Йозеф Глюкселиг - Сейф дьявола (роман и повести) Страница 48

— Играет, значит, за две команды?

— Возможно, но игрок-то он мелковатый.

— Ты считаешь, что он может познакомить тебя с Горданом?

— Думаю, да. С удовольствием похвастается, какого уровня он достиг. Гордан — довольно известная фигура, и для Беера такое знакомство очень престижно.

— Ну что, хочешь попробовать? — снова спросил полковник и внимательно посмотрел на Стаха. Ему понравилось, что тот кивнул не сразу, а после некоторого раздумья.

— У меня такое чувство, что этим я ничего не испорчу, — сказал он наконец.

В коридоре послышались энергичные шаги, дверь кабинета распахнулась, и вошел рослый мужчина. На нем были серые брюки, синий пиджак, в руке — шляпа. Увидев Стаха, он широко раскинул руки и улыбнулся:

— Дай я тебя обниму! Наконец-то ты появился! А мы уже начали волноваться.

— Донесения я посылаю регулярно, — возразил Стах. — Следовательно, вы должны знать, что я жив и пребываю в добром здравии.

— Человек в это никогда не поверит, пока не убедится собственными глазами, — засмеялся в ответ генерал и пристально осмотрел стоящего перед ним разведчика. — Выглядишь ты в самом деле неплохо, — удовлетворенно сказал он. — Какая-нибудь англичанка уже заарканила тебя?

— Разве у меня есть для этого время? — улыбнулся Стах и тут же посерьезнел. — Что, собственно, случилось?

— Ты когда-нибудь слышал фамилию Калах? — спросил полковник Гора.

— Калах? — переспросил Стах и покачал головой.

— Это врач-онколог, недавно бежал в Вену. Нам известно, что Ник Беер обещал ему место в Лондоне, но что-то там произошло. Прочти вот это, — сказал полковник и подал Стаху газету «Курир».

Генерал вынул портсигар и предложил полковнику Горе сигару. Оба закурили, молча наблюдая за Стахом, погруженным в чтение.

— Это какая-то странная игра, — сказал он, отложив газету.

— Мне тоже так кажется. Такую партию слуги английской королевы еще не разыгрывали, — согласился генерал.

— Я здесь подготовил специальную информацию, прочту вам отрывок, — предложил Гора. — Речь идет о Калахе. — Полковник открыл заложенную страницу и посмотрел на своих собеседников: — Если что не поймете, я не виноват, — проговорил он с улыбкой и начал читать: — «Раньше онкологи считали, что в злокачественных опухолях по сравнению со здоровыми тканями гораздо выше уровень определенных элементов, называемых канцерогенными. Однако Калах, используя самый современный атомный метод анализа, доказал совершенно обратное, а именно — что в больных тканях, таких, как опухоли и метастазы, по сравнению со здоровыми существует дефицит этих элементов. Он доказал, что элементы с незанятыми орбитами электронов типа ЗД или 4Ф (например, кобальт, медь, неодим, гадолиний и другие) в ходе каких-то, до сих нор неизвестных нам процессов в злокачественных тканях быстро расходуются. Возможно, они служат катализаторами, ускоряют рост злокачественных клеток, а затем выделяются из клетки».

— Видимо, товарищ полковник думает, что мы являемся членами врачебного консилиума, — улыбнулся генерал во время короткой паузы, пока Гора перелистывал страницы.

— Я не хочу читать вам лекцию, но вы, наверное, поняли, что речь идет о раке. В открытии Калаха самое важное, что те элементы, о которых я вам читал, видимо, обладают противоопухолевым действием, иными словами, могут являться средством защиты от рака. Это открытие принесло Калаху довольно большую известность и, разумеется, сразу же заинтересовало американцев и англичан. В то время как первые кружили вокруг него на расстоянии, англичане благодаря Бееру преуспели. Беер установил контакт с доктором, но все еще продолжает оставаться невыясненным вопрос, сделал он это ради его открытия или уже тогда было задумано что-то более крупное. Беер организовал Калаху приглашение в Англию, поэтому мы считаем, что и эмигрировал он под давлением Беера.

— Если я правильно понял, — сказал Стах, — открытие Калаха не является каким-то переворотом в науке. Тогда напрашивается вопрос, почему в Вене вокруг Калаха разыгрывается подобный спектакль. И даже при участии самого Гордана. Генерал весело рассмеялся.

— А мы думали, что ты нам сам это объяснишь! — И, заметив недоуменный взгляд Стаха, добавил: — Поэтому мы и вытащили тебя сюда.

