Алексей Гребиняк - Угол атаки Страница 16

– Почему?

– А нас тут как бы нет… – глухо ответил капитан.

Ветер прошумел в вершинах деревьев, и снова стало тихо. Офицеры молча смотрели на крест, возвышавшийся над обугленным холмом.

Глава 13

«Охота на радары»

Утро выдалось ясным и теплым. Воздух был напоен ароматами трав, перемешанными с запахами пороховой гари, бензина и пота. Радостно пели птицы, приветствуя солнце, которое величественно и неторопливо поднималось из глубин Тонкинского залива. Мычали в деревнях буйволы. Топал на юг отряд северовьетнамских автоматчиков, которому предстояло вскоре пересечь демилитаризованную зону. Спали в подземных бункерах в глубине Южного Вьетнама их вьетконговские коллеги. Пылила по дороге под Данангом американская колонна, возглавляемая угловатым БТР. Работали на рисовых полях крестьяне. Летели по своим делам куда-то на северо-запад четыре камуфлированных истребителя «Фантом». Словом, стояло обычное утро, одно из многих на этой бесконечной войне…

«Фантомы» мчались вперед, и джунгли под ними сливались в сплошной зеленый ковер, на котором то тут, то там серебристыми ниточками блистали многочисленные речушки и ручьи. Ведущий четверки, капитан Джим Уатт, осмотрелся. Слева от него летел ведомый, лейтенант Пит Джелли. Еще в полумиле левее шли самолеты лейтенантов Томми Хадсона и Рика Маккензи. Все четыре машины были вооружены ракетами «воздух – воздух», а под фюзеляжем у каждого был подвешен объемистый бак с топливом.

– Медведь пять-ноль-три – Бешеному Псу, следуем прежним курсом, встреча с «охотниками» через две минуты, – произнес Уатт.

– Медведь пять-ноль-три, это Бешеный Пес, вас понял, – отозвался руководитель полетов.

– Я – Охотник-один, буду в точке встречи через полторы минуты, – коротко доложил ведущий.

Секундная стрелка еще не успела описать и одного круга по циферблату, а Уатт уже видел впереди два дымных следа, тянувшихся со стороны Лаоса на северо-восток, к Ханою. Судя по всему, это и были их подопечные.

– Охотник-один, вижу вас, – сказал капитан. – Не пугайтесь, мы подходим сзади.

– Угу.

Истребители довернули правее, ложась на один курс с теми двумя самолетами. Они летели чуть быстрее и вскоре поравнялись с ними. Еще издали Уатт узнал очертания истребителей-бомбардировщиков «Тандерчиф», а вскоре разглядел и зубастые акульи пасти, намалеванные на их носах. Это был отличительный знак «Диких Ласок» – эскадрилий «охотников за радарами», уничтожавших вьетнамские зенитно-ракетные комплексы. Самолеты «Ласок» были оснащены специальным оборудованием, позволявшим определять местоположение работающих локаторов, и вооружены ракетами «Шрайк», наводившимися на их излучение. «Охотничьи» «Тандерчифы», в отличие от большинства своих собратьев, были двухместными – вооружением ведал летчик-оператор, сидевший в отдельной кабине позади пилота. Так же было и на «Фантомах» – летчик вел самолет, оператор управлял вооружением, а в случае необходимости подменял пилота, поскольку в обеих кабинах имелись все необходимые для этого приборы.

– Привет, ребята, – поздоровался Уатт. – Что там у нас на радарах?

– Привет, парни. Пока все чисто, – деловито отозвался «охотник». – Может, кто-нибудь подразнит «Сэмы»?

Все умолкли. Негласное правило «охоты на радары» гласило: если враг молчит, его надо раздразнить. То бишь одному самолету надо было оторваться от основной группы и лететь впереди, провоцируя вьетнамцев включить локаторы наведения своих ЗРК, для краткости прозванных «Сэмами», и тем самым обнаружить себя. Тогда «Ласки» могли засечь позиции ЗРК и уничтожить их. Но самолет-приманку легко могли сбить, – поэтому дразнили зенитчиков лишь самые опытные пилоты, способные увернуться от ракеты. И то им это удавалось не всегда – история «охотников за радарами» пестрела именами погибших на задании…

Уатт быстро перебрал в уме кандидатуры «приманок». Самый опытный из всех четверых, конечно, он сам – семьдесят восемь боевых вылетов из ста необходимых. Но он командир, рисковать собой права не имеет. Тогда кто? Маккензи? Тридцатый вылет в зону боевых действий, женат, есть маленькая дочка – незачем лишний раз гнать его в пекло. Хадсон? Этот еще менее опытный, лишь тринадцатый боевой вылет. Джелли? Видимо, именно он – сорок семь боевых вылетов, самый опытный пилот, ветеран налетов на Ханой и Хайфон…

– Эй, парни… – с иронией произнес ведущий «Ласок». – Что вы там притихли? Мне, что ль, «Сэмы» дразнить?

– Джелли, вперед, – приказал Уатт.

– Есть… – с неохотой отозвался ведомый, прибавив скорость.

