Станислав Олейник - Правоверный Страница 20

— Надеюсь, я доходчиво все вам объяснил, господа?

Ответом было гнетущее молчание. Американцы переваривали все ими услышанное.

— Я понимаю вас, господа, — снова зазвучал его мягкий голос, — вы не успокоитесь, пока не получите распоряжения от своего босса. Пожалуйста, — кивнул он на радиостанцию, — можете выйти с ним на связь. Или можете воспользоваться этим, — он взял уоки-токи, и протянул подошедшему к столу Йенсену.

Йенсен в основном слушал. В конце разговора он сказал коротко, «слушаюсь, сэр», — вернул радиостанцию хозяину кабинета.

— Спасибо сэр, — добавил он. — Нам все ясно. Когда отправляться? — спросил он продолжая стоять около стола.

— Сейчас, мистер Йенсен. Я уже сказал, что с вами пойдет мистер Сулейман, он и введет вас полностью в курс дела.

Их снова провели в комнату, где они провели ночь. Прихватив свои солдатские мешки, оружие и радиостанции, которые у них забрали вчера, следуя за Сулейманом по извилистым лабиринтам пещеры, они вдруг увидели открытый проем в какое-то помещение, из которого тянул густой запах уксуса. Взгляды Фила, и его коллег выхватили ровные ряды столов с каким-то оборудованием. Где-то там, в глубине, глухо стучал вакуумный насос, мелькали люди в белых халатах. И только теперь они поняли, где оказались. Они находились на уникальном предприятии по переработке опия в героин.

Площадка, на которой все оказались, с одной стороны упиралась в скальную породу, с другой представляла собой большую нишу, прикрытую сверху огромным выступом скалы. А с третьей, — была бездонная пропасть.

В нише стояли лошади, десяток моджахедов подносили к ним тюки. Стоял стойкий запах конского навоза.

Как только они появились на площадке, к Сулейману сразу подошел моджахед.

— Сахиб, — почтительно произнес он, — проверьте груз и мы сразу приступим к укладке вьюков на животных.

— Можете подождать там, господа, — Сулейман кивнул на деревянный стол, стоявший чуть в стороне, и с моджахедом направился в сторону животных, где уже лежал груз.

Американцы расположились вокруг стола на лавках, и молча наблюдали, как идет вьючка животных.

Фил оставил автомат и мешок на лавке, поднялся, и выйдя из ниши, направился в сторону пропасти. Там он присел на валун, достал пачку Мальборо, закурил.

Неожиданно почувствовал на себе чей-то взгляд. Он с беспокойством посмотрел по сторонам. Нет, никто его не рассматривал. Но чувство, что кто — то за ним наблюдает, не покидало его. Резко повернувшись в сторону ущелья, неожиданно замер.

На фоне ярко-синего неба четко вырисовывались контуры редкого животного, — горного барана, архара. Это мохнатое существо с огромными кольчатыми рогами, в упор смотрело на него, Фила. Осторожно, явно не желая спугнуть это чудо природы, Фил, чтобы привлечь внимание спутников, поднял руку, и показал в сторону ущелья, где, по ту его сторону, на выступе скалы, величаво стоял хозяин гор.

Созерцание живой природы было прервано тучным моджахедом. Он пригласил всех на обед, который был организован за этим же столом.

После короткой молитвы, за стол, за которым уже сидели американцы, присоединились и моджахеды. Обед был скромен. На грубо сколоченном столе перед каждым лежали по лепешке, стояли чайники с крепко заваренным чаем, эмалированные солдатские кружки, а рядом с ними горки наколотого кускового сахара.

Навьюченные животные стояли у тростниковых яслей с кормом и лениво обмахивались хвостами. Все они были кауровой масти и выглядели легкими и крепкотелыми. Как и все горские кони, они были с высокой шеей, небольшими ушами, и длинной, нестриженной гривой. Это были подтянутые с нешироким крупом животные, приспособленные для длительных переходов в горах, способные нести на себе тяжелый груз. В глаза бросались их развитые и сильные ноги, которыми они словно пробуя свои копыта, пофыркивая скребли каменистую землю.

