Райан Корнелиус - Последняя битва. Штурм Берлина глазами очевидцев Страница 23

Хотя в 1941 году британцы сочли требования Сталина по меньшей мере преждевременными,[10] они подготовили свои собственные планы.

Британский министр иностранных дел Антони Иден рекомендовал полностью оккупировать Германию и разделить ее между союзниками на три зоны. Вслед за этим был учрежден правительственный орган, названный Комитет по перемирию и послевоенной политике под председательством заместителя премьер-министра Клемента Эттли, главы лейбористской партии. Группа Эттли разработала всеобъемлющие рекомендации, также защищавшие трехстороннее разделение, причем Британии отводились промышленно и коммерчески богатые районы. Берлин, как предполагалось, будет совместно оккупирован тремя державами. Единственным из союзников, у которого не было практически никаких планов на случай поражения Германии, оказались Соединенные Штаты. Согласно официальной точке зрения, США считали, что послевоенное урегулирование должно быть отложено поближе к окончательной победе. Предполагалось, что оккупационная политика — в первую очередь забота военных.

Однако сейчас, когда коллективная мощь союзников возобладала на всех фронтах, а скорость их наступления все возрастала, необходимость в координации политических планов стала особенно острой. В октябре 1943 года на конференции министров иностранных дел в Москве были предприняты первые осторожные попытки определить совместную послевоенную политику. Союзники одобрили идею коллективной ответственности за контроль и оккупацию Германии и учредили трехсторонний орган — Европейскую консультативную комиссию — для «изучения и составления рекомендаций трем правительствам по европейским вопросам, касающимся окончания военных действий».

Однако тем временем Морган предложил свой проект — примерный план оккупации Германии, разработанный, как он позже объяснил, «лишь после долгого рассматривания магического кристалла». Первоначально, в отсутствие политического руководства, Морган предложил план ограниченной оккупации. Однако его окончательные предложения в «Рэнкин Си» отражали более детальный план комитета Эттли. Поколдовав над картой, Морган разделил Германию математически на трети, «легко проведя синим карандашом вдоль существующих границ провинций». Было очевидно, что русские, наступающие с востока, должны оккупировать восточный сектор. Деление между англо-американцами и русскими по пересмотренному плану «Рэнкин Си» предполагало границу от Любека на Балтике до Айзенаха в Центральной Германии и оттуда до чешской границы. Относительно размеров советской зоны у Моргана сомнений не было. Его не просили рассматривать этот вопрос, поскольку, «естественно, это дело русских, которые не включены в нашу компанию». А вот Берлин Моргана тревожил, так как город оказывался в русском секторе. «Должны ли мы и далее считать этот город столицей и будет ли вообще там столица? — размышлял он. Из интернациональности операции следовало, что оккупация Берлина или любой другой столицы, если таковая будет, должна осуществляться в равной степени трехсторонними силами — по дивизии от американских, британских и русских войск».

Что касается британской и американской зон, их северо-западное соседство, на взгляд Моргана, было предрешено одним, казалось бы, смехотворным, однако важным фактом: дислокацией британских и американских баз и военных лагерей в Англии. С того времени, как первые американские войска прибыли в Соединенное Королевство, они расквартировывались сначала в Северной Ирландии, а затем на юге и юго-западе Англии. Британские войска располагались на севере и юго-востоке. Таким образом, концентрация войск, их снабжение и коммуникации были раздельными: американцы всегда справа, британцы — слева, если стоять лицом к континенту Европа. Как предвидел Морган, операция «Оверлорд» должна была продолжаться от форсирования Ла-Манша до вторжения на пляжи Нормандии и, вероятно, броска через Европу в самое сердце Германии. Британцы должны были войти в Северную Германию и освободить Голландию, Данию и Норвегию. Справа американцы, продолжая наступление через Францию, Бельгию и Люксембург, закончат его в южных германских провинциях.

«Я не думаю, что кто-либо в то время мог полностью сознавать скрытый смысл решения, которое, по всей вероятности, было принято каким-то мелким чиновником в военном министерстве. Но из него вытекало все остальное», — скажет впоследствии Морган.

На борту «Айовы» президент Соединенных Штатов прекрасно сознавал скрытый смысл решения, и именно это не нравилось ему в плане «Рэнкин Си». Как только в три часа началось дневное заседание, Рузвельт, явно раздраженный, поднял этот вопрос.

