Станислав Олейник - Правоверный Страница 19

После того, как у всех отобрали оружие, и радиостанции «уоки-токи». один из моджахедов повел их за собой в один из туннелей. Сулейман исчез сразу, как только все оказались в гроте.

Комната, которую им отвели, напоминала монашескую келью, которыми всегда были богаты скиты первозданных монастырей — пещер. Из мебели в комнате, если эту пещеру можно было назвать комнатой, стоял стол, на нем графин с водой и на небольшом подносе четыре стакана. Около стола четыре табурета. Вдоль стен стояли четыре застеленные солдатские кровати. Около каждой по тростниковой циновке.

Фил добросовестно перевел своим спутникам пояснение моджахеда, где питьевая вода, туалет. Затем моджахед показав на кнопку срочного вызова и предупредив, что покидать помещение нецелесообразно, удалился.

Повисло тягостное молчание.

Также молча разобрали каждый по кровати.

— Джад, — нарушил молчание Могуэн. Он доставал из своего заплечного солдатского мешка туалетные принадлежности. — Как ты думаешь, нас сегодня покормят? Или рассчитывать на свой «НЗ»?

— Я знаю столько же сколько и ты, Джон. Спроси лучше Филиппа, кивнул он в сторону Джексона, плескавшегося за перегородкой в районе туалета под умывальником. — Кто-кто, а он знает местные порядки. — Йенсен сидел за столом и внимательно рассматривал развернутую перед собой карту.

— Я слышал твой вопрос, — из-за перегородки появился посвежевший Фил. — Не беспокойся, афганцы очень гостеприимны, и голодными нас не оставят.

Не подавал голоса только Торнтон. С закрытыми глазами он лежал на кровати.

— Что-то не так, Джад? — подошел к столу Фил, и сел напротив.

— Ни черта не пойму, Фил, — оторвался тот от карты. — Похоже мы шли совсем по другому маршруту. И эта остановка, и этот отель, — поднял он глаза в свод, никто не планировал…

— И не понятно где наш груз, который мы должны передать Гафуру, — подал наконец свой голос вернувшийся из туалетной комнаты Торнтон.

— Не беспокойся, Чарльз, — посмотрел в его сторону Фил, — уверен, что скоро нам с вами все объяснят, и про груз, и про эту незапланированную остановку.

— Черт побери, — выругался сворачивая топографическую карту Йенсен, — и связаться Пешаваром нельзя… Радиостанцию отобрали дьяволы…

Неожиданно появился моджахед, который доставил их сюда. Все встали и выжидающе на него уставились.

Моджахед улыбнулся, и обращаясь к Филу, попросил перевести, что сейчас принесут ужин.

И действительно, почти сразу появился еще один моджахед. В руках у него были две объемистые корзины с провизией.

Ужин превзошел все ожидания. Все было свежее. И горячий плов, и теплые лепешки, зелень, фрукты, традиционные орешки и, конечно же, налитый каждому в индивидуальный заварной чайник, зеленый чай.

Тяжелый переход и сытный ужин, сделали свое дело. До утра гостей никто не беспокоил.

Хотя и была тишина, Фил чувствовал, что никто не спал. Все были под впечатлением прошедшего дня.

— Фил, — нарушил тишину въедливый голос Торнтона, — никто из нас не спит. Мы знаем, тебе многое известно об этой стране, и я думаю, никто из нас не будет против, если нам что-нибудь о ней расскажешь.

— Даже не знаю, Чарльз, что вам и рассказать…

— Что-нибудь о нравах и обычаях, Фил, — подал голос Йенсен.

— Давай, парень, — поддержал его Могуэн, а то, черт знает, какие мысли в голову лезут.

Фил какое-то время помолчал собираясь мыслями, и только потом произнес:

— Ну ладно, парни, уговорили. Попытаюсь вам кое что рассказать.

Он встал с постели, подошел к столу, налил из графина стакан воды, и залпом выпил. Вернулся к постели, приподнял подушку, чтобы было легче говорить, забрался под одеяло и тихо начал повествование…

— Ну, парни, начну с самого начала появления на свет ребенка, я имею ввиду, парня…

— Давай, давай, Фил! — начинай не тяни, — не выдержал Могуэн.

— Заткнись, Джон, — оборвал его Йенсен, — и не перебивай. Продолжай, Фил, — кашлянул он и замолчал.

