Валерий Ларионов - Афганский «черный тюльпан» Страница 29

— А вот еще случай был у нас в части на парашютных прыжках. Прыгали мы недалеко от г. Самбора. Прыжки были учебные из самолета АН-2. Погода в тот день была ветреной, но прыгать можно было. Самолеты после выбороки очередных парашютистов садились, принимали на борт других и обратно взлетали. Приземлившиеся, собрав парашюты в сумки, приходили на пункт сбора, грузили их в машины и бежали к грузовику ГАЗ-66, в котором заместитель по тылу бригады организовал буфет. Сигареты, лимонад, печенье — вот весь ассортимент этого буфета, но толпа солдат у заднего борта была постоянно. Кузов машины был накрыт брезентом, и буфетчица из части подавала товар только через этот задний борт. И вот из самолета вместе со всеми прыгнул старшина первой роты прапорщик Яценко. Это был неповторимый кадр. Уже в годах, лет сорок, с ним всегда случались какие-нибудь истории. Так и в этот раз. Ветер стал сносить его парашют в сторону от площадки приземления к сборному пункту. Как он ни тянул лямки — ничего не помогло — летит прямо на грузовик с буфетом. Солдаты, толпившиеся у заднего борта, увидели его и разбежались в стороны, а буфетчица-то не видит из-за брезента, что происходит в небе и удивленно высунулась за борт: куда же девались ее покупатели. И тут в это время, чуть не задев ее высунутую за борт грузовика голову, — шлеп — приземляется Яценко, удерживается на ногах и молниеносно протягивает к ошеломленной буфетчице руку и говорит:

— Дай быстро воды напиться!

Парашют еще не успел опуститься на землю, и буфетчица не сразу поняла, откуда свалился этот проситель в шлеме и комбинезоне. Она, как во сне, берет бутылку лимонада, открывает ее ключом и подает в руки прапорщика. В это время парашют накрывает весь грузовик, а Николай Евлампь-евич, освободившись от подвесной системы, вышел с лимонадом из-под купола, попросив своих солдат собрать парашют. Потом он, правда, заплатил ей за лимонад, но вначале буфетчица минут десять не могла прийти в себя.

Солдаты смеялись, представляя, как внезапно появился перед ней парашютист, и как она напугалась этого происшествия. Каждый из них тоже имел за плечами определенное количество прыжков и им нетрудно было представить такую картину.

Кто-то тоже вспомнил смешной случай на своих прыжках, потом еще кто-то. Потураев смеялся от души, а на этой душе кошки скребли от солдатского вида. А ведь им сейчас идти на смену к орудиям и там будет не до смеха. И в молчаливом несении службы голод будет больше их донимать и отвлекать от выполнения задачи.

Пять дней солдаты и офицеры батальона голодали, когда по радио командир бригады приказал майору Терещуку начать очистку перевала от снега, с другой, со своей стороны. И 21 февраля все свободные от несения боевой службы выехали на гусеничных боевых машинах и на грузовиках на перевал Тера. Для борьбы со снегом в их распоряжении были только взрывчатка и лопаты. До вечера все работали, часто меняя друг друга. И только на другой день, 22 февраля, эти обе работающие с двух сторон перевала группы соединились. Дорога была свободна. Из бригады была готова к этому времени колонна с продуктами, которая в этот же день их и привезла в провинцию Логар. Уже ужин 22 февраля был сытный и вкусный. А мясо, которое должно быть по норме солдатам и офицерам за прошедшие голодные дни, прапорщик Вареньев раздал по солдатским кубрикам и офицерским комнатам — пусть на праздник 23 февраля все сделают себе шашлыки так, чтобы ни у кого не было недостатка.

С утра 23 февраля у всех было приподнятое настроение. И дело не только в заполнении склада прапорщика Вареньева продуктами. Буквально все в батальоне, солдаты и офицеры, выросли с сознанием того, что этот день считается Днем рождения Советской Армии, их армии, в которой они сейчас служат своей Родине. С мальчишеских лет их сначала поздравляли в этот день девочки в школе, потом подруги, жены и матери.