— Я даже не помню, когда был в последний раз в Вене. С Горданом никогда не встречался и еще час назад совершенно не подозревал о существовании доктора Калаха, так что мне нечего объяснять.

— Одно нам известно, — снова вмешался в разговор полковник Гора, — Калах как ученый ничего нового не открыл. Это мы выяснили абсолютно точно: я на прошлой неделе познакомился с его отчетами о ходе исследований. За три последних года он ни на шаг не продвинулся вперед. Значит, у нас есть все основания считать, что дело тут в другом.

— В чем же? — спросил Стах.

— Вот тебе и придется найти ответ на этот вопрос, — произнес генерал. — Мы полагаем, что тебе следует как можно скорее выехать в Вену, потому что ответ находится там, точнее, там, где Гордан и Беер.

— Пока только приходится гадать, — задумчиво проговорил полковник. — Допустим, что Калах и теперь интересует англичан как ученый, которого они рассчитывают использовать в будущем. В этом случае они преследовали бы прежде всего политические цели, пустили слух, что из Чехословакии бегут лучшие ученые, потерявшие перспективу в работе. По сообщениям австрийской печати, Калаху пообещали работу в Королевском медицинском институте. Может, он действительно поверил, что в Англии у него больше перспектив? Допустим, тогда почему он не в Лондоне? Почему его держат в Австрии, к тому же в Трайскирхене? Этот факт ставит под сомнение наше предположение, что Лондон действительно им интересуется и хочет его использовать в своих целях.

— Но могли возникнуть какие-то затруднения, — возразил Стах. — Может, сейчас в институте нет места или же у Калаховых не улажены все формальности, всякое ведь бывает.

— Может быть, — кивнул генерал, — но налицо это бессмысленное похищение. Оно представляется странным и для австрийской печати. Об этом случае пишут по-разному, но между строк читается, что всю эту комедию они хотят приписать нам.

— Можно говорить о явной политической провокации. Похищение, организованное чехословацкой разведкой, — какой великолепный аргумент, который можно использовать против нас в пропагандистских целях!

— Ты думаешь, они избрали Калаха для проведения подобной операции? — спросил Гора. — Ведь им нужно учитывать, что при расследовании похищения обязательно выяснится, как ученого с мировым именем бросили в завшивленный лагерь. Вряд ли они стали бы так рисковать. Гордан — человек осторожный. Что-то тут концы с концами не сходятся, где-то изъян в режиссуре.

— А если взять такой вариант… — вдруг проговорил генерал и опять замолчал. Он внимательно посмотрел на обоих мужчин, а потом со спокойной уверенностью произнес: — Мне кажется, они хотели запугать Калаха. Я знаю, что это звучит странно, но давайте подумаем вместе. Калах познакомился с Беером в шестьдесят пятом году. В то время исследования Калаха еще широко не публиковались, их знал лишь узкий круг ученых. Знала, однако, о них и британская секретная служба. Поэтому она и дала задание Бееру поинтересоваться доктором. Беер стал другом дома, купил Калаховым машину и пригласил их в отпуск в Англию. Наступил год шестьдесят восьмой, и Беер стал всех своих знакомых призывать к активности. Всех, но не Калаха. Ему он приказывал держаться в тени. Когда Калах по собственной инициативе написал несколько статей в принятом тогда духе, а потом выступил по телевидению, Беер его отругал и уговорил заниматься только наукой. Похоже, Беер был заинтересован в том, чтобы Калах ничем себя не запятнал.

— В таком случае англичане предпочли бы держать Калаха в Праге, а не в Лондоне, — возразил Стах нерешительно.

— В точку попал, — улыбнулся генерал. — Конечно, из Калаха никогда не получится ас разведки, для этого у него нет ни необходимых способностей, ни нужного круга знакомств. К тому же он не настроен уж так явно против нас. Несчастье Калаха состоит в том, что он плывет по течению. Это человек нерешительный, осторожный, колеблющийся. Насчет белого цвета сомневается, не серое ли это, а черное ему кажется недостаточно темным. Это такой тип человека, которым легко управлять. Не сомневается он лишь в своих достоинствах, да и на все смотрит через розовые очки.

— Не понятен мотив похищения, — вернулся к своей основной мысли полковник и заходил по кабинету. — Шантаж или что-то подобное исключает и австрийская печать. Она скорее подходит к этому с политической точки зрения. Или, лучше сказать, подходила. В сегодняшних газетах о Калахе нет даже крохотной заметки, хотя все вчерашние газеты обещали дать репортажи. Британская печать не опубликовала ни строчки.