Антон Кротков - Мертвая петля для штрафбата Страница 21

В это время вернулся полковник и огорошил Нефёдова неожиданным сообщением. Оказалось, против него должна сражаться аж целая четвёрка новейших «Ла-11». Перевес противника в качестве техники и количестве был подавляющим. Бывшему штрафнику явно отводилась роль фокстерьера, которого запускают в полный крыс амбар. Или же кролика, по которому притравливают свору гончих. Вдобавок ко всему, помогающий Нефёдову застегнуть лямки парашюта пожилой механик сочувственно шепнул ему:

— Тяжело тебе придется, паря. Мои сослуживцы с истребителей, что супротив тебя будут драться, говорили, что им Васька «Красный» (впоследствии Борис узнал, что так за глаза называли Василия Сталина за рыжие волосы) разрешил с тобой особо не церемониться. Командиру пары, которая тебя завалит, обещано внеочередное повышение в звании, его ведомому — ящик коньяка.

— Да ну?! — ещё больше удивился Борис.

— Баранки гну! — раздражённо передразнил механик. — Может, сам откажешься, пока не поздно, а то ещё покалечат? У нас тут лётчики крутые служат — все как на подбор. Одно слово — гвардия!

— Ничего, папаша, — благодушно успокоил Борис техника, забираясь в кабину «Яка», — через полчаса мы их коньяк с тобой будем дегустировать. А пока у меня к тебе одно ответственное заданьице будет: за то время, что ваш покорный слуга станет зарабатывать выпивку, организуйте девочек из местной столовой и санчасти. А то пить благородный напиток в сугубо мужской компании как-то не комильфо.

— Ну и мастак ты пижонить, — пробурчал себе под нос техник, помогая лётчику закрыть фонарь кабины. — Гляди, сейчас паши полковые накостыляют тебе по полной, не до девочек будет…

Оказавшись снова после долгого перерыва в кабине боевого самолёта, Нефёдов почувствовал себя в родной стихии. Только ради этого стоило бросить дела и на пару часиков слетать за тысячу вёрст. Он ласково кончиками пальцев провёл по ручке управления, панели приборов, словно погладив перед совместным делом крылатого коня. Затем покрутил корпусом влево-вправо, проверяя — хорошо ли затянуты привязные ремни. После чего подал механику знак рукой: «От винта!»

Условия боя Борису сообщили по радио с командного пункта, когда он выруливал самолёт к линии старта. Правила оказались такими: запрещается бить противника на взлёте, нельзя покидать трёхкилометровую зону авиабазы. Высота нижней кромки облаков в районе аэродрома — около 4500 метров. Ушедший в облачность автоматически признаётся побеждённым…

Глава 5

Под мерный гул моторов летящего в Москву «Дугласа» Борис продолжал вспоминать обстоятельства, при которых он вошёл в избранный круг приближённых Василия Сталина…

Тот странный показушный воздушный бой поначалу складывался для него крайне неудачно. Против прилетевшего «варяга» москвичи выставили звено первоклассных лётчиков. Четвёрка истребителей «Ла-11» действовала очень согласованно. Так ведут себя хищники, охотящиеся стаей: львы, гепарды, волки. Человек не изобрёл ничего нового, просто подсмотрел у дикой природы безотказные приёмы охоты и убийства. Например, стая африканских гиен в начале охоты разбивается на мелкие группы для разведки и поиска в разных направлениях. Обнаружив подходящее на обед копытное, группы отрезают ему пути отхода. При этом, находясь на удалении друг от друга, «команды» гиен перекликаются между собой звуками, похожими на безобидное птичье чириканье, что сбивает потенциальную жертву с толка. Она спокойно продолжает щипать траву, не подозревая, что ей уже отрезали пути отхода. Затем гиены пускают в ход психологическое оружие. Члены группы, выходя на дичь, сбиваются в плотное ядро, чтобы благодаря своей однотипной пятнистой окраске слиться в единое целое и визуально казаться большим и грозным монстром. Это делается для того, чтобы парализовать жертву страхом.

Вот и пилоты «Ла-11», осознавая своё подавляющее преимущество, не набросились на одинокий «Як» сворой голодных псов. Вместо этого опытные воздушные бойцы очень расчётливо и хладнокровно обкладывали Нефёдова со всех сторон, отрезая ему любую возможность взять инициативу в свои руки. При этом каждая пара «лавочкиных» прикрывала соседнюю. Борису же никто не предложил взять в бой ведомого. Поэтому ему приходилось рассчитывать только на самого себя, вертеться, словно уж на сковородке. Столкнувшись с таким примером прекрасно организованных командных действий, пилот «Яка» неизбежно должен был утратить волю к сопротивлению.