А потом снова в путь, теперь уже в обратный путь. В Пакистан. И грузом каравана, в чем Фил был уверен, теперь был героин. Это была своего рода валюта, которой моджахеды довольно часто рассчитывались за поставляемое им оружие, боеприпасы, медикаменты…

Учебный центр афганских моджахедов Хангу встретил караван знойным удушливым днем. На территории лагеря не было ни души. Оставив Сулеймана и моджахедов с караваном, американцы направились в отведенный им для отдыха барак. Там их ждал сюрприз в лице советника коменданта лагеря Мозера. Он передал распоряжение, которое предписывало Филу Джексону немедленно убыть в Пешавар. Йенсен, Торнтон и Могуэн, вместе с Сулейманом должны передать прибывший с ними груз лицам, которые прибудут за ним завтра, и ждать дальнейших распоряжений…

Кадровый сотрудник 1 отдела (разведка) КГБ Таджикской ССР Асад Махсумов, проходящий в Главке под псевдонимом «Аслан», и по сей день значился для руководства КГБ Таджикистана, бывших коллег и многочисленных родственников, как переведенный еще в середине семидесятых для прохождения дальнейшей службы в Москву. В Москву переехала на постоянное место жительства и его семья.

Кандидат исторических наук, востоковед. Он попал в поле зрения Главка еще задолго до того, как в Афганистане начались известные всему миру события.

Используя дальние родственные связи в этой стране, а если быть точнее, на северо-востоке Бадахшана, где преимущественно проживают таджики, он селится у одного из таких родственников, проживающих в небольшом городке Балхе. После свержения принца Дауда, перебирается в Кабул, где открывает свое дело, — магазин по торговле антиквариатом. Связь с Центром поддерживается через связника, никоим образом не связанного с Кабульской резидентурой. Задание было внедриться в радикально настроенную среду представителей делового мира.

После вторжения советских войск в Афганистан, именно так называла западная пресса оказание Советским Союзом военной помощи Афганистану, «Аслан», уже хорошо знакомый с недоучившимся инженером Ахмад шахом Масудом и его окружением, и известный им, как Сулейман, убывает вместе с ними в провинцию Бадахшан, где начинается формирование вооруженных отрядов оппозиции.

Там ему поручается через представителей иранской диаспоры в Бадахшане, выйти на тех, кто может помочь оппозиции оружием, продовольствием и медикаментами. И это удалось. Большую роль сыграло и то, что почти десять процентов населения Афганистана исповедующие шиизм, проживают именно в этой провинции, которая всегда находилась под огромным влиянием своего соседа, — шиитского Ирана. Именно Иран и стал основным поставщиком оружия, продовольствия и медикаментов для вооруженной оппозиции Ахмад Шаха.

Но Ахмад Шах не имел того, что имели его южные союзники — сунниты Хекматиара, получавшие из «первых рук» новейшее оружие, и в первую очередь знаменитые «Стингеры». И Ахмад Шах решает навести мосты и с этими «первыми руками». Он направляет в Пакистан своих доверенных лиц, одним из которых и был Сулейман. Контакты стали развиваться довольно успешно. Американцы, а это и были «первые руки», на время решили «прикрыть» глаза на то, что покровителями Ахмад Шаха, является Иран. Хотя в этом компромиссе было и одно «но». Военная помощь будет поступать не безвозмездно, как например для «Альянса семи», оппозиции юга Афганистана, а за соответствующую плату.

В своем сообщении в Центр «Аслан» дал полную характеристику всех оппозиционных формирований, центры которых были, как в Пакистане, так и в Иране. И еще тогда, анализируя факторы влияющие на взаимоотношения северной и южной оппозиций, а также внутри, непосредственно «Альянса», «Аслан» отмечал, что они играют роль не объединения, а разъединения, чем и воспользовалось в будущем, движение «Талибан». Это молодежное движение, возникшее в южных районах Афганистана, населенных в основном пуштунскими племенами, было отвергнуто в период его становления «Альянсом», и тем самым, подписавшим себе на недалекое будущее, приговор…

Информируя «Центр» непосредственно об Ахмад Шахе, «Аслан» неоднократно отмечал симпатии того к Советскому Союзу и его народу. Лидер северной оппозиции неоднократно сетовал на то, что могучий северный сосед сделал большую ошибку, поставив на слабохарактерного Тараки, затем на полусумасшедшего Амина, а потом на алкоголика Бабрака Кармаля. Он говорил, что Тараки и Амин спровоцировали Брежнева и его окружение, доказывая возможность построения социализма в Афганистане, начисто отвергая исторические особенности этой страны с его патриархальным средневековым укладом, и в первую очередь, святая святых, — ислам.

«Аслам» докладывал в «Центр» о возможности переговоров с Ахмад Шахом. Но к его сообщениям были глухи. Симпатии Ахмад Шаха к СССР передавались и его окружению. Многие очевидцы помнят, когда в 1989 году советские войска возвращались домой через печально известный Саланг, моджахеды Ахмад Шаха бок о бок с советскими солдатами вытаскивали застревавшие в снегу автомашины, а затем вместе согревались у костров. Сейчас, к сожалению, этому мало кто верит…