Вилли Хейлман - Последние бои люфтваффе. 54-я истребительная эскадра на Западном фронте. 1944-1945 Страница 29

Внезапно стало очень холодно. Область высокого давления, сформировавшаяся над Азорскими островами, накануне ночью достигла Северо-Западной Германии, которая в течение недель находилась в зоне низкого давления. Наступил прозрачный, холодный зимний день, и, когда над лесами юго-восточнее Клоппенбурга поднялось бледное солнце, белый заснеженный пейзаж запылал замечательной смесью оттенков от темно-красных до золотисто-желтых и синевато-белых. Темно-синее небо над сосновыми лесами, тонкие деревья покрыты толстым слоем снега, а свежий утренний ветер мечтательно раскачивает их белые кроны. Золотой дождь падал с ветвей на землю.

Ранним утром начались интенсивные боевые действия. Было приказано вылетать эскадрильями, поскольку сообщалось о наличии вражеских соединений, распределенных над обширной областью небольшими группами. Это снова были ставшие уже обычными штурмовые атаки «Тандерболтов» с шахматной окраской и «Мустангов» с красными носами[185] – они были старыми знакомыми «Зеленого сердца».

7-я и 10-я эскадрильи поднялись в воздух. Достигнув некоторого успеха, они вернулись в сектор Оснабрюкка.

Солнце стояло высоко, и его лучи тысячекратно отражались от яркого, слепящего снега, покрывавшего землю вокруг Райне.

Дортенман сидел в своей кабине в готовности к взлету, ожидая лишь команды на старт. Сообщалось о новых атаках истребителей-бомбардировщиков в районе Дортмунд – Райне.

В штабе находились командир группы, я со своей компанией и офицер из службы связи. В этот момент пришло сообщение о соединении четырехмоторных бомбардировщиков, появившемся над побережьем Голландии. Вайсс серьезно посмотрел на своих офицеров, и мы поняли, что этот красивый, солнечный день станет трудным испытанием для нас. Никаких признаков облаков, которые могли бы послужить прикрытием.

Из громкоговорителя раздался приказ для «Зеленого сердца». Вайсс схватил пистолет «Вери», открыл окно и выстрелил зеленую ракету – сигнал на взлет Дортенману.

Двигатели заревели, воздушные струи от винтов отбрасывали позади самолетов снежные вихри. Машины неслись по летному полю в направлении штаба.

Все офицеры в штабе изумленно смотрели на это. Именно в этот момент гауптман Функ возбужденно закричал:

– «Индейцы» над аэродромом!

Все бросились к окну, словно хотели увидеть забаву. Маленькие черные точки с каждой секундой становились все больше в полуденном небе. Вайсс схватил наушники.

– Вайсс – Дортенману. Атака на малой высоте из-за позиций зениток. У вас на хвосте «индейцы».

Слишком поздно. В следующее мгновение началась дикая гонка. «Мустанги», наши старые противники с красными носами, приблизительно тридцать машин.

Зенитчики начали стрелять из всего, что у них было. Развернулась схватка на крутых виражах. Самолеты над самой землей бросались в сумасшедшие горки, делали головокружительные бочки и развороты с набором высоты на грани сваливания, чтобы вырвать преимущество у врага.

С потемневшими лицами мы снизу смотрели на ужасную игру, развернувшуюся на гигантской арене вверху. Вайсс продолжал отдавать по радио инструкции, но он не мог ничего сделать. Там, наверху, каждый пилот держал свою судьбу в своих руках.

Три упавших «Мустанга» горели на «палубе», но и четыре «Фокке-Вульфа» завершили свой последний полет. В такой близости от земли не было никакой возможности выпрыгнуть с парашютом. Тела разлетались на куски вместе с разбивающимися самолетами.

Красная «единица» Дортенмана неслась над летным полем, преследуя «Мустанг», который отчаянно пытался уйти. Затем Дортенман открыл огонь, «Мустанг» сделал последнее отчаянное усилие, чтобы отвернуть, и на полной скорости врезался в хранилище топлива. Спустя несколько секунд пламя поднялось на сотни метров вверх над аэродромом.

Дортенман покачал крыльями в знак победы. Однако потом он должен был обороняться, поскольку, когда он выполнял вираж в противоположном направлении, на его хвосте оказались три преследователя.

Ветеран сохранил спокойствие. Он выполнил крутую горку и на головокружительной скорости заскользил на крыло над аэродромом. Враг теперь был справа от него.

Мы внизу затаили дыхание. Пока все шло хорошо, но ему еще предстояло справиться с ними. Если он хотел уберечь свою жизнь от неприятностей, то должен был немедленно садиться.

Те три «Мустанга» последовали за ним вниз. Они хотели сбить его, в то время как он пытался совершить вынужденную посадку.

Дортенман приземлился, «Фокке-Вульф» снова подпрыгнул в воздух, словно взбесившийся козел; но он был опытный пилот и заставил свой самолет прижаться к земле. Оставив на белом снегу черный след длиной около 300 метров, он остановился только на краю аэродрома и загорелся.

