Василий Пальмов - Штурмовики над Днепром Страница 16

Где здесь правда, где выдумка – трудно сказать, но мы были довольны решением командира истребительного полка. Хотелось, чтобы таких Максимовых летало с нами побольше. Однако такой возможности пока не было. На сальском аэродроме мы увидели несколько вражеских транспортных самолетов Ю-52 и связной «Физелер Шторх».

Местные жители рассказывали, как фашисты из Сальска летали в окруженный Сталинград, Хозяйка дома, в котором мы поселились, пожилая женщина, взволнованная встречей с родной армией, возбужденно рассказывала:

– Страшно было смотреть, сколько чужой техники шло на Сталинград! И танки, и автомобили разные, орудий много! Аэродром самолетами забили. «Матка, Сталинград – капут!» – орут. А потом, когда прижали их там, на Волге, по-иному загалдели: «О, Сталинград!». Летать туда очень боялись. Смотрим: с аэродрома ушло пять самолетов, возвращается – один-два. Злые стали фашисты, куда и гонор делся…

Мы с интересом слушали рассказ женщины, муж и сыновья которой тоже где-то сражались с гитлеровцами. Фашистская оккупация была тяжким испытанием для наших матерей. В душе закипал гнев: дорогие матери, мы отплатим врагу за ваши слезы, за нанесенные вам обиды! Сталинградское сражение завершается. Каждый день приносит добрые вести. Все плотнее сжимается кольцо вокруг окруженной вражеской группировки, бои уже идут в центре города. 2 февраля поступило сообщение: победа в Сталинграде! Мы уже приготовились к взлету, когда возбужденный Ислям Сатаев с листком телеграммы побежал от самолета к самолету, каждому сообщая о последней радостной сводке. Да, давно мы ждали такой новости! Как она подняла наше настроение! Хотелось еще сильнее бить по врагу, до полной победы! Летим всей четверкой в район села Ракитное, где сосредоточились вражеские танки. Нас сопровождает Коля Максимов. Перед вылетом договорились о взаимодействии. Как ведущий группы, я напомнил:

– Держись повыше. Если придется туго, выскакивай вперед. Туда ни один «мессер» не сунется. Они знают, какое мощное у «ила» оружие.

Коля согласно кивает. Потом, тепло одетый, и оттого напоминающий медвежонка, топает к одинокому «лаггу». Я не уверен, воспользуется ли он моим советом, но прикрывать он нас будет до последнего, как бы не пришлось ему туго. Еще при подходе к цели мы обнаружили вражеские танки. Они стояли вдоль улицы и между домами в Ракитном. По данным разведки, враг накапливал силы для фланговой атаки. У нас на каждом «иле» по шесть стокилограммовых фугасных бомб и по восемь реактивных снарядов. Кроме, конечно, полного комплекта боезапаса для двух пушек и пары пулеметов. Это сила! Как тут не вспомнить крылатый ответ на вопрос «Что такое боевой самолет?». «Самолет есть машина, предназначенная для доставки комплекта оружия к месту боя и обеспечения применения этого оружия по назначению»…

Наш «ил», прозванный врагами «черной смертью», очень хорошо справлялся со своей задачей. Мы знали – в селе живут наши люди, и враг попытался воспользоваться этим. Вижу, как от домов убегают в поле женщины, дети. Пришлось поступиться внезапностью и под зенитным огнем сделать холостой заход. Ведомые поняли маневр командира: все равно танки от нас не уйдут. На втором заходе, разойдясь по одному и образовав круг, «илы» пошли в атаку. В это время Коля Максимов, поднявшись до тысячи метров над группой, ходил в обратном направлении, внимательно следя за воздухом. Когда есть прикрытие сверху, можно с большей точностью работать по цели. Наши бомбы и эрэсы опрокинули броню и подожгли машины. Атака врага была сорвана, мы нанесли ему чувствительный урон. Это подтвердили данные контрольной разведки и сообщения наземных войск. Налет на Ракитное завершал самый трудный период в боевой жизни полка, точнее – его первого состава. 3 февраля, на второй день после победы в Сталинграде, полк получил приказ о выходе из боев для пополнения личным составом и техникой. Официально никто не подводил итогов первых боев, Разве можно выразить словами то, что было пережито за последние месяцы? Зелеными, необстрелянными шли мы на борьбу с опытным, коварным врагом. Он видел нашу горячность, нашу молодость, искал места побольнее, порой заставляя делать промахи. И ловил нас на ошибках. Шесть летчиков мы потеряли в осенних боях – смелых, мужественных, отдавших жизнь за Родину. Всеволод Ширяев, Иван Брыляков, Сергей Вшивцев, Григорий Панкратов, Александр Буданов, Алексей Бухаров… У вас даже нет могил, вы сгорели в пламени схваток. Вечная слава вам, открывшим боевую летопись подвигов 806-го штурмового авиационного полка!

СПАСИБО ТЕБЕ, ТЫЛ!