Его «Фантом» начал выбиваться из строя и вскоре ушел вперед, оставляя за собой сдвоенный жирный шлейф дыма, – двигатели самолета здорово коптили на форсажном режиме. Уатт с неудовольствием подумал, что теперь в чистом-то небе их видно издалека, а вслух сказал:

– Охотник, работайте. Остальным – смотреть в оба, нет ли «МиГов».

– Есть!

– Понял!

– Выполняем!

Снова в эфире повисло напряженное молчание. Мерно ревели двигатели, тянулись за самолетами черные следы выхлопов, ярко светило солнце…

Внезапно в наушниках Уатта раздался нарастающий писк. Капитан вздрогнул.

– Нас облучают!!! – заорал его оператор. – «Сэмы»!!!

– Не ори, Билл! – выдохнул Уатт, чувствуя, как холодеет в груди. – Сейчас их пристукнут! Смотри в оба!

Он узнал этот тошнотворный визг, предупреждавший о том, что его самолет облучается локатором наведения вьетнамского зенитно-ракетного комплекса. «Ария Сэма» – так они это называли. Когда в наушниках звучала «ария» – это означало, что вскоре прилетит вьетнамская ракета, наводящаяся по лучу этого локатора. Дальше все зависело от того, с какой стороны она прилетит. Если спереди – еще есть небольшой шанс поднырнуть под нее и остаться живым. Она тогда подорвется на встречном курсе, и ее осколки не так сильно повредят самолет – если вообще заденут его. А если сзади… нет, об этом лучше не думать, там шанс выжить еще меньше…

Впервые «арию» Уатт с оператором услышали еще в начале своей командировки – их эскадрилья тогда бомбила порт Хайфон, который имел потрясающе мощную противовоздушную оборону. Ракета вьетнамцев на глазах Уатта попала в самолет командира эскадрильи, летевший поблизости, – и «Фантом» разнесло в клочья. А потом и его, капитана, самолет поймали в прицел зенитчики – и Уатт едва успел поднырнуть под летевшую в него ракету. И все равно самолет был сильно поврежден – вырубился один из двигателей, и Уатт с трудом дотянул домой на втором. С тех пор любой писк вызывал и у него, и у оператора нервную дрожь.

– Готово! Ракета пошла! – воскликнул один из «охотников».

Уатт бросил быстрый взгляд на «Тандерчифы» – от ведущего отделилась белая черточка, за которой тотчас потянулась струйка белого дыма. Обогнав самолет, она, набирая скорость, понеслась вперед, к цели.

…В нескольких десятках километров к северо-востоку, прямо в густом лесу, располагался в засаде вьетнамский ЗРК. Расчет его состоял из советских солдат и офицеров, а также вьетнамских стажеров. Все они прибыли на эту позицию накануне днем – и уже к вечеру все было готово, опробовано и замаскировано. Три кабины с аппаратурой зенитчики разместили прямо между деревьями, а чуть поодаль, в чаще, установили четыре пусковые установки с ракетами. Вьетнамцы сразу обложили кабины тростниковыми матами – для защиты от осколков на случай бомбежки, а потом обвязали ракеты свежесрезанными ветками. Когда командир дивизиона, майор Горелов, увидел это, его чуть удар не хватил.

– Да вы что делаете, черти?! Не взлетит же!!!

Можно было только предположить, как закувыркается ракета после старта со всей этой маскировкой… А ведь ракета – это взрывчатка, это осколочные элементы, это ядовитое топливо наконец! Так бабахнет, что пустырь с деревню будет!

– Взлетит, командир, – успокоил его вьетнамский замполит. – Я видел, так делали. Взлетит.

Спорить не приходилось – вьетнамцы были тут хозяевами, и окончательное решение оставалось за ними. Тяжело вздохнув, майор отдал приказ следить за воздушной обстановкой.

– По одиночкам работать не будем, – объявил он. – Ждем группу, бьем в упор.

Все кивнули. Не первый раз уже дивизион находился на «свободной охоте», и не в первый раз его расчет бил одной-двумя ракетами по самолетам, идущим в плотном строю. Одна ракета при этом нередко причиняла ущерб сразу нескольким машинам, а то и сбивала их.

Через несколько часов после того, как был включен локатор, мимо позиции торопливо просвистел одиночный «Фантом», а потом на дисплее радара появилось еще пять отметок. Судя по небольшой скорости, это были бомбардировщики или штурмовики.

В небольшой металлической кабинке операторов, набитой приборами и индикаторами, было тесно и жарко. Конструкторы, создавая ее, рассчитывали, что больше пяти человек там зараз присутствовать не будет. Места было оставлено соответственно. Однако теперь в кабинку набилось аж семеро – четыре вьетнамца-оператора (трое – ручного сопровождения, один – автоматического) и три советских офицера (командир расчета и два инструктора, стоящие за спинами операторов). Жара была неимоверная – градусов, пожалуй, под шестьдесят. Поэтому все сидели в одних трусах и касках. Никто не жаловался, уже привыкли.