Валерий Николаев - Закуси горе луковицей Страница 22

Уехал Василек. Через сорок пять минут привозит банку червей, и все — первый сорт. Говорит, на ферме полно их, в навозе. Я, как и договаривались, дал ему денег на мороженое, и мы распрощались с ним.

— Чей парнишка-то? Фамилию не спросил?

— Да, вроде, и не к чему это. Ну, так вот. В сарайчике беру бухточку веревки — я еще вчера ее заприметил — удочку, и за ворота. Пересекаю дорогу и подруливаю вон к тому топольку, — показал он, — что чуть левее мостков растет. Застегиваю страховочный ремешок, чтоб не сползти ненароком, привязываюсь к стволу, веревку пропускаю через правый подлокотник и, притормаживая левым колесом, благополучно спускаюсь к самой воде.

Колёса встали удобно. Спинку коляски обвязываю веревкой, а ее конец фиксирую на подлокотнике узлом. Ну, думаю, теперь все хорошо. Наладил удочку и снасть забросил. Прошло минут пять — семь, не больше, и началась поклевка. Я только стал выуживать, вдруг чувствую… коляска поехала. Думаю, от деревца отвязалась, и, если она в воде перевернется на меня, то мало не покажется.

Я — дерг за страховку, и отстегнулся. А коляска въехала в воду и тут — рывок. Вылетел я с сиденья, как с катапульты, нырнул: глубина — более метра будет. Ради интереса проплыл немного под водой и прямо под мостки угодил. Думаю, как бы головой не удариться, осторожненько этак всплываю и слышу мат: «… Вот пенёк дубовый! Утоп, что ли? Ни хрена себе, пошутил!» Вижу одни босоножки. Ну, думаю, сейчас моя очередь шутить. Тихонечко так погружаюсь, плыву на глубину, выныриваю и ну барахтаться: то на дно уйду, то снова всплыву. Слышу: бултых! И волна пошла. Я сразу и тонуть передумал.

Подплывает детина: шея — что нога слоновья, меня хвать за подмышку и тянет к берегу. Встал на ноги, и подставляет мне шею. Я и ухватился за нее. Вынес он меня и прямо в коляску определил, даже чуть придержал, пока я страховочку застегнул. Глядит на меня и смеется. Говорит: «Интересно, что у тебя там за рыбища такая клюнула?» Подает мне удочку, вытаскиваю, а там — окунёк, размером с мизинец. Он — хохотать. Потом смотрит на меня и ехидненько так говорит, каналья: «Да, брат, не повезло тебе, видать, здорово ты за бабами ухлестывал, что ножки так поизносились». И опять хохотать. Веселый парень.

Говорю: «И тебе, похоже, не очень повезло». «В каком это смысле?» — удивляется он. — «А в том, — отвечаю, — что тебе никогда не узнать причину своей веселости». Наморщил он лоб, но тщетно. Говорит: «Что-то мудрено ты выражаешься?» Говорю: «Куда уж проще. Привяжи-ка веревку, как было». Потоптался он еще немного, потом привязал коляску и ушел.

Ну, смотал я удочку, с помощью веревки наверх выбрался. Да во двор заехал, чтоб людей не смешить. Вот и все дела.

— Так вы и не познакомились? Кто он?

— Зоя, к чему мне эти знакомства? Ты лучше расскажи, что тебя так задержало?

— А я, представляешь, свою школьную подругу встретила, Любку. — Наговориться не могли. Уже восемь лет замужем, двое детишек у нее: мальчик и девочка. Располнела. Сама учителем в начальных классах работает и заочно в Ростове учится. И хоть дальше райцентра считанные разы выезжала, живёт вполне счастливо. Приглашает нас в гости.

— Спасибо. Но думаю, что будет лучше сходить тебе одной.

— Ну, нет. Я уже ей пообещала, что мы вместе придем. Так что имей в виду.

— Смотри сама.

— Она еще на полставки в социальной службе подрабатывает, так мы с ней заодно проведали ее подшефную старушку. Кстати, а чем бабушка занимается?

— Я вскрыл твою посылку, и она теперь разбирается с ней. По-моему, тонус у неё немного повысился, хотя озабоченность все же осталась. Прости, Зоя, но я не знаю, что и сказать ей обнадеживающего.

— Ладно, ты тут досыхай, а я пойду, пообщаюсь с ней.

Подхватила сумки и пошла в дом. Бабушка сидела за столом и задумчиво жевала финик. Зоя решила растормошить ее.

— Только что видела Бабкину Лидию Тимофеевну.

— Да, ну? — не поверила бабушка. Мне говорили, что она уже не встает. Будто помирать собралась.

— Сильно преувеличивают. Сегодня она у дома на лавочке сидела. Я с ней сама разговаривала. Баба Лида наказывала мне непременно передать тебе привет и чтобы недели через две ты ждала ее в гости.

— Вот так штука! Неужели придет?

— Сказала: только ноги подлечит и придет.

