Василий Веденеев - «Волос ангела» Страница 3

— Ну, это не якобинский клуб, — снова улыбнулся гость, — полагаю, их разгонят, и довольно скоро.

— Согласен, — быстро повернулся к нему хозяин, мерно ходивший по кабинету, — но обратите внимание: конституционные демократы, или кадеты, как их здесь называют, начали требовать власти! А это требуют власти крупная буржуазия и землевладельцы. Вот те, кто должен прийти на смену царю Николаю! Им никакие сепаратные договоры никогда и в голову не придут: для них война — способ как можно больше заработать. Поэтому нам, в интересах нашей империи, необходимо их всемерно поддержать. Война должна продолжаться! — жестко сказал он, стряхивая серый пепел с кончика сигары в камин. Помолчал немного, потом уточнил: — С царем Николаем или без него, но продолжаться! Кстати, в этом заинтересованы финансовые круги Англии и Франции. Я думаю, что и германские промышленники тоже.

Хозяин снова прошелся по кабинету. Толстый ковер глушил его шаги, мерно колыхалось пламя свечей, причудливая тень послушно бродила из угла в угол за хозяином роскошного кабинета.

Гость вытер губы салфеткой и, закурив папиросу, откинулся на спинку кресла — он ждал продолжения разговора. В том, что оно последует, не было сомнений — иначе его не пригласили бы сюда. Слишком многое связывало этих двух, столь не похожих внешне, людей, чтобы один не мог угадать следующего шага другого.

— Думаете о возможных изменениях? — гость примял в серебряной пепельнице недокуренную папиросу и тут же закурил новую. — Табак военного времени… — с извиняющейся улыбкой пояснил он в ответ на вопросительный взгляд хозяина, — какие-то палки, табачная пыль. Хотя это один из лучших сортов.

— Да… Так вот, об изменениях. Я не оракул и не берусь предсказать, как скоро они произойдут, но то, что они будут — несомненно! Сейчас создается тенденция к возникновению ситуации, когда все, кто может это сделать, будут стремиться реализовать свои возможности и попытаются взять власть: промышленники, военные, партии всех толков и направлений. В том числе и большевики. Да-да, большевики! Их тоже не надо сбрасывать со счетов, хотя я и ни на йоту не верю в реализацию их бредовых идей. Но пытаться они будут. Впрочем, большая политика вас должна сейчас занимать меньше всего.

«Вот оно, главное, — подумал гость, — сейчас будет ясно, что ожидает меня в будущем. Не зря же я уже столько лет торчу в России? Для чего-то меня берегли, не пуская до времени в дело».

— Как ваши отношения с так называемыми деловыми людьми петербургского дна? — неожиданно спросил хозяин. — Помнится, вы успешно завязывали в среде уголовного мира нужные связи?

— Не только… — гость налил себе вина. Не торопясь выпил, смакуя. Поставил пустой бокал. — Но я, признаться, не очень…

— Сейчас поймете, — хозяин подошел к столу и сел напротив своего гостя. — Нам нужно вызвать взрыв возмущения, показать неспособность власти твердо держать в руках правопорядок. Это будет один из ударов по сепаратному миру, который пока еще только возможен. Вы знаете, как сильна у русских вера в магическое действие чудотворных икон, насколько развито преклонение перед символами, особенно связанными с их историей? Найдите человека, который не побоится низвергнуть одну из святынь!

Гость удивленно поднял брови.

— Не понимаете… — хозяин снова вскочил и заходил по кабинету. — Знаете ли вы, что русские одержали крупную победу под Казанью во времена Ивана Грозного? Знаете. Очень хорошо. После этого они все храмы, построенные во славу русского оружия, стали называть казанскими и в них помещать чудотворные иконы Казанской Божьей Матери. Здесь, в Петербурге, тоже есть Казанский собор, в котором захоронен прах героев войны с Наполеоном: фельдмаршала Кутузова и Барклая-де-Толли. Если эта русская святыня будет оскорблена, то…

— То по уложению о наказаниях, действующему в Российской державе, это вечная каторга и отлучение от Церкви. И то в лучшем случае, — закончил за него гость.

— Это нужно нашей империи… — тихо и внушительно сказал хозяин. — А лучшие адвокаты, близорукость полиции и суда — дело мое. И то в случае неудачи. Хотя неудача нам тоже на руку. Важен сам факт! Вам ясно?

— Сроки?