Комментируя сопроводительный меморандум, в котором начальники штабов просили указаний по пересмотренному плану Моргана, Рузвельт упрекнул своих военных советников за «выдвижение некоторых гипотез» — в частности, той, по которой США должны принять британское предложение оккупировать Южную Германию. «Мне не нравится это соглашение», — заявил президент. Он хотел получить северо-запад Германии, хотел получить доступ к портам Бремена и Гамбурга, а также к портам Норвегии и Дании. И Рузвельт твердо настаивал еще кое на чем: на расширении американской зоны. «Мы должны дойти до Берлина. США должны получить Берлин, — сказал он, а затем добавил: — Советы могут забирать территорию к востоку».

Рузвельт был недоволен и еще одним аспектом «Рэнкин Си». На юге США доставалась сфера ответственности, включающая Францию, Бельгию и Люксембург. Рузвельта тревожила Франция и особенно лидер вооруженных сил «Свободной Франции» генерал Шарль де Голль, которого он считал «политической головной болью». Когда войска войдут в эту страну, говорил Рузвельт своим советникам, де Голль будет «в миле позади войск», готовый возглавить правительство. Более всего Рузвельт опасался, что после окончания войны во Франции может-разразиться гражданская война, а он не хотел впутываться «в воссоздание Франции». «Франция, — объявил президент, — британское дитя».

И не только Франция. Рузвельт чувствовал, что Британия хотела бы получить ответственность и за Люксембург, и за Бельгию, и за южную зону Германии. Что касается американской зоны, как видел ее президент, она должна охватить Северную Германию (включая Берлин) до самого Штеттина на Одере. И снова, тщательно подбирая слова, он подчеркнул свое недовольство предложенным зональным соглашением. «По британскому плану США получают южную зону, и мне это не нравится», — сказал Рузвельт.

Предложения президента поразили его военных советников. Три месяца назад на конференции в Квебеке начальники штабов в принципе одобрили этот план, как и Объединенный комитет американских и британских начальников штабов. В то время президент Рузвельт выказал огромный интерес к разделению Германии и своим авторитетом поддержал срочность планирования, высказав желание, чтобы войска «были готовы захватить Берлин так же быстро, как и русские».

Начальники штабов полагали, что вопросы, включенные в «Рэнкин Си», решены. Они представили план на борту «Айовы» только потому, что в нем — наряду с военной стратегией — были затронуты политические и экономические проблемы. Теперь президент оспаривал не только план оккупации, но и сам базис операции «Оверлорд».

Если менять запланированные зоны оккупации согласно желаниям президента, то необходимо поменять местами войска до вторжения. Это приведет к отсрочке и таким образом поставит под угрозу все наступление через Ла-Манш, одну из самых сложных операций в военной истории. Военным советникам Рузвельта казалось очевидным, что президент либо не понимает масштабности переброски материально-технического обеспечения, либо понимает слишком хорошо и просто готов заплатить феноменальную цену за то, чтобы заполучить северо-западную зону и Берлин для Соединенных Штатов. По их мнению, цена была непомерно высокой.

Генерал Маршалл начал дипломатично уточнять ситуацию. Он согласился с тем, «что в эту проблему следует вникнуть». Однако, сказал он, предложения плана «Рэнкин Си» исходят из важнейших военных соображений. С точки зрения материально-технического обеспечения, убеждал он, «американские войска должны быть справа… все построено на расположении портов в Англии».

Адмирал Эрнест Кинг, начальник морских операций, поддержал Маршалла; планы вторжения настолько детально разработаны, сказал он, что практически нецелесообразно предпринимать любые изменения в дислоцировании войск.

Проблема была колоссальной. Маршалл полагал, что только для переброски войск понадобится всецело новый план — достаточно гибкий для того, чтобы «на любой стадии выполнения» обеспечить президенту то, что ему нужно в Германии.

Рузвельт придерживался иного мнения. Он чувствовал, что в момент краха гитлеровского рейха США должны иметь в Германии как можно больше войск, и предложил послать часть их «вокруг Шотландии», чтобы они вошли в Германию с севера. Именно тогда он выразил уверенность, что союзники устроят гонку за Берлин; в этом случае американские дивизии должны попасть туда «как можно скорее». Гарри Гопкинс, доверенное лицо и советник Рузвельта, находившийся на «Айове», также считал фактор времени очень важным: он полагал, что США должны быть «готовы перебросить в Берлин воздушно-десантную дивизию не позднее чем через два часа после краха Германии».