— Это ж моя школьная подружка, — глаза у бабушки потеплели. — Как мы с ней озоровали, когда детьми были… а потом и на танцы бегали, и травы лекарственные собирали. И до сих пор еще дружим.

Откровенно говоря, насчет гостей Зоя присочинила ей, но и бабе Лиде передала ту же «новость», с точностью наоборот. Пусть приободрятся подруги.

Затем она стала выкладывать на стол продукты и незаметно наблюдать за бабушкой. Реакция на них у нее была что надо. Особенно на соленую кильку. «Ничего-ничего, бабуля, — думала Зоя, — мы еще разбудим у тебя интерес к жизни».

Владимир опять увидел своего маленького знакомого, зазвал его во двор и попросил его в чем-то помочь ему. Паренек с готовностью согласился. Оставив велосипед во дворе, они направились в мастерскую, где долго что-то пилили и стучали.

Обедали все вместе. Оказалось, что Василек — ученик второго класса, сын Зоиной сверстницы. Внешне он как-то не производит впечатления: узколиц, бледен, худощав, но чуть поговоришь с ним — начинаешь проникаться симпатией.

После обеда, поработав еще пару часов, они наконец-то выбрались из мастерской. Как раз в это время для проветривания Зоя вынесла во двор целую охапку верхней одежды. В руках у Василька были две небольшие, но аккуратно сделанные скамеечки. «Одна — для бабушки, — сказал Владимир, — а другая, Василек, — твоя. Сам решишь, кому ее подарить».

Лицо паренька просияло.

— Спасибо, — поблагодарил он.

Улыбка так и растягивала его тонкие губы. Он стал с гордостью привязывать свое приобретение к багажнику велосипеда. Покончив с этим, мальчик попрощался и уехал. А Володя и Зоя со своей скамеечкой направились в дом. Бабушка, получив этот незамысловатый подарок, была очень растрогана: гладила рукой по отшлифованной поверхности, с удивлением осматривала широкие ножки скамейки и, не скрывая недоумения, пробовала ее на вес.

«Доска сухая попалась, — пояснил Некрасов, — поэтому и скамейка легкая получилась. А ножки такие сделаны для того, чтобы они были устойчивы и не проваливались даже на огороде».

Бабушка с трудом опустилась на скамеечку, посидела на ней и осталась довольна. «С ней хоть в гости ходить», — заметила она. Глядя на ее смущенное лицо, заулыбались. Подумалось, много ли нужно человеку для хорошего настроения?

Уже шел седьмой час, и Владимир уговорил Зою выйти с ним порыбачить. Он все сделал сам: привязался к деревцу, спустился по склону к реке и ловко забросил леску. Зоя была уверена, что ей здесь быстро наскучит, но почти тотчас началась поклевка.

— Окунишко балует, — флегматично предположил Некрасов. Подсек, и леска тут же вытянулась в струну, а конец удилища круто изогнулся и завибрировал. «Ничего себе — окунишко!» — воскликнул он. И стал подтаскивать рыбу к берегу. Но та сопротивлялась, как могла. Владимир повел удилищем вправо. Рыбина медленно двинулась за ним, но на мелководье вытащить ее не удалось. Тогда он, не ослабляя лески, медленно переложил удилище влево. И вот сквозь толщу воды стали видны смутные очертания рыбины, она казалась очень большой. «Только бы не сорвалась», — прошептала Зоя как заклинание.

— Зоенька, иди на подхват. Если удастся вытащить ее на берег, гони прямо во двор, — пошутил Володя.

Она спустилась к самой воде. И вот над ее поверхностью показалась рыбья голова. Берег все ближе, ближе.

— Сазан, сазан это, — заволновался Владимир.

И волоком вытащил рыбину на траву. Она высоко подпрыгнула, забила хвостом о землю и сорвалась с крючка.

— Зоя, держи ее, уйдет, — азартно проговорил Володя.

Зоя, понимая, что в эту минуту все зависит от ее сноровки, упала коленями на траву и, как сумела, прижала рыбину к земле.

— Молодец! Теперь хватай ее за жабры, и она наша.

Нащупав скользкую голову, Зоя с трудом ухватила рыбину за жабры.

— Не бойся! Бери ее поглубже, — отчаянно жестикулировал Владимир.

— Ну, все, рыбонька моя, допрыгалась! — Торжествующе подняла Зоя над головой бьющегося сазана.

— Молодец, Зоя! Не будь сейчас тебя рядом, не было бы у нас и улова.

Зоя поднялась и подошла к Владимиру. Он с жадным восхищением рассматривал рыбину.

— В вашей речке такая рыба водится? Удивительно.

— Так это точно сазанчик, не карась?

— Однозначно. А ты, что же, деревенская — и не знаешь?

— Если я жила в поселке, так, по-твоему, и на лошади должна уметь скакать, и на тракторе ездить, так что ли?

— Извини. Это сазан. Видишь: усы, крупная, с ноготь темно-золотистая чешуя, ну и форма, конечно. Интересно, сколько же он весит?