Герберт Крафт - Фронтовой дневник эсэсовца. «Мертвая голова» в бою Страница 20

Было еще светло, когда 2-я и 3-я роты под пролив­ным дождем и снова усилившимся артиллерийским ог­нем справа от нас перешли канал по восстановленным нашими саперами мостам и сразу же захватили терри­торию.

Пока саперы улучшали переправу, мы под покровом темноты перешли в только что отбитый населенный пункт и заняли там наскоро подготовленные позиции.

Ранним утром 27 мая наше отделение связи получи­ло приказ немедленно прибыть на командный пункт 3-й роты, так как там выбыло из строя все отделение связи. Командный пункт командира роты гауптштурмфюрера Кнохляйна расположился на старых позициях времен Первой мировой войны на участке леса. Мы сразу же восстановили связь с КП батальона, соединив разо­рванный во многих местах артиллерийским огнем ан­гличан кабель.

Устало поднимавшееся из утреннего тумана солнце дало возможность продолжить наступление. Дорожный указатель показывал на Ле-Корне Мало. Минометы и тя­желые пулеметы заняли огневую позицию на опушке леса и вели огонь по выявленным целям противника в деревне в сотне метров от нас, в то время как стрелки продвигались по обе стороны дороги. Я наткнулся на молодого англичанина, от вида приближающейся смер­ти на лице которого кровь стыла в жилах. Он стоял, при­слонившись спиной к земляному валу, с неописуемо безысходным выражением в глазах, в то время как яр­кая кровь толчками вырывалась из раны на его шее. Его руки тщетно пытались зажать артерию, чтобы сохранить жизнь в его теле. Даже при посторонней помощи спасти бы его не удалось.

Дальше! Внезапно пулеметные очереди ударили по отделению, продвигавшемуся по скрытой тропе, и пре­вратили его в груду разбросанных человеческих тел. Один из них поднялся и, шатаясь, заткнув пальцем дыру в своем животе, пошел мимо меня в тыл.

Снайперы стреляли с крыш домов деревни, которую мы атаковали, прижимая нас к земле, и причиняли нам большие потери. Когда мы пытались оказать помощь раненым, то замечали, что у некоторых выходные от­верстия от ран величиной с кулак, и спасти их невоз­можно. Они истекали кровью на наших глазах. Мы пред­положили, что англичане используют запрещенные международными конвенциями пули «дум-дум».

Огонь снайперов продолжал прижимать нас к земле. Каждый пытался обеспечить себе укрытие или прятал голову в траве. Тяжелые пулеметы замолчали. Их пер­вые номера лежали с ужасными ранами у своего ору­жия. Лишь расчеты двух минометов в воронках времен Первой мировой войны остались невредимы и усилили свой огонь по всему, что могло служить укрытием для снайперов. Это обеспечило нам прикрытие настолько, что мы смогли убрать своих раненых. Когда минометы израсходовали боеприпасы, над полем боя снова воз­обладали англичане.

Раненые рассказали, что во время атаки их отделе­ние ворвалось на вражескую позицию. После короткого ближнего боя англичане сдались и попросили оказать помощь двум раненым, лежавшим под одеялами. Когда отделение продолжило атаку, то эти якобы раненые вслед пощадившим их солдатам начали бросать ручные гранаты.

Раны, причиняемые специальными боеприпасами, и рассказ раненых подействовали на нас отрезвляюще и заставили взглянуть на противника в новом свете. По­сле того как в том же лесу произошел случай такого же вероломства, это заставило нас предположить, что этот коварный способ ведения борьбы противник взял себе на вооружение.

Только через несколько часов, после того как по обо­ронявшимся в Ле-Корне Мало был открыт огонь сразу с нескольких сторон, нашей роте удалось продолжить на­ступление и ворваться в деревню. Оставшиеся в живых британцы отступили в направлении Ле-Парадиз. Мо­ментально огонь противника прекратился. На переднюю линию были доставлены боеприпасы. Раненые ждали эвакуации, поредевшие отделения собирались вместе. Некоторые подкреплялись из сухарных сумок, нисколь­ко не беспокоясь о том, какие это может иметь послед­ствия при ранении в живот.

Дорога, вдоль которой на лужайке мы выложили сво­их убитых и по которой мы снова пошли в бой, вела нас к более крупному населенному пункту. Мы наступали в общем направлении на северо-восток.

