Алексей Иванов - Броневая рапсодия Страница 9

Для Александра Ильича, как и для всех советских людей, это не было откровением. Он знал цену фашистскому миролюбию. Настроение комбрига передавалось подчиненным без долгих речей и назидательных внушений. Они дышали одним воздухом, в котором запах пороха постоянно усиливался.

Лизюков неутомимо искал средства и формы дальнейшего совершенствования огневой, технической, тактической выучки танкистов. Многое его еще не удовлетворяло в методике практических занятий, в освоении материальной части, пополнявшей парк бригады.

Выступая на одном из совещаний командиров частей и соединений в присутствии командующего войсками Ленинградского военного округа командарма первого ранга Б. М. Шапошникова, Александр Ильич сказал:

— Броневая защита Т-35 оставляет желать лучшего. Она не устоит не только против снарядов полковой, дивизионной артиллерии, но и не предохранит экипаж от осколков. Есть претензии у танкистов и к скорости машин, поступающих в настоящее время на вооружение. Она, откровенно говоря, невелика для современного маневренного боя.

Комбриг поделился своими соображениями о том, как усилить слабые места в тактико-технических данных стальных крепостей. В частности, предложил внимательно присмотреться к опыту механиков-водителей, которые уже сейчас добились резкого увеличения скорости движения тяжелых машин на маршах.

Подводя итоги совещания в заключительном слове, командующий войсками округа Шапошников посоветовал собравшимся полнее использовать огромные возможности распространения стахановского движения в армейских условиях, особенно в подразделениях.

— Думается, — подчеркнул Борис Михайлович, — тяжелая танковая бригада имени Кирова, судя по выступлению ее командира, уже в настоящее время способна стать застрельщиком этого патриотического почина.

Лизюков и сам упорно размышлял над такой проблемой. Вечерами подолгу сидел над литературой. По инструкции скорость Т-35 была, как известно, невысокой, причем резко снижалась, когда надо было преодолевать препятствия и заграждения. И танк становился удобной мишенью для огневых средств неприятеля.

После тщательного изучения практики лучших механиков-водителей, таких, как Дудко, Плюхин, Сапожников, и других, Лизюков составил перечень приемов, которыми они добивались увеличения скорости в различных условиях местности, погоды, а также при преодолении препятствий и заграждений. Затем с учетом рекомендаций специалистов технической службы бригады их объединили в одну цельную систему управления машиной. Родилась новая методика обучения молодых механиков-водителей скоростному вождению танков практически в любых условиях, пригодная для решения самых сложных задач днем и ночью, летом и зимой. При этом полностью учитывались индивидуальные особенности тех, кто находился за рычагами стальной крепости.

Введено было еще одно новшество — предварительный отбор новичков, изъявивших желание стать механиками-водителями. Предпочтение отдавалось трактористам, шоферам, бульдозеристам, рабочим высокой квалификации. Кроме того, в ротах создали технические кружки для молодого пополнения. Тех, кто успешно проходил строгие испытания, определяли в батальонные школы боевого мастерства, где преподавателями являлись техники и асы вождения танков. Отсюда шла прямая дорога на танкодром, где завершался процесс полной предварительной подготовки претендентов на специальность механика-водителя.

Время. Оно ценилось и использовалось с исключительным рвением и скрупулезной аккуратностью. Вся жизнь бригады от подъема до отбоя подчинялась размеренному ритму строгого распорядка дня. Занятия, тренировки, обслуживание техники, чистка оружия начинались и заканчивались по единой, установленной штабом команде, минута в минуту, с предельно выверенной точностью. Опоздание бойца всего на полминуты считалось чрезвычайным происшествием, о котором немедленно докладывалось дежурному по части, обязанному в тот же день расследовать причины факта, принять безотлагательные меры против нарушителя распорядка дня.

Именно в те дни газета «Красная звезда» писала: «Прекрасное впечатление производят классы в части, которой командует тов. Лизюков. На территории разбиты клумбы, бьет фонтан. Много там зелени. А зелень не терпит дурного настроения. Два десятка электрических часов установлены во дворе части и парке».

Черные стрелки чертили по циферблату безостановочные круги, задавая тон личному составу. Ровно и сильно билось «сердце» отдельной тяжелой танковой бригады имени Кирова. Непрерывно повышалась готовность слаженного коллектива к любым, самым сложным и неожиданным испытаниям.