В начале февраля летим в тыл, на авиационный завод за новыми штурмовиками. Наш маршрут пролегает через Сталинград. Пилот транспортного самолета Ли-2 по фронтовой привычке летит на малой высоте, и мы, прильнув к окошкам, пытаемся рассмотреть места недавних боев. Февральская метель уже успела частично замести следы сражения. Но даже снегопадам оказалось не под силу спрятать под снегом свидетельства танкового побоища под Котельниково.

Перед нами предстало огромное кладбище искореженных взрывами машин с оторванными башнями, задранными вверх стволами пушек и отброшенными лентами гусениц. Над Сталинградом снижаемся до ста метров. Первое впечатление – это мертвый, безжизненный город. Стоят черные дымари, напоминающие поднятые к небу молящие руки, мелькают остатки стен жилых домов с повисшими в воздухе пролетами лестниц. Но вот картину оживляет дымок походных кухонь, шагающий среди развалин пехотный строй, снующие по льду Волги машины. А за рекой тянутся в тыл длинные колонны пленных. Летчики молчат, каждый про себя переживая увиденное. На следующий день прибыли в глубокий тыл, на завод, где делают штурмовики.

Когда писались эти воспоминания, мне попалась книга П. Козлова «Илы летят на фронт». Встреча с этой книгой для меня была все равно, что встреча с добрым, старым знакомым, о котором в свое время не успел многое узнать. Из книги я узнал о героическом труде того заводского коллектива, на самолетах которого в июле 1942 года мы вылетали на фронт. Впрочем, и в последующие годы войны мы старались получить самолеты именно этого завода: на них и пушки мощнее, и управление полегче. Автор книги – инженер-конструктор П. Козлов рассказывает об истории рождения Ил-2 на заводе э 18 имени К. Е. Ворошилова, о трудностях создания по сути нового типа авиационной машины. Позже ее называли «летающим танком», «противотанковым самолетом», «воздушной пехотой», «самолетом поля боя», она по праву снискала легендарную славу. Многое из того, о чем можно рассказать сейчас, в то время было военной и государственной тайной. И мы, летавшие на «илах», далеко не все знали об истории его создания.

В начале 1941 года коллектив завода э 18 им. К. Е. Ворошилова получил чертежи штурмовика из ОКБ С. В. Ильюшина. А через три месяца, в марте 1941 года, с аэродрома завода уже поднялся в воздух первый серийный Ил-2. Надо заметить, что к этому времени было разработано и освоено производство специального двухслойного бронестекла, которое не пробивали пули и даже малокалиберные снаряды. Стекло имело толщину до 70 мм. Наружный его слой был склеен из четырех секторов. Благодаря этому пуля или, осколок снаряда, попав в наружный слой, разбивали лишь один из секторов бронестекла, внутренний же слой был сплошным и оставался невредимым. Выход из строя одного из секторов наружного слоя не лишал летчика необходимого обзора. Таким образом летчик получил хорошую защиту, которая не раз спасала нас от ранений и гибели, хотя самолеты нередко возвращались после задания со следами пуль и осколков на бронестекле.

На штурмовике был установлен специально спроектированный мотор АМ-38 конструкции А. Микулина. Мотор имел мощность 1750 лошадиных сил и по тому времени считался сильнейшим. К слову сказать, у гитлеровцев ни один самолет не имел такого мощного мотора. Как вспоминал С. В. Ильюшин, в феврале 1942 года его вызвал Верховный Главнокомандующий. Он пожалел о прежнем решении запускать в производство Ил-2 в одноместном варианте и предложил немедленно дать фронту двухместные самолеты, но заводской конвейер останавливать запретил. На заводе успешно решили эту сложную задачу. Отштампованное из дюраля жесткое кольцо врезалось в «бочку» фюзеляжа, и на нем укреплялась пулеметная установка. Для защиты стрелка поперек фюзеляжа со стороны хвоста укреплялись броневые створки, которые воздушные стрелки прозвали «царскими воротами». Кабина прикрывалась прозрачным откидным фонарем. Правда, на самолете уменьшилось количество реактивных снарядов. Вместо восьми теперь их стало четыре. В конце марта – начале апреля 1942 года на фронте появились первые двухместные Ил-2 доработанного варианта. А вскоре завод начал изготовлять только двухместные машины. Вот такие двухместные штурмовики получили и мы.

На заводском испытательном аэродроме, как и на прифронтовом, день и ночь гудят моторы. Одни самолеты находятся в воздухе, другие ждут вылета на земле. Заводские летчики-испытатели работают почти круглосуточно. Облетав один самолет, заруливают его на стоянку готовой продукции, торопливо заполняют документацию и спешат облетать следующий. И так – изо дня в день. Мы сразу убедились – здесь долго не задержимся. Радовал трудовой энтузиазм самолетостроителей. Появилась уверенность: при взятом ими темпе фронт будет обеспечен боевыми машинами. Лозунг тружеников тыла «Все для фронта, все для победы!» на заводе стал личным лозунгом каждого рабочего и инженера. Эвакуировавшись на новое место, рабочие сразу начали сборку оборудования завода.