Владимир Германздерфер - Путь израильского наёмника Страница 28

Для лучшего обзора мне нужен пригорок рядышком. Чтобы меня не увидели даже те, кто в двух шагах собирает камни, нужно ползти очень медленно – миллиметр в секунду. До назначенного времени ещё далеко, а мне надо преодолеть каких-то тридцать шагов. У меня и есть время, и нет его. Движения должны быть настолько неразличимы, что бы тот, кто наверняка ищет меня с той стороны, ничего не заметил. Тащу череп мимо тайванцев. Слышу их смешную воробьиную речь. Сухая трава вдоль дороги прячет меня, но не настолько, что можно встать и прогнать вынырнувшую перед лицом змею. Замер. Почти не вдыхаю и не выдыхаю. Слава Богу, она не заметила меня, уползла. Рот забит песком, ужасно хочется пить. До пригорка осталось ещё чуть-чуть. Сморю, по руке бежит муравей, торопится. Я замер. Прислонил голову к плечу и приоткрыл рот. Как и было задумано, муравей чуть помедлил и вбежал в рот. Я тут же раздавил его языком о нёбо. Смакуя во рту кислинку, тронулся дальше в путь. Она придаёт мне силы. Чёрт, всему виной моя ошибка. Если бы продумал движение тёплого воздуха, то не надо было бы ползти к пригорку.

Позади зашевелился трактор. Слышу, захлопнулся борт, и тронулся по направлению к дороге. Вскоре фыркающий звук двигателя замолк. Наконец-то уехали. Нужная мне тишина опустилась на дорогу. Но она продержалась недолго. Шум джиповского мотора, грубый и такой мужской, заполнил пустыню. Я не готов ещё, Андрей! Хочется крикнуть: «Отставить»! Стараюсь не спеша подтянуть мат часть. Ту, что тащил с собой. Фу, это туристы. Ищут себе приключений. Ведь прекрасно знают, что трасса опасна. Но они проносятся быстро. Молодцы, хоть до этого додумались. Джип уехал и снова тишина.

Всё, вот теперь я готов. А ну ка, покажись вчерашний гость. Как же ты, старик, впустил его? Ведь знаешь, что если он выстрелит, то твой сад и дом разрушат. Поверь мне, тем, кто будет рушить абсолютно всё равно, что этот оазис посажен твоими предками. Им всё равно, что сад рос 25 лет, прежде чем дать первый урожай – они выполняют приказ.

Флаг на доме застыл, а вот трава у земли чуть колышется. Значит, ветер есть. Щелчок, надо сделать поправку. Смотрю, ещё один муравей торопится по мне. Открыл рот и застыл. Этот, как и первый, попал в ловушку. Раздавил языком о нёбо и насладился кислинкой. Обветренные губы пересохли. От жары начинает кружиться голова. Ну, где же ты сидишь? Смотрю на деревья через монокль и – ничего. Лишь видно зреющие оливки да листву. Красивая роща, большая. Деревьев пятьдесят. Наверно хороший бизнес. Только жаль, старик, разрушат его сегодня.

От меня до дороги, на взгляд, шагов 100 и до рощи от дороги ещё шагов 500. Итого 600. Умножаем на 65 и получается примерно 400 метров. Чувствую, как ветер пригнал приятную прохладу с оливковой рощи. Зелёные ветки отличное место для крестьянина, но воину там делать нечего. А ну ка, роща, выдай мне того, кто пришёл к тебе ночью. Пристально смотрю на оливковые деревья. Обвожу взглядом одно за другим, но ничего необычного не вижу. Все шатаются одинаково. Значит, он сидит не на дереве. Ветер, принеси мне его запах. Хорошо спрятался. Но я знаю, ты не воин. Ты сын или дочь такого же крестьянина, как хозяин этой рощи. Но не этого старика, а какого-то другого, с той стороны. Лучше бы ты работал на земле, чем стрелял по машинам из засады. Ты думаешь, что твой Аллах сейчас смотрит на тебя и гордится тем, какой ты смелый. Только что ж ты, смельчак, не стреляешь по военным машинам, а посылаешь смерть простым людям, едущим по своим делам? Так ведут себя трусы, которые боятся вступить в реальный бой. Я знаю, тебя послали сюда инструкторы. Для тебя это как бы тренировка. Но сейчас мне очень нужен твой выстрел. Иначе ты просто встанешь и скажешь, что работаешь в саду.

Наконец шум мотора грубый и дерзкий заполнил тишину и прогнал прочь мысли. Теперь это точно Андрей. Окна открыты. Едет медленно, не спеша мимо рощи, и почти у самого крайнего дерева вдруг поднялась с земли пыль. Произведён выстрел через глушитель. Трубка заглушила звук, но щелчок от попадания пули в бронированный джип разнёсся далеко по пустыне. Ага, вот ты где! Один громкий выстрел, за ним второй. Готов. Вижу, как дуло упало на землю. Джип развернулся и подъехал к пригорку, закрыв меня собой. Ну, вот и всё.

– Влад, полезай. Поехали.

В монокль вижу старика. Он смотрит на джип и знает, я тоже его вижу. Руками умоляет уезжать. Ээээ нет, старик. Ты позволил им тренироваться из своего сада значит, стал частью плохих. А за всё плохое надо платить. Я поднял руку и указал старику на приближающийся рокот грузовика. В нём те что, что сравняют с землёй его сад.

