Глеб Бобров - Осколки Страница 3

Ромашка

Ромашка на бруствере…Глупо…Здесь лучшие саженцы —пули.Небес бронированныйкуполхранит пулеметныеульи.Ромашка на бруствере…Странно…Здесь место осколкамгорячим.Смотрите, как брустверизранен,ромашку уж точноне спрячет.Ромашка на бруствере…Чудо,растущее прямов закат…Себя ощущаяиудой,срывает ромашкусолдат.И слышит ромашка —шепнул ейсолдат, не скрываявины:нельзя вас, ромашек,под пули…Хватает и насдля войны…

Госпитальная молитва

Я помню только боль —и ничего иного…Но все же из молитввсплывает исподвольникак не вспоминаемое слово,которое — единственный пароль…Оно, быть может, ключ,чтоб вырваться из плена —несвежих простынейи трещин в потолке,бесформенных тенейна госпитальных стенах,бессонницы, отточенной,как нож на оселке.

Я помню только жар —и ничего иного…И из войны в войнуземной катится шар,стирая в пыль завещанное словои обнажая лезвие ножа.А нож, как видно, золи жаждет омовеньяв кровавом и шальномбезудержном пиру,и видятся в окно,как светопреставленье,судьбина беспросветнаяи тризна на юру.

Я помню только тьму —и ничего иного…Молюсь, чтоб вопрекибессилью своемуя вспомнил ускользающее слово —оно бы и прикончило войну…Оно в последний разрвануло бы гранатой,влепило пулю в лоб,не чувствуя вины…И сколотило гроб —не для меня, солдата…Для, наконец, законченной —и навсегда — войны…

Война обманет

Война (сказать бы поточней)Все ожидания обманет…Здесь кто-то станет сволочней,Кого-то здесь совсем не станет,А кто-то, сдюживши в бою,Дорогу к миру не осилит…Война — проверка на краю…И жесткий выбор: или — или…И те, кто выжил, но не дюж,Не устояв пред искушеньем,Оставят здесь останки душИ не заметят пораженья.И потому слова молитвЗвучат в бою и после боя:О, Боже, пусть душа болит…Болит — останется живою.

Не до плача…

Ну, что ты, осень, плачешь у заставы?Оплачь тогда и наших, и чужих…Ни мы, похоже, ни они не правы,Ну, так и что же — нам не целить в них?Но здесь война. И значит — не до плача.Слезою затуманивши прицел,схлопочешь тотчас парочку горячих…Кто первым бьет, тот, стало быть, и цел.Вот так, сестра… Дождем да листопадомсмущать солдата — это смертный грех.А вот убьют — тогда с тобою рядомя стану, осень, и оплачу всех.

У меня все нормально…

У меня все нормально,нормально,нормально…Под рукой автомат — вороненою сталью,за спиною —скаланеприступной стеною.Все нормально, нормально, нормально со мною…Ну, а то,что в грудинепрестанно клокочет,так ведь это, наверно, закончится к ночи.А вообще — все нормально,нормально,нормально…Правда, трудно дышать, будто воздух — хрустальный.Но зато ужот духовне будет подвоха —я их всех положил. Согласитесь, неплохо…Что-то режестановятсясердца удары,впрочем, может успеют еще санитары.Я записку засуну в нагрудный карман.У меня все нормально,нормально,норма…

Письмо п-ка Тушина

…Письмо прочел. И понял вас…Да, справедливы ваши речи.Но вы пошлите хоть бы разразведку гибели навстречу —в ловушку, прямо на засаду,когда нельзя, но — надо, надо…

…Упрек мне ваш — не в бровь, а в глаз —все ж не оставлю без ответа:я сотни раз давал прикази каждый день плачу за это.И не деньгой — пусты карманы,а злыми спазмами в гортани…

Обильной ранней сединой,разводом с любящей женойи тем, что пятый год подрядя хороню своих солдат…

…Клонюсь повинной головой,и матерей солдатских воймне душу рвет: «А сам — живой!»Живой…Простите…Жив пока…Полковник Тушин,комполка…

Читая Нагорную проповедь

Каждая заповедь даст рикошет пулей от тверди небесной.Разум давно неподвластен душе. Проповедь здесь неуместна.Даже Нагорная… В этих горах слово бессильно и странно.Дьявольской истиной воздух пропах — дымный, отравленный, пьяный.

Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.

Нищие — есть. А смиренных-то — нет. Царствий сулить нам не надо.

Лучше — не слишком кровавый рассвет. Хоть в полушаге — от ада…

Блаженны плачущие, ибо они утешатся.

Слезы — как кровь. Утешенья — пусты. Видевший это — немеет.В русской земле прорастают кресты, эта земля — каменеет.[1]

Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.

Это наследство — уже навсегда. Кротость, наверное, тоже.С этой земли-то — уже никуда… Ну, а зачистку — негоже…

Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.

Жажда привычная. В общем — давно. Но утоленья не будет.То, что за правду одним сочтено, ложью другой посчитает.

Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.

Это касается точно не нас — мы-то на милость не скоры…Каждый помножен на ненависть масс — как отменять приговоры?

Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.

Кто же наш бог, если каждый — убог, если обойма — икона?Пусть и высок проповедника слог — мы все равно вне закона.

Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими.

Мы — мироломцы. И это — точней (а ведь Всевышнего дети…). Местный и пришлый, в Чечне, не в Чечне — все мы разносчики смерти.

Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное.

Гнать бы и нас, да поганой метлой… Только куда — мы ж повсюду… Господи, лучше ты нас упокой. Сделай последнее чудо…

Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня.

Этому, видно, вовек не бывать — все мы давно пустоглазы.Мы пристрастились давно убивать, а в оправданье — приказы…

Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас.

Как не суди, да и как не ряди — что нам до рая и ада?Нет уж, Всевышний, ты здесь награди. Чтоб по вине — и награда…

Прими, Господь

Из пламени да копоти —в мир светлой тишины…Теперь, выходит, Господи,ты вместо старшины?Тогда прими по описи:«калаш», бронежилет,рожок в кровавой окиси —пустой, патронов нет.А гильзы-колокольчикиусыпали поля.Сперва патроны кончились,а вслед за ними — я.Пиши, Господь: солдатскоеисподнее белье,душа моя арбатскаяи тело — без нее.

Сны

Хорошие сны —что нет войны…А я просыпаюсь в поту:патронзаклинило в автомате…На лунном свету,словно вата,набухает ночная сырость.Черт, опять приснилсь…

Илья Бестужев