Приятели Дортенмана с облегчением вздохнули, когда тот выскочил из кабины и нырнул в окоп, в котором ему были не страшны трассеры атакующих «Мустангов».

Это было плохое начало дня. Взлетевшие с соседнего аэродрома, сильно поврежденные «Фокке-Вульфы» садились с разных направлений. Они понесли тяжелые потери. Разбились четыре «Мустанга», но пять человек из 8-й эскадрильи были мертвы. Два раненых пилота были отправлены в госпиталь в Клоппенбурге. Дортенман был ранен в левое плечо.

Спустя полчаса я взлетел с 9-й эскадрильей. Мы летели в восточном направлении к озеру Дюммер,[186] чтобы встретить приближавшийся поток четырехмоторных бомбардировщиков. Это, конечно, повлекло бы за собой драку. Поднимаясь на 5,5 тысячи метров, я изменил курс на запад. Вскоре мы увидели приближающиеся вражеские истребители. В двух-трех тысячах метров ниже нас, вспыхивая на солнце, волна за волной пролетал их авангард. В течение нескольких минут должны были появиться четырехмоторные бомбардировщики.

– Ведущая группа бомбардировщиков над Везелем, – прокаркал радиоприемник.

Вскоре после этого мы получили приказ направляться к Райне, где все еще действовали истребители-бомбардировщики.

Над Эмскими болотами[187] я повернул на юг. Через несколько минут мы должны были быть над Райне. Зибе доложил, что он снижается, поскольку из его двигателя течет масло.

– Смотрите в оба, Курт, – передал я ему по двусторонней связи. Когда Зибе отворачивал, мы все видели черные масляные пятна на ветровом стекле его кабины. Это точно выводило его из борьбы.

Райне. Четко выделяется станция.

Далеко внизу под «Фокке-Вульфами» кружилось множество теней. Хорошо знакомые контуры «Мустангов». Их можно было опознать по крестообразной форме, когда размах крыльев имел тот же размер, что длина фюзеляжа. В наставлении по идентификации самолетов их фамильярно называли «летающими крестами».

– Хейлман – Островитцки. Оставайтесь со своим звеном наверху и прикрывайте нас сзади.

Я отвернул, и восемнадцать машин последовали за мной в атаку. Пилоты «Мустангов» имели острое зрение и немедленно увидели своего противника. Они поспешно сформировали оборонительный круг.

Мы все знаем, что будет дальше, подумал я. Теперь они вызовут помощь. Мы должны сделать все самое большее за пять минут, иначе они завяжут нас в узел.

Моя эскадрилья смогла в первой же атаке разорвать оборонительный круг. Два «Мустанга», вращаясь, падали к земле. Затем началась «собачья схватка».

Я вызвал Патта. Эта новая атака сверху посеяла замешательство среди «Мустангов». На минуту они утратили самообладание. Еще два задымились и вышли из боя. Затем внизу около фермы поднялся третий столб пламени. Оставшиеся семь машин отчаянно метались, пытаясь стряхнуть своих преследователей, которые теперь имели численное преимущество.

«Фокке-Вульфы» были быстрее и крепко вцепились в них, отчаянно стреляя по самолетам, за которыми стелился черный дым, означавший, что их двигатели работают на пределе. Загорелся еще один «Мустанг».

Я заложил вираж и приказал своим людям перегруппироваться.

Не потеряно ни одной машины! Несмотря на наше численное превосходство, это ни в коей мере не было неизбежным. Мы на малой высоте пролетели над районом, где упали «Мустанги». Люди махали нам руками. Это было любимое зрелище летчиков-истребителей, только слишком редко они видят символы своих успехов, пылающие на земле. Я известил Фаррельбуш, что мы возвращаемся.

– Подождите немного, – ответили мне. – Здесь сложная ситуация. Если вы не получите сообщения от нас, то садитесь в Фехте.[188]

– Хорошо вам так говорить. Небо там полно «ящиков».

Едва мы покинули Райне, как позади нас с обеих сторон появились вражеские машины – «Спитфайры» и «Темпесты». Меня охватило отчаяние. «Этот орешек может оказаться нам не по зубам», – подумал я.

– Хейлман – всем пилотам. Внимание, в воздухе «Темпесты». Держите строй, мы быстрее их. Резкий разворот и набор высоты.

Скоро мы оказались в урагане огня. В этом бою положение «Фокке-Вульфов» было несколько хуже. Нам пришлось драться приблизительно с двадцатью «Спитфайрами» и по крайней мере дюжиной «Темпестов». Пилоты «Фокке-Вульфов» отчаянно сражались, чтобы получить преимущество в высоте. Лейтенант Шмаузер[189] оказался слишком близко от моего хвоста. Выполняя энергичный разворот, чтобы избежать столкновения, он влетел прямо в поток огня, который фактически предназначался мне. Он загорелся и пошел вниз. Затем он жалобно закричал по радио, моля о помощи.