— Итак, парни, как появляется на свет ребенок, его считают, чуть ли не божеством. Особенно, если рождается мальчик. Тогда это событие считается большим праздником. Рождение же девочки, не празднуется. Затем, ждут когда наступит седьмой день после рождения ребенка. Только тогда ему дают имя. Считается, например, если дать имя раньше этого срока, то злые духи могут нанести ему большой вред. Имена бывают разные, в зависимости, в каком регионе родился ребенок. В основном эти имена исламского, арабского происхождения. И главная задача матери, в том, чтобы уберечь свое чадо от «дурного глаза» или «злого духа». Вот поэтому, например, в богатых семьях пацанов в раннем возрасте содержат грязными и неряшливо одетыми. Считается, что именно в таком виде они меньше всего подвержены воздействию сверхъестественных сил. Нельзя, например, восхищаться ребенком, говорить, как он хорошо выглядит, какой он красивый. Например, всякое восхищение ребенком по вопросу его хорошего здоровья или красоты, считается для него очень опасным. А теперь, парни, подходим к самому главному, — Фил сделал паузу, и продолжил:

— Над всеми мальчиками, начиная со дня рождения, и примерно до десяти лет, совершается обряд обрезания…

— Представляю, какую боль должны переносить эти мальчуганы, — сочувственно вздохнул Могуэн.

— Я же тебе сказал заткнуться, Джон, — рявкнул Йенсен, — или ты хочешь, чтобы тебе здесь сделали обрезание? А то смотри, завтра я могу попросить об этом местного босса, — закончил он под дружный хохот Фила и Торнтона.

— Продолжай, Фил, — подождав, когда все успокоятся, попросил он, и замолчал.

— Ну, так вот, — снова приступил к своему рассказу Фил, — обрезание проводят одновременно двум мальчуганам. Именно так требует ислам. Это делается для того, чтобы они не испытывали чувства одиночества в этом мире, и чтобы жизнь у них была вдвое длиннее… В целом же у обрезание мотивы иные: Мусульманская религия предписывает каждому мусульманину перед совершением намаза проводить омовение. В его ритуале, например, содержатся такие установки, именно которые требуют предварительного обрезания. В настоящее же время обрезание все чаще объясняют и чисто гигиеническими соображениями… Вот, пожалуй и все по этому вопросу.

Немного помолчав, он в шутливой форме спросил:

— Ну что, желание прослушать курс лекций еще есть?

Однако ответом ему был лишь храп да тяжелое посапывание уставших от тяжелого перехода спутников.

Рано утром, после легкого завтрака, уже знакомый им моджахед, повел их к главному сахибу.

Поднявшись по металлической лестнице, все оказались в небольшом, но с довольно высоким потолком, помещении.

Обстановка деловая, довольно скромная, с претензией на европейскую. Из глубокого провала в боковом своде, неровности которого были тщательно подогнаны под застекленную раму, с трудом прорывались редкие лучи восходящего солнца.

В кресле, за обыкновенным деревянным, но довольно большим столом, сидел средних лет мужчина с довольно интеллигентным смугловатым лицом. Темно-каштановые гладко зачесанные волосы были стянуты узлом на затылке. Одет он был в простую национальную одежду. Перед ним лежала «уоки-токи», слева переговорное устройство, а чуть в стороне на отдельном столике, мигала красными и зелеными огоньками, мощная радиостанция. Около нее сидел с невозмутимым лицом, никто иной, как их старый знакомый, Сулейман.

Оценивающе посмотрев на гостей, хозяин кабинета, взглядом отправив сопроводившего их моджахеда, молча указал им на стоявшие вдоль стены табуреты.

— Мое имя Абдулла, — заговорил он на чистейшем английском. — О вас мне все известно от мистера Сулеймана, кивнул он на знакомого уже им полевого командира. Голос, которым он произнес эту фразу, был мягок, и какой-то успокаивающий.

— Он мне рассказал, что вы, мистер Йенсен, — посмотрел он на старшего группы американцев, — обеспокоены, что караван пошел не по маршруту, и в итоге, вы все оказались у меня, в закрытом для посторонних глаз, районе. Это была вынужденная мера, господа. Вас, если так можно сказать, спас от большой неприятности наш человек, который служит в контрразведке генерала Олюми. Если вы не знаете, кто этот генерал, я вам поясню, — это командующий Армейским корпусом правительственных войск в провинции Кандагар, на территории которой, мы с вами и находимся. Он же и губернатор этой провинции. Дело в том, господа, что ваш караван ожидала засада правительственных коммандос. Поэтому Пешавар и принял решение изменить ваш маршрут. Но можете не волноваться. Ваш груз дойдет до пункта назначения. Вы же снова, с мистером Сулейманом, вернетесь назад, в Пакистан. Но не пустыми, а с нашим грузом. Но за этот груз, уже будете отвечать не вы, а мистер Сулейман.

— Надеюсь, я доходчиво все вам объяснил, господа?