Сергей Андрющенко - Начинали мы на Славутиче... Страница 7

Достигнув берега, батальон устремился на северные скаты высоты 175,9. Атаку возглавил лично майор Шиянов. С автоматом в руках он бежал в правофланговой цепи, увлекая за собой бойцов. Точно так же действовал и его замполит майор Литвинов на левом фланге.

Батальон выбил гитлеровцев из первой и второй траншей и начал закрепляться. В это время через Днепр двинулись остальные подразделения полка, чтобы успеть до рассвета переправиться на западный берег и помочь передовому отряду. Шиянову, точно так же как и Бастееву, необходимо было удержать захваченный плацдарм и обеспечить переправу главных сил дивизии. Однако на его участке гитлеровцы опомнились быстрее. Они обрушили на незакрепившиеся еще по-настоящему роты сильный артиллерийско-минометный огонь. Загудела от взрывов земля. А с рассветом на наши позиции двинулись танки и, под их прикрытием, пехота врага. За этот первый на плацдарме день, 26 сентября, полку пришлось отразить четырнадцать контратак противника. Требовались поистине железная стойкость и величайшее мужество, чтобы сдержать бешеный натиск и не отступить. Да, собственно, и отступать-то было некуда.

Под вечер на участок плацдарма, удерживаемого 225-м полком, гитлеровцы бросили до трех батальонов пехоты при поддержке тридцати танков. У врага было чуть ли не пятикратное превосходство в живой силе, не говоря уже о технике. Мы, конечно, помогали Шиянову огнем. Генерал Королев приказал командующему артиллерией сделать по атакующим фашистам массированный огневой налет. В борьбу с вражескими танками вступили и те батареи, которые были поставлены на прямую наводку на острове Каневский. Они не давали гитлеровцам возможности контратаковать вдоль берега.

Однако фашисты, даже понеся значительные потери, продолжали остервенело лезть вперед. И тут майор Шиянов снова проявил свое командирское умение. Он четко маневрировал огнем, сосредоточивая его на наиболее угрожаемых направлениях. В распоряжении Ивана Ивановича были всего лишь одна противотанковая батарея и рота ПТР. Он держал их под рукой как противотанковый кулак полка. С завидной выдержкой артиллеристы и петеэровцы подпускали врага на минимальную дистанцию и только по команде Шиянова били противника практически в упор. Грамотно маневрировал Шиянов и боевым порядком полка, тем более что сплошная линия траншей, захваченная у врага, позволяла быстро и скрытно перебрасывать подразделения по фронту на наиболее важные участки.

Большую поддержку командиру оказывал замполит. Он всегда был в самых горячих точках обороны. Находясь среди людей, майор Литвинов воодушевлял их словом и делом. Он был и пламенным агитатором, и умелым бойцом, и, если требовалось, грамотным и хладнокровным командиром.

Когда немецкие танки приблизились к окопам на левом фланге, Павел Семенович оказался среди бронебойщиков. Командир роты ПТР был убит, и замполит заменил его.

— С тыла танки бить лучше, — сказал он бойцам. — Так что пропускаем их через окопы. Себя пока не обнаруживать, огня не открывать!

Воины залегли на дно траншеи, прикрыв телами ружья, чтобы не засорить затворы. Десять танков с ревом и лязгом прошли над ними, и тут же расчеты ПТР поднялись и открыли огонь. Две машины были подбиты в первые же минуты. Особенно метко стрелял рядовой И. Н. Бушнев: он уничтожил три танка. Гитлеровцы засекли окоп бронебойщика и открыли по нему огонь из орудий. Несколько раз Бушнева засыпало землей, но, как только обстрел стихал, товарищи помогали ему выбраться из разрушенного укрытия. Боец снова бросался к брустверу и продолжал стрелять. За свои подвиги, совершенные на плацдарме, рядовой И. Н. Бушнев был награжден орденом Ленина.

Не подвели полк и артиллеристы. Одна за другой загорались вражеские машины. Но и батарейцы понесли потери. Погиб командир огневого взвода. Командование принял на себя старший сержант А. К. Окунев. Когда же у одного из орудий упал сраженный наводчик, он сам стал на его место и продолжал вести огонь.

С утра стало жарко и на участке 89-го стрелкового, куда успели переправиться все три батальона. Гитлеровцы бросили сюда значительные силы. До четырех рот автоматчиков атаковали восточные скаты высоты 175,9.

Здесь у И. В. Бастеева оборонялась сильно поредевшая рота, которая не смогла сдержать натиск фашистов. Тогда командир полка собрал всех, кто был в районе КП, и вместе с легкоранеными, которые сами вызвались снова идти в бой, повел их в контратаку. Скаты высоты вновь перешли в наши руки.

Перед рассветом, как и было предусмотрено планом форсирования, начал переправляться через реку 117-й полк. Я провожал его так же, как и другие части, все еще находясь по приказу комдива в районе переправы. Подразделения еще на плаву открывали огонь из всех средств, выбирались на берег и сразу же вводились в бой.