Конечно, сейчас приедет съёмочная группа, охотница за сенсацией, и разнесёт по всему миру какие мы плохие. Взяли и снесли оливковую рощу вместе с домом. Они глупые даже не подозревают, что могли запросто оказаться на месте Андрея. Да вот только вряд ли бы им так повезло.

– Андрей, дай переоденусь.

Ложу винтовку, снимаю с себя маскировку и становлюсь простым ефрейтором с оружием как у всех обычных солдат.

Как я и думал, съёмочная группа тут как тут. Солдаты оцепления не пускают телевизионщиков, о чём-то с ними спорят. А я иду, оставляя на песке следы простых армейских сапог. Путь 600 шагов. Как я и рассчитал. Проверяю сам себя, словно ученик домашнее задание. В оазисе во всю командует молоденький лейтенант. Оставив в стороне их суету, я тихонечко подошёл к тому месту, где лежал убитый. Сморю, обёртка сникерса.

Улыбнулся про себя. Неплохая позиция. На песке ямка, выжатая телом. Долго лежал. Ждал и готовился. Нашёл взглядом гильзу, но не тронул. Пригнулся, будто зашнуровать ботинок, и посмотрел отсюда на пригорок. Вот чёрт, меня отсюда было хорошо видно. Повезло что ты не воин.

– Солдат, раз вы тут всё равно загораете в ожидании приказа, постерегите заодно старика.

Встаю и иду выполнять распоряжение. Андрей уже переоделся в форму и осматривает царапину от пули на джипе.

– Влад, в машине твоя фляга.

– Андрей, принеси мне её.

Моя фамильярная наглость по отношению к старшему по званию была воспринята лейтенантом в штыки. Он возмущённо посмотрел на знаки отличия Андрея и на мою простую солдатскую форму и уже хотел отчитать меня, а может и наказать. Но Андрей с усмешкой что-то шепнул ему на ушко. Лейтенантик вмиг сник, опустил глаза и побежал командовать прибывшей техникой. «Ещё один крестьянин, а не воин», – подумал я. Сколько их, вот таких полу воинов, и у врагов, и в нашей армии. Именно они и гибнут первыми.

– Влад, а можно я не буду больше подсадной уткой?

– Андрей, я думаю, следующего раза не будет. А если и будет, то может тебе достанется что-то покруче, например Ламборджини.

– Ооо, Ламборджини! – мечтательно закрыл глаза мой друг. – В такой машине и умереть не страшно.

– Думаешь?

– Да!

– Так, чтобы я больше от тебя про смерть не слышал!

Усталый, я уселся на песок с флягой в руке.

– Веди ко мне этого старика.

– Бегу!

От прибывшей техники в нашу сторону направляется Илия. Всё-таки не утерпел на базе.

– Ну, как вы тут без меня? Соскучились? Мне приказали дом осмотреть.

– Так иди, смотри.

– А чего его смотреть?

– Подвал посмотри. Да осторожно, смотри за растяжками.

– А если золото найду?

– Помни, шатун-гора, нам чужого не надо.

Величественной поступью наш необъятный грузин стал спускаться в крошечный туннель подвала. Вскоре оттуда послышалось его пыхтение и усиленный эхом бас:

– Тут одни бочки!

– Ищи, ищи. Хорошенько смотри.

– Илия, там наверно вино, – обрадовался Андрей.

– Чёрт!

Что-то гулко упало.

– Что за грохот? Ты что, бегемот, свалился?

– Да нет, тут одна бочка упала. Теперь я знаю, что в них.

– Что, вино? – облизался Андрей.

– Нет, тут все с оливковым маслом.

Хозяин рощи уселся возле меня на песок, и умело скрестил под собой ноги.

– Ну что, старик. Ты получил то, что хотел? Теперь я хочу знать ответы на вопросы. За всё надо платить.

Я указал дулом винтовки на приехавший грузовик с солдатами. Съёмочная группа никогда не снимет то, что произошло до разрушения рощи. Такие вещи всегда остаются за кадром. Зато сейчас они раскричат по всему миру о том, как жестока армия обороны Израиля.

Глава 24

Горячий ветер чуть не сдул арафатку [26] с головы старика. Он вскочил. Это не хорошо, отдавать ветру часть одежды. Я жестом опустил его обратно на песок и поправил слетевший платок, уважил лысого старика. Посмотрел в глаза. Хочется улыбнуться, но не могу. Внутри меня какая-то граница. Взмах руки отогнал муху от лица. Старик сидит напротив и смотрит на меня. Всю душу вынимает взглядом. В глазах вопрос: «Зачем?». Но у меня нет слов для ответа. Поправил винтовку. Чтобы не касалась песка, положил на штанину. Дуло направленно в сторону от человека. Моя «девочка» уставилась прицелом в песок, но палец на спусковом крючке. Я чувствую злость старика. Будь пленник помоложе, наверняка бросился бы на меня, не были бы связаны руки. Но пластик крепко стянул кисти старику. Он сидит, как камень. Даже не моргает. Я опять махнул рукой и отогнал назойливую муху.