В батальоне было объявлено, что в 10–00 в солдатской столовой состоится торжественное собрание. К этому времени замполит батальона капитан Землянский подготовил стол, покрытый красным материалом. В назначенное время помещение столовой заполнилось солдатами и офицерами. За столом уже сидели командир батальона, замполит и два гостя, пришедшие поздравить советских воинов — губернатор провинции и секретарь ячейки НДПА (народно-демократической партии Афганистана). Сначала солдат поздравил майор Терещук, потом замполит долго говорил про задачи армии в Афганистане, а когда начал говорить губернатор провинции, выяснилось, что нет переводчика. Наступила неловкая пауза. Вдруг из толпы собравшихся вышел замполит восьмой роты старший лейтенант Иванченко и стал без запинки переводить речь губернатора. Он прослужил в Афганистане уже два года и с нетерпением ждал замены. Коростылев переглянулся с Потураевым — во дает! За два года так хорошо выучил язык дари. Ну, молодец! Губернатор говорил много, и Иванченко запросто его переводил:

«Да здравствует Советская Армия — самая сильная армия в мире! Да здравствует дружба между афганским и советским народами! Да здравствует афганская революция!» — перевел Иванченко конец речи губернатора. Батальон дружно грохнул аплодисментами. Во время речи секретаря НДПА к майору подошел дежурный по батальону и что-то негромко ему доложил. Терещук встал, взмахом руки прервал афганца и переводчика и сообщил:

— Товарищи! Только что к расположению батальона пришла группа афганцев и рассказала о том, что в трех километрах от нас вооруженная банда останавливается и грабит на дороге афганские машины, автобусы и пеших жителей. Приказываю! Командиру девятой роты выделить одну боевую машину с экипажем, командиру артиллерийской батареи — один орудийный расчет, командиру танкового взвода — один танк и немедленно выехать к месту нахождения этой банды и уничтожить! Дежурный по батальону вам укажет это место. Выполняйте!

Среди собравшихся в столовой на праздничное мероприятие прошел небольшой гул — солдаты просили своих командиров послать именно их. Капитан Коростылев кивнул Потураеву:

— Давай, Женя, бери расчет Сердюкова и вперед. Под пули не лезьте, работай пушкой!

— Понял, комбат! Я пошел, — Евгений взглядом нашел сержанта Сердюкова и кивнул ему на выход.

Торжественное собрание продолжалось. Как позже выяснилось, старший лейтенант Иванченко, который переводил губернатора и партийного секретаря, совсем не знал афганского языка. Просто увидев, что в «международных контактах» наступила заминка и никто не понимает губернатора, решил изобразить из себя переводчика. О чем говорят в юбилейные дни? Правильно! Все одно и то же. И на любом языке. Ни Иванченко не понимал афганцев, ни те его. А батальон понял правильно.

Собрание еще продолжалось, а небольшая колонна из трех машин понеслась в направлении кишлака Подхаби-Шана, где «духи» терроризировали местное население. Но и у бандитов есть своя разведка. Кто-то из местных доложил им о приходе группы жителей к расположению советского батальона, и банда укрылась в одном, отдельно стоящем доме, приготовившись к обороне. Не доезжая до него, командир десантного взвода девятой роты старший лейтенант Петров остановил свою БМД и спрыгнул с брони на землю. К нему подошли Потураев и командир танкистов лейтенант Шамшурин. Они закурили и, глядя на далекий дым в снежной долине, решили не рисковать солдатами и уничтожать бандгруппу огнем гаубицы, а потом проверить результаты артогня десантным отделением.

— К бою! — скомандовал Потураев своему расчету. Солдаты быстро привели орудие в боевое положение.

— Осколочно-фугасный! Заряд уменьшенный, наводить в перекрестке, один снаряд. Заряжай!

— Готово! — доложил сержант Сердюков.

— Огонь!

— Орудие!

— Выстрел! — доложил наводчик и нажал спусковой механизм. Снаряд, пробив глиняную стену дома, разорвался внутри.

— 2 снаряда, беглый огонь! — Потураев приложил бинокль к глазам. Разрывы осколочно-фугасных снарядов на несколько минут заслонили контуры дома. В это время к нему с двух сторон подъехали танк и БМД. Танк, развернув башню с пушкой назад, сходу таранил одну стену, проломил ее и отъехал назад. Отделение десантников с автоматами в руках ворвались в этот пролом. Стрелять было не в кого. Большая часть «духов» были уничтожены, несколько контуженных моджахедов сопротивления оказать не могли и были взяты в плен. Собрав многочисленное оружие, связав сзади руки пленным и посадив их на броню БМД, десантники вместе с танком вернулись к орудию Потураева, который в бинокль наблюдал за ними.

— Все, Женя, отбой! Война закончилась, едем домой! — весело прокричал ему старший лейтенант Петров, сидя по пояс в командирском люке боевой машины.

Расчет сержанта Сердюкова привел орудие в походное положение и эта небольшая боевая колонна вернулась в расположение. В батальоне только что закончилось торжественное собрание, солдатам был объявлен выходной. Петров доложил майору Терещуку о результатах выезда.