранилище). В плане это – восьмиконечное (почти круглое) кирпичное сооружение высотой 13,5 м. На высоте 4 м от основания были узкие окна. В 1920-е гг. в здании оборудовали двухэтажное общежитие более чем на сто человек. В годы блокады наполовину сгорело. Было восстановлено к ноябрю 1948 г., позднее разобрано.

Баррикада на Нарвском проспекте

Общая протяженность баррикад (дерево, металлические конструкции) у стадиона «Красный Треугольник» составляла 300 м, по Бумажному каналу – 135 м. Баррикады также построили на Сутугиной улице, на проспекте Газа (между домами № 37 и № 41) и у Обводного канала[214].

В подборке иллюстраций в книге Н.Я. Комарова и Г.А. Куманева приведена фотография, названная «Баррикада у Нарвских ворот. Сентябрь 1941 г…»[215]. Одна сторона баррикады упирается почти в стык домов № 31 по Нарвскому проспекту и № 1 по площади Стачек, другая – в дом № 24. Видна передняя часть грузового троллейбуса – до войны по проспекту проходил пассажирский троллейбусный маршрут № 2.

Я показал фотографию жителю блокадного Нарвского проспекта Ю.Е. Давыдову. На это он мне сказал, что «баррикаду возвели действительно осенью 1941 года, но вот ежи из сваренных рельс и троллейбус – это уже появилось в 1942 году».

«Нарвская застава вся в укреплениях. Под Триумфальной аркой ДЗОТ. В стенах Нарвского дома культуры – пулеметные амбразуры. Все боковые проезды закрыты блиндажами, баррикадами и ДЗОТами. В угловых домах пушечные и пулеметные амбразуры. Много разрушений. Почти на всех домах выщерблины от осколков снарядов», – записал в своем дневнике 14 апреля 1942 г. И.В. Назимов[216].

Приведена эта цитата не случайно.

В ЦГАКФФД СПб хранится фотография Б.П. Кудоярова, аннотированная так: «Общий вид бомбоубежища на площади Стачек у Нарвских ворот. 1942 год».

То, что в проеме Нарвских триумфальных ворот, возвели дзот, подтверждает и рисунок архитектора М.А. Шепилевского, датированного им 2 июля 1942 г.[217].

В мае 1942 г. Военный совет фронта предложил командованию Управлению внутренней обороны города (ВОГ) завершить и привести в полную боевую готовность все оборонительные сооружения, баррикады и заграждения. Вновь создавались сектора обороны города. Сектор № 1 (Западный) определялся в административных границах Октябрьского, Ленинского и Кировского районов[218].

М.А. Шепилевский. Нарвские ворота. 2 июля 1942 г. Бумага, итальянский карандаш

Граница последних двух проходила по реке Таракановке, Сутугиной улице, площади Стачек.

В состав ВОГ входили 9-я отдельная бригада военных сообщений, войска НКВД, подразделения ПВО и милиции, подразделения военизированной пожарной охраны, рабочие из отрядов самозащиты, проходившие всеобуч военнообязанные. Привлекались подразделения из состава Ленинградской военно-морской базы – буерный дивизион и пулеметно-артиллерийский батальон.

31 мая 1942 г. городской Исполком обязал районные в срок до 4 июня «провести мобилизацию населения города для выполнения, в порядке трудовой повинности, работ на оборонительных рубежах по районам». Продолжительность рабочего дня – 10 часов «с оплатой, установленной для оборонительных работ»[219].

Как известно, 10 ноября 1941 г. немецкие войска завершили окружение Севастополя. Через неделю начался первый штурм города, 7 июня 1942 г. – последний. «Пример Севастополя сильно повлиял на психику ленинградцев. Из Л-да бегут. Вообще, настроения подавленно-панические <…> Все ждут штурма и боятся его», – записала в своем дневнике за 12 июня 1942 г. Ольга Берггольц[220].

То, что летом 1942 г. новый прямой штурм Ленинграда немецкими войсками готовился, известно из ряда опубликованных документов, цитируемых в книгах историков[221]. Части 11-й армии вермахта перебрасывались из захваченного Крыма. Прибывший под Ленинград командующий этой армией Манштейн от прямого штурма города отказался, так как к осени 1942 г. вокруг Ленинграда была возведена глубоко эшелонированная система укреплений.

В течение лета – начала осени 1942 г. на границах секторов внутригородской системы обороны города, на улицах, и особенно на перекрестках, были сооружены новые артиллерийские и пулеметные огневые точки. Сами секторы, с системой опорных пунктов, включали подготовленные к круговой обороне заводские территории и здания.

К.В. Говорушин, в годы блокады – рабочий инструментального цеха Кировского завода, вспоминал, что летом 1942 г. на футбольном поле «Красный путиловец» на Ушаковской улице «стояла зенитная батарея, все вокруг изрыто траншеями и окопами. Деревянные трибуны и раздевалки под ними – все разобрано на дрова. На их месте – братские могилы.