Владимир Ходанович - Блокадные будни одного района Ленинграда Страница 16

К.В. Говорушин, в годы блокады – рабочий инструментального цеха Кировского завода, вспоминал, что летом 1942 г. на футбольном поле «Красный путиловец» на Ушаковской улице «стояла зенитная батарея, все вокруг изрыто траншеями и окопами. Деревянные трибуны и раздевалки под ними – все разобрано на дрова. На их месте – братские могилы.

Неподалеку от Нарвских ворот, рядом с садом имени Первого мая, был стадион завода „Красный Треугольник“.

Прежде мы часто играли на нем, устраивали товарищеские встречи.

Пошли туда. <…> Там увидели такую картину: вся свободная земля перекопана, занята под частные огороды, вокруг дзоты и блиндажи, ряды колючей проволоки»[222].

Среди семи адресов строительства оборонительных сооружений в июле 1942 г. в Кировском и Ленинском секторах обороны значилась территория завода имени С. Разина[223].

На строительство оборонительных сооружений весной 1942 г. привлекались рабочие заводов «Пластмасс», «Пионер», суконной фабрики и «Резвоостровской»[224].

В «Исполнительной схеме фортсооружений боевого участка № 1 Кировского сектора г. Ленинграда (3 очередь)» от 6 ноября 1942 г. перечислены виды и количество вооружений в пяти зданиях (на карте топонимических названий нет, только номера огневых точек): пять станковых пулеметов, три 45-мм пушки, один ручной пулемет. Между точками – крытые и открытые ходы сообщений[225]. Исходя из масштаба карты, все огневые точки располагались друг от друга на расстоянии 120–125 м.

Из архивного документа (от 15 декабря 1942 г.) можно узнать некоторые подробности строительства огневых точек. Так, фундамент выполнялся из бутового камня на «сложном растворе», перекрытия – из двух рядов бревен (наката) диаметром 25 см, «глиняной смазки» толщиной 10 см, слоя земли – 80 см, слоя камня – 60 см и обсыпки грунтом толщиной в 20 см[226].

Согласно официальному (не находившемуся на секретном хранении в архиве) отчету Ленинского РК ВКП(б) за 1942 г., созданы семь секторов обороны и рабочие отряды (общим количеством 2328 человек). В соответствии с решением Военного совета Ленинградского фронта сформированы 2 батальона МПВО, 30 квартальных штабов МПВО, «произведена приписка населения к группам самозащиты»[227]. Но, как положено в отчетно-партийной документации, отмечены «определенные недостатки». Среди них: «Многие члены групп самозащиты не занимают во время боевых тревог свои посты, не дежурят днем у ворот жилых домов». Местные организации Осоавиахима «бездействуют, ограничивая свою работу сбором членских взносов»[228].

Отказавшись от прямого штурма города, Манштейн разработал план прорыва силами трех корпусов обороны Ленинграда на южном участке и выхода на окраину города. Затем силами двух корпусов, форсировав Неву, обойти Ленинград с востока и разгромить войска РККА между рекой и Ладожским озером. Наступление было назначено на 14 сентября. Однако, как указывается в нескольких источниках, советское командование об этом не знало. Генеральный штаб проинформировал командование Ленинградского фронта, что немецкое командование готовится к активным наступательным действиям с целью захвата Ленинграда только 14 октября 1942 г.

19 августа 1942 г. началась силами Волховского фронта четвертая по счету попытка прорвать блокаду Ленинграда, названная «Синявинская-42». О ней подробно рассказано в исторической литературе. Прорвать блокаду Ленинграда не удалось. Однако часть современных историков сходится во мнении, что неудачная наступательная операция Волховского фронта и 2-й ударной армии сорвала план германского командования штурма Ленинграда в сентябре 1942 г.

Возведение новых огневых точек в черте города продолжилось и в следующем году.

27 мая 1943 г. начальник инженерной службы Кировского сектора обороны инженер-капитан Живанов, главный инженер техник-лейтенант Меркулов и прораб УВСР-372[229] старший техник-лейтенант Мукасеев составили акт в том, что они «произвели посадку форт-сооружения Кировского Сектора на местности», согласно «Формуляру боевого сооружения» огневой точки № 1991 для 76-мм орудия[230].

Место расположения боевой огневой точки (БОТ) – у Гутуевского моста. «Задача сооружения» – обстрел набережной Екатерингофки.