Первый батальон высадился на плацдарм и стремительной атакой выбил гитлеровцев с занимаемых в районе деревни Селище позиций. Этот участок местности был очень небольшим и насквозь простреливался автоматным огнем.

В передовой группе здесь вместе с подполковником Винокуровым были начальник штаба батальона капитан Д. П. Виниченко и старший политрук И. И. Махаринец. На берегу Махаринец снова был ранен в ногу, однако от других не отстал. Наскоро перетянув рану бинтом, офицер устремился вперед.

Гитлеровцы открыли ураганный огонь, а затем бросились в контратаку, рассчитывая на то, что десантники не успеют закрепиться и их будет нетрудно сбросить в реку. Но не тут-то было! Винокуров приказал выдвинуть на фланги пулеметы, а на танкоопасное направление послал взвод 76-мм орудий вместе с ротой ПТР. Связавшись с командиром 89-го И. В. Бастеевым, Федор Иванович договорился с ним о прикрытии стыка частей и о взаимопомощи при отражении контратак. Когда фашисты приблизились на сто — сто пятьдесят метров, Винокуров приказал открыть по ним кинжальный огонь. Попытавшиеся было прорваться через наши боевые порядки танки были уничтожены противотанковыми гранатами. Два из них подбили артиллеристы полковника Бастеева, которые вели фланговый огонь. Тесное взаимодействие полков при закреплении на восточных и юго-восточных скатах высоты обеспечило не только отражение атаки врага, но и продвижение воинов вперед еще на двести метров, что значительно улучшило их позиции.

После полудня гитлеровцы с особой силой навалились на левый фланг 117-го стрелкового. Они бросили сюда танки. Положение полка было очень сложным. Стальные громадины могли смять наши подразделения, еще недостаточно прочно закрепившиеся на плацдарме. Их нужно было остановить любой ценой. И это сделал взвод противотанковых ружей под командованием старшего лейтенанта Д. А. Аристархова. Бронебойщики, высадившись на берег, тут же по приказу подполковника Винокурова заняли позицию на самом танкоопасном направлении. Это как раз и был левый фланг полка, расположенный у северной окраины деревни Селище.

Когда появились танки, старший лейтенант Аристархов предупредил:

— Подпускать как можно ближе и бить наверняка!

Вражеские машины беспрепятственно подошли почти вплотную к позициям полка. И тогда бронебойщики дружно ударили по ним. Два танка загорелись, один завертелся на месте с перебитой гусеницей, остальные замедлили ход и вскоре повернули вспять. За мужество и отвагу, проявленные в этом бою, старший лейтенант Д. А. Аристархов удостоился ордена Красного Знамени. Это была его шестая правительственная награда.

Большую роль в отражении контратак противника, и особенно танков, сыграли также орудия прямой наводки, поставленные, как я уже говорил, на острове Каневский у самого уреза воды. Они вели огонь через реку и не давали гитлеровцам возможности продвигаться и наносить удары вдоль берега на Селище с юга и на высоту 175,9 — с севера. Артиллерия вела огонь и по подходящим к району Студенца и дачи Тальберга резервам фашистов. Таким образом, весь захваченный плацдарм как бы окаймлялся артогнем.

В этой сложной, напряженной обстановке командование дивизии делало все, чтобы обеспечить наиболее успешные действия 225-го и 89-го полков на захваченном ими плацдарме.

Прежде всего для наращивания усилий в направлении южных скатов высоты 175,9 севернее Селища были переправлены подразделения 117-го стрелкового, сумевшие в тесном взаимодействии с полком И. В. Бастеева отразить все контратаки противника как в центре боевого порядка дивизии, так и на своем левом фланге в районе Селища.

Потом (и это, пожалуй, главное) было осуществлено централизованное управление огнем десяти артиллерийских дивизионов; они открывали массированный огонь только по распоряжению генерала А. И. Королева и по той контратакующей группировке гитлеровцев, которая представляла на данный момент главную опасность.

К утру форсировала Днепр и 30-я стрелковая дивизия, наш сосед справа. Как рассказывал мне потом начальник штаба корпуса, ее части переправлялись в более тяжелых, чем мы, условиях, особенно на участке 71-го стрелкового полка. Десант здесь был обстрелян еще задолго до подхода к правому берегу и понес большие потери. Высадилось всего сорок человек, однако связь с ними вскоре была потеряна. Ни одна лодка не вернулась обратно. Группа под командованием капитана К. С. Морозова, окруженная и прижатая к реке, продолжала сражаться в районе дачи Тальберга. Она отбила восемь вражеских контратак. Воины дрались до последнего патрона и предпочли смерть позорному плену. Капитан Морозов, даже будучи тяжело раненным, продолжал до конца руководить боем.