— Чем скорее, тем лучше, мой друг. Я вас не тороплю, вы понимаете сами, но… — хозяин широко развел руками с пухлыми и широкими ладонями, рыже-багрово блеснуло обручальное кольцо. — Что вам понадобится, скажите: деньги, оружие, транспорт. Могу дать все, кроме людей. Люди за вами, мой друг! Немецкие погромы уже не то… Надо что-то посильнее и поскандальнее, чтобы визг в прессе, пена у рта депутатов Думы, шепоток среди обывателей. Чтобы настроение, понимаете, настроение было такое, как нам нужно!

— Понимаю. Пожалуй, такой человек у меня есть, — задумчиво сказал гость. — Хитер, опытен, беспринципен. И специальность у него подходящая — клюквенник.

— Клюквенник? — недоумевающе переспросил хозяин. — Клюква — это ягода. При чем здесь она?

— Жаргон, — с улыбкой пояснил гость, — так в блатном мире называют тех, кто обворовывает церкви. Среди воровской публики тоже имеется своя специализация. Из-за пристрастия к ограблению храмов этого человека прозвали Святым Антонием.

— Вот как? Но это же, как я помню, католический святой?

— Какая разница? Главное — он на это пойдет. Придется, конечно, немного подтолкнуть. Ну да уж…

— Не стесняйтесь. Толкайте… Подумать только — Святой Антоний! — посмеялся хозяин. — Очень занятно. Очень.

Почувствовав перемену в его настроении, гость снова наполнил бокалы.

— А знаете, как они называют пилку, которой перепиливают решетки?

— Нет. Сделайте удовольствие, скажите.

— «Волос ангела».

— Романтично… — хозяин пожевал губами, потянулся за новой сигарой. — Непонятный народ. Я имею в виду не этих, «деловых людей», а русских вообще. Иногда я благодарю Всевышнего, что наша империя не имеет с Россией непосредственных границ.

Он поднялся, подошел к окну. В темном стекле, как в зеркале, отразилась его грузная, мешковатая фигура. Где-то в глубине особняка мелодично пробили часы, и тут же им отозвались куранты далеко за Невой, скрытой ночным сумраком.

Большая мягкая рука хозяина кабинета отодвинула тяжелую штору.

— У вас есть зонт? Нет… На улице опять дождь. Слуга проводит вас до извозчика, мой друг…

Из проекта резолюции Циммервальдской левой (проект написан В.И. Лениным. Послужил основой проекта резолюции левых, отклоненного центристским большинством Циммервальдской конференции):

«Современная война порождена империализмом…

Со стороны обеих групп воюющих держав эта война есть война рабовладельцев за сохранение и укрепление рабства: за передел колоний, за „право“ угнетать чужие нации, за привилегии и монополии великодержавного капитала, за увековечение наемного рабства путем раскола рабочих разных стран и реакционного подавления их. Поэтому речи о „защите отечества“ со стороны обеих воюющих групп есть обман народа буржуазией. Ни победа какой бы то ни было группы, ни возврат к status quo не может ни охранить свободы большинства наций мира от империалистского угнетения их горсткой великих держав, ни обеспечить рабочему классу даже теперешних его скромных культурных завоеваний. Эпоха сравнительно мирного капитализма миновала безвозвратно. Империализм несет рабочему классу неслыханное обострение классовой борьбы, нужды, безработицы, дороговизны, гнета трестов, милитаризма, политическую реакцию, которая поднимает голову во всех, даже самых свободных странах…

…война создает революционную ситуацию, порождает революционные настроения и брожения в массах, вызывает повсюду в лучшей части пролетариата сознание гибельности оппортунизма и обостряет борьбу с ним… социалисты не будут обманывать народ надеждой на возможность скорого, сколько-нибудь прочного, демократического, исключающего угнетение наций мира, разоружения и т. п. без революционного низвержения теперешних правительств. Только социальная революция пролетариата открывает дорогу к миру и свободе наций.

Империалистская война открывает собой эру социальной революции. Все объективные условия новейшей эпохи ставят на очередь дня революционную массовую борьбу пролетариата. Долг социалистов — не отказываясь ни от единого средства легальной борьбы рабочего класса, соподчинить их все этой насущной и главнейшей задаче, развивать революционное сознание рабочих, сплачивать их в интернациональной революционной борьбе, поддерживать и двигать вперед всякое революционное выступление, стремиться к превращению империалистской войны между народами в гражданскую войну угнетенных классов против их угнетателей, войну за экспроприацию класса капиталистов, за завоевание политической власти пролетариатом, за осуществление социализма».[2]