Строительство БОТ началось 10 июля 1943 г. и закончилось ровно через две недели. В ходе и по итогам строительства принимались «Акты на скрытые работы по объекту № 1991»[231]. Из них можно узнать и о применявшихся строительных и иных материалах и примерно выяснить, что представляла собой эта БОТ.

Фундамент сооружения был выложен из бутового камня на известковом растворе на глубине 1,3 м. Несущее перекрытие состояло из сплошного наката металлических балок. По ним проложено кровельное железо, затем толь и «глиняная мазка» толщиной 10 см. На нее уложен грунт «с плотной утрамбовкой» толщиной в полметра. «Боевое перекрытие» сооружения состояло из плотно уложенных друг к другу металлических балок (прямых, «н»– и «п»-образных) и рельсов.

Амбразура и дверной проем перекрывались рельсами. Балки укладывались друг на друга на расстоянии 26 см, между ними шла кирпичная кладка на известковом растворе. Балки и кладка скреплялись скобами.

Согласно сводной ведомости оборонительных сооружений, подписанной начальником инженерного отдела ВОГ 6 апреля 1944 г., в период с июня 1941 г. в Кировском внтуригородском секторе внутренней обороны города были возведены артиллерийские и пулеметные долговременные огневые точки, деревянно-земляные огневые точки разных типов; оборудованы бомбоубежища и газоубежища, погреба для боеприпасов, командные пункты, землянки и наблюдательные пункты, отрыты окопы (стрелковые, пулеметные, минометные), противотанковые рвы полевого типа; устроены амбразуры в зданиях, 5950 заборов колючей проволоки и 12 550 баррикад[232].

«Усиленно готовимся к противохимической защите. То, что немцы будут применять ОВ, в этом уже никто не сомневается», – записал в своем дневнике за 19 апреля 1942 г. И.В. Назимов [233].

Появление подобной записи объяснимо. В начале мая 1942 г. в сообщениях ТАСС приводились факты, что на Крымском фронте немецкие войска применили мины с отравляющими веществами, а выступивший по британскому радио премьер-министр У Черчилль указал на возможность применения немцами отравляющих веществ против СССР.

Как стало известно современным немецким исследователям, составленный в конце декабря 1941 г. одной из служб Генерального штаба сухопутных войск план применения отравляющих веществ против Ленинграда был отклонен (по причине невозможности задействовать на то время 330 батарей). Российский исследователь продолжает: «Ну а летом 1942 г. вопрос о химической атаке Ленинграда не мог даже рассматриваться германским командованием. Причем не столько из-за отсутствия достаточного числа батарей, сколько из-за боязни, что англо-американская дальняя авиация начнет массированные химические бомбардировки германских городов.

Немцы последнего боялись как огня»[234].

Еще 11 декабря 1941 г. Исполком в своем решении «Об обеспечении газоубежищ деревянными герметическими дверями» утвердил «как типовой образец деревянную герметическую дверь конструкции, разработанной Управлением Культурно-бытового строительства Исполкома Ленгорсовета»[235].

14 апреля 1943 г. инженер МПВО Ленинского района составил акт по итогам ревизии газоубежищ и бомбоубежищ в домах № 5 и № 7 по Сутугиной улице и в доме № 31 по Нарвскому проспекту[236]. Отмечено, что в убежищах домов № 7 и № 31 – «небольшое количество воды», № 5 – «небольшая сырость». Актом предложено управляющему хозяйством, помимо удаления воды, очистить площадку у входа в убежище ото льда, в убежище дома № 1 по Бумажной улице очистить помещения от «посторонних предметов, не принадлежащих б/убежищу»[237].

Перекопская (бывшая Сутугина) ул., 5 и 7. Фото автора, 2015 г.

17 апреля того же года начальник районного МПВО в своей докладной записке председателю Ленинского райисполкома по итогам проверки состояния бомбоубежищ отметил, что 22 из них не имеют до сих пор комендантов, из 57 укрытий, залитых после таяния снега, вода откачана или заканчивается ее откачивание только в 15 укрытиях. Причем «госсанинспекция не принимала никакого участия по вопросам усиления надзора за санитарным состоянием укрытий»[238].

Командиром «передового отделения» 14-го участка МПВО Кировского района была работница фабрики «Равенство» Черешкова. Бойцы участвовали в восстановлении бомбоубежищ на территории домохозяйств. «В отдельные дни выносили из подвалов до 2–3 тысяч ведер воды» [239].