Такой же строгой мерой выверялась боевая выучка экипажей, отделений, расчетов. Здесь по инициативе комсомольцев развернулось соревнование за алый вымпел имени Алексея Стаханова. Оно осуществлялось под девизами: «Поражать цели с ходу первыми выстрелами», «брать препятствия и заграждения без остановок», «Повышать скорость движения и увеличивать межремонтный пробег танков». Вымпел ратной доблести ежемесячно присуждался лучшему подразделению и вручался в торжественной обстановке лично комбригом.

Усложнялись условия соревнования. Оно дополнилось еще одним девизом: «Вышел в поле — действуй как в бою!» Вручая последний раз вымпел экипажу, где механиком-водителем был Сапожников, Александр Ильич поинтересовался:

— Удержите?

— Ни за что не отдадим!

— Смотрите не оплошайте…

Дверь отцовского кабинета тихонько скрипнула. Юрий вскочил с постели уже одетым. В коридоре он различил два силуэта. Дежурный по части вытянулся перед комбригом. Посветив фонариком по раскрытому планшету, Александр Ильич негромко произнес:

— Пункт сбора в квадрате семнадцать — двадцать три. Через десять минут объявите тревогу второй роте.

Едва дежурный вышел, мальчик бросился к отцу:

— Возьми меня с собой. Ты же столько раз обещал!

— Ладно. Только по-солдатски, не хныкать!..

Юркий газик комбрига то обгонял колонну танков, то сворачивал в сторону, то отставал, поджидая сбавившие скорость машины. Грохочущая стальная змея рассекала рощи, обходила по проселкам населенные пункты, где еще тускло светились окошки.

На танкодроме Александр Ильич поставил задачу на выполнение самого трудного упражнения по вождению танков. Предстояло не просто преодолевать наиболее сложные препятствия и заграждения, но и одновременно имитировать стрельбу по «противнику» с коротких остановок. Все должно было происходить в обстановке, максимально приближенной к условиям современного боя.

Экипаж Федора Дудко получил особую задачу — совершить марш по пересеченной лесисто-болотистой местности, проверить расчеты комбрига: на что способна тяжелая машина. Напутствуя механика-водителя, Лизюков сказал:

— Действуйте по-стахановски!

День выдался ненастный. Машины, идущие по трассе танкодрома, бросало из стороны в сторону. Бурые фонтаны грязи летели из-под траков. Но танкисты ни на минуту не прекращали штурма препятствий и заграждений. В ведомости учета показателей вождения строка за строкой заполнялись красными цифрами: эскарп — пять, воронка — пять, ограниченный проход — пять, колейный мост — пять… Только ров, заполненный водой, портил общий отрадный фон: три, три, три.

Тогда за рычаги танка сел комбриг. Юрий попросил не оставлять его на вышке наблюдения. Коротко лязгнули тяжелые люки. Горьковатым теплом пахнуло в лицо мальчика. Машина плавно тронулась и через десяток-другой метров рванулась, набирая скорость. Юра изо всех сил уцепился за шершавые выступы в башне.

В узких прорезях смотровой щели перед ним закачались земля и небо. Вот позади остались узкий проход в минном поле, глубокая воронка, колейный мост. Впереди показался ров. Какой он широкий! Тускло поблескивала вода. Двигатель загудел на пронзительно высокой йоте. Рывок! И танк пружинисто пронесся надо рвом по воздуху.

— Ура-а! — вырвалось у мальчика.

На исходном рубеже отец, устало сняв шлем, сказал подчиненным:

— Теперь ясно, как надо? Главное — набрать инерцию.

Юра потирал ушибленные колено, локоть, синяк на лице. Увидев его старания не подать виду, Александр Ильич улыбнулся:

— По всему видно, сынок, в тебе спрятана броневая косточка. Смотри-ка, Дудко уже возвращается.

Через несколько минут Федора качали на руках. Сто двадцать километров он преодолел за два часа сорок минут. Есть рекорд бригады!

На обратном марше алый стахановский вымпел развевался над башней его машины. Сапожников хорошо видел этот трепещущий впереди «огонек». Радовался за соперника, но не собирался ему надолго уступать первенство. Был у побежденного свой вариант, своя тропинка к завтрашней победе.

ПЕРЕД ГРОЗОЙ