Вскоре по нам ударили пулеметные очереди невиди­мого противника. Наполненные водой канавы, живые из­городи, стога соломы, отдельные дворы, высокая трава и густая молодая пшеница позволяли вражеским стрелкам великолепно использовать местность. Повсюду можно было встретить скрывающихся снайперов и пулеметные гнезда. Поддерживающие минометы не могли полностью оказать своего действия. Поле перед Л е-Парадизом было широким и ровным. Англичане оборонялись нео­бычно храбро и ожесточенно. Потери убитыми и ранены­ми множились. Снова совершенно невидимый враг, вы­зывавший удивление своими способностями, прижал нас к земле. Мы должны были его достать во что бы то ни стало. Ползая по-пластунски и на четвереньках, мы при­ближались к нему. А он искусно и незаметно отходил. Од­нако до цели атаки мы должны были пройти тысячи ме­тров, а после луга, дававшего нам укрытие, началось ши­рокое и ровное вспаханное поле. Преодолевать его без поддержки было бы чистым самоубийством. Я вспомнил учения на полигоне. Как здорово нас тогда поддержива­ла артиллерия! «Показуха», — думал я теперь. Где все это время были наши орудия, сделанные на заводах «Шко­да», я вообще не представлял.

Командный пункт нашего командира батальона штурмбаннфюрера Фортенбахера, ветерана Первой мировой войны, был вынесен на самую передовую. Я должен был смотать провод до старого командного пункта и провести линию связи к новому. Ругаясь, на четвереньках, я проделал весь этот путь, сматывая при этом 500-метровый кабель на малую катушку. Как же я ненавидел этот «род войск»! Как я только выбрался из зоны досягаемости огня томми, сразу приступил к по­искам нового командного пункта. Там я должен был под­соединить новую линию и вернуться назад в 3-ю роту Кнёхляйна. Там к этому времени противник отошел к Ле-Парадизу. Мы наседали. Артиллерия и тяжелые пу­леметы снова могли вести огонь по установленным це­лям. Несмотря на это, сопротивление противника про­должало оставаться настолько действенным, что мы на подходах к этой деревне несли большие потери.

Снова нас прижали к земле. Каждая попытка ворвать­ся одним рывком в Ле-Парадиз заканчивалась тяжелы­ми потерями. С командного пункта 1-го батальона поле перед 3-й ротой, как я смог сам убедиться, было хорошо видно. Можно было предположить, что дальше так про­должаться не может. Где танки и артиллерия нашей ди­визии? Когда зазвенел телефон, я передал сообщение командиру роты: за нами заняла огневые позиции гау­бица, которая должна будет сломить сопротивление за­щитников деревни. Вскоре первый снаряд пролетел над нашими головами и ударил в ближайшую ферму. Потом снаряд за снарядом стал бить по предполагаемым по­зициям. Ну, вот и достаточно для того, чтобы можно было увидеть белые флаги. Развалины, огонь, густой дым показывают места попаданий снарядов. Осталось преодолеть последние сто метров!

И тут снова наступающих начали сметать пулеметные очереди из массивного многоэтажного здания. Им вто­рил частый винтовочный огонь, и под ним товарищи стали валиться снова на землю-матушку. Мы пытались исполь­зовать каждый бугорок, каждое малейшее углубление в пашне. Окапываться никто не решался, чтобы не привле­кать к себе внимания снайперов. А наша гаубица молча­ла. Проклятие, они же должны видеть, в какое положение мы попали. Или расчет орудия тоже перебили? Но вот снаряды опять начали бить в главное здание в деревне, из которого обороняющиеся вели ожесточенный огонь.

Со своего места я видел, как во время артиллерий­ского обстрела с другой стороны в деревню въехали мотоциклисты и завязали перестрелку.

Гауптштурмфюрер Кнёхляйн дал сигнал к атаке. Под прикрытием эффективного артиллерийского огня мы теперь без особых потерь приблизились к деревне, в которой мотоциклисты уже вели активные действия.

Через некоторое время показались белые флаги. С недоверием и с принятием всех мер предосторожно­сти мы наблюдали за выходом и сдачей в плен британ­цев. Большинство из них были ранены. Ожесточенный бой за Ле-Бассе-Канал и Ле-Парадиз закончился. Я встретил одного товарища, которого знал еще с ре­крутских времен. Вот что он мне рассказал: британские солдаты, засевшие в одном из хлевов, сдались, выве­сив белый флаг. Огонь был прекращен. Когда немцы вышли из-за укрытий и приблизились, с другой стороны хлева они были скошены из пулемета. После этого по заскакивавшим назад в хлев британцам открыл огонь немецкий пулемет, десять британцев были убиты.

Части англичан удалось прорваться в северном на­правлении. Выжившие защитники Ле-Парадиза выхо­дили из своих укрытий в хлевах, на чердаках и подва­лах.

Когда мы подумали, что деревня уже очищена от про­тивника, внезапно с ее окраины раздались выстрелы. За хорошо замаскированным пулеметом англичан, на который мы сначала не обратили внимания, как на по­кинутый расчетом, снова заняли место стрелки и откры­ли огонь. Три моих товарища из пулеметной роты стали последними жертвами того боя.