С первых минут завертевшейся воздушной карусели стало понятно, что тягаться на высоте с гораздо более скоростным «Ла-11» глупо. Необходимо было непременно навязать противнику выгодные тебе правила игры, иначе и пяти минут не продержаться. Начиналась битва разрушительной секиры против короткого меча. Стоит угодить под боевой топор, и он консервным ножом вскроет полуфанерный фюзеляж «Яка». Но чтобы нанести разящий удар тяжёловесной секирой, требовалось предварительно хорошо замахнуться. За это время, обладая определённой сноровкой, можно было успеть поразить противника в самое уязвимое место.

У земли неприятельские самолёты были не столь резвы. Из этого следовало, что единственная приемлемая тактика в начавшемся сражении — «косить траву» винтом, используя по максимуму отличные пилотажные качества яковлевской «птички», особенно на горизонтальных виражах. Но главным козырем Нефёдова была лучшая скороподъёмность его полуфанерной машины по сравнению с более тяжёлым цельнометаллическим противником. Таким образом, меньший радиус виража его более лёгкого и верткого «Яка» оставлял «Анархисту» небольшой шанс на успех. Но прежде чем появится шанс разыграть единственную карту, требовалось выдержать жёсткое испытание на выносливость. Хотя на войне длинные манёвренные поединки — редки. Обычно всё решается за считаные минуты, если не секунды. Побеждает тот, на чьей стороне внезапность, преимущество в высоте, скорости, огневой мощи. Но «показуха» — особый жанр. Здесь хорошее тактическое мышление способно перевесить на чаше весов богини Победы всё остальное.

Итак, Борис решил вначале измотать висящую у него на хвосте пару «лавочкиных», чтобы затем разобраться с ней. А уж после схватиться со второй парой. Ради этого он не жалел ни себя, ни машину, «гудя» на виражах до красного тумана перед глазами, до треска гнущихся шпангоутов фюзеляжа. Но всё оказалось напрасно. В какой-то момент пара подуставших крылатых гончих псов за спиной Нефёдова вдруг круто взмыла к солнцу — перевести дух, уступив место своим полным сил однополчанам. Всё приходилось начинать сначала!

— Вот так фокстрот, едрить их за ногу!

Уже около десяти минут Нефёдов демонстрировал воздушную акробатику в пяти метрах над землёй, успевая уворачиваться то от одного охотника, то от другого. Мир с бешеной скоростью вращался перед глазами пилота. Машинально «Анархист» отметил про себя большое количество людей под крылом на лётном поле. Вся эта толпа зевак напряжённо следила за драматическими перипетиями странного воздушного поединка, очень напоминающего неравенством сил роковой 1941 год. Впрочем, если бы эти люди знали, кто сидит в стареньком «Яке», они не стали бы раньше времени сочувствовать пилоту-одиночке.

А между тем сегодня здесь действительно было на что посмотреть! Правда, с каждой минутой зрелище становилось всё более опасным для зрителей. Некоторым из них приходилось спасаться бегством от мчащегося на них с оглушительным рёвом самолёта.

Порой «Як» едва не задевал крылом стоящие на стоянках самолёты, верхушки деревьев и крыши аэродромных построек. К счастью, перед войной «воздушный хулиган» научился хорошо «чувствовать» землю и мог себе позволить смертельно опасный для большинства лётчиков пилотаж. Пилоты «Ла-11» так низко опускаться не смели и держались с небольшим превышением, карауля, когда доставшийся им в противники сумасшедший устанет от своего цирка и поднимется немного выше.

Пока Борис даже не помышлял о контратаках, ощущая «дыхание» преследователей буквально у себя па загривке. Боец-одиночка понимал: стоит попробовать огрызнуться, как в дело тут же вступит прикрывающая пара. Те двое, что дежурили на высоте, представляли особую опасность.

Борис словно раздвоился: какая-то его часть автоматически «выписывала узоры» ручкой управления, синхронно выжимала педали, а другая — постоянно следила за заходящими то справа, то слева преследователями. На приборы лётчик почти не смотрел, пилотируя самолёт «на автомате». Зато он то и дело поглядывал на мелькающие в лазоревой синеве крохотные блестящие силуэты. В любой момент они могли неожиданно свалиться на него. Несколько раз, полностью сосредоточив внимание па опасно приблизившемся противнике, Борис терял из виду высотных ястребов. Приходилось до рези в глазах вглядываться, чтобы вовремя заметить атакующих на фоне слепящего солнечного диска.