Валентин Черных - Москва слезам не верит Страница 13

- Люблю, - сказала Александра,

- А вот если он не станет инженером, а будет простым таксистом, ты что, его будешь меньше любить?

- Конечно, не меньше, - возмутилась Александра, - Но инженер как личность все-таки интереснее. У него кругозор шире.

- Ну, ты не права, - не согласился Гога. - У таксистов кругозор больше, чем у кого другого. Ты поговори с ними. Они за день такого наслушаются! А что инженер? Ну, придет с работы и будет тебе рассказывать о швеллерах, о балках или как раствор не подвезли...

Александра не выдержала и рассмеялась.

- Ты чего? - спросил Гога.

- Ничего, - сказала Александра. - Мне ужасно с вами интересно. Выходит, вы счастливый человек.

- Я счастливый, - подтвердил Гога. - Я люблю свою работу, своих друзей, Москву, твою мать. Кстати, твоя мама тоже не достигла чего-то сногсшибательного. Ну и что, если она простая работница, я ее от этого люблю совсем не меньше.

Александра посмотрела на Гогу. Тот улыбался оттого, что у него все прекрасно. И Александра задумалась.

Катерина, Александра и Гога ужинали вместе.

- Этого не надо было делать, - вдруг сказала Катерина. Гога, не понимая, смотрел на Катерину.

- Я ей все рассказала, - призналась Александра. - Извини, я не утерпела.

- Она же достаточно взрослый человек, - сказала жестко Катерина. - И сама должна решать такие вопросы. А кулачная расправа - это не метод, ударить можно и словом. Это иногда больнее.

- А если слов не понимают? - спросила Александра.

- Значит, плохо объяснила, значит, дала повод думать, что может быть и по-другому. Если ты любишь Никиту, зачем кокетничать с Копыловым? Возражений не принимаю, потому что я это видела сама. Но как мог ты, взрослый мужчина? - возмутилась Катерина. - Теперь эти мальчишки и думать будут-прав тот, кто сильнее.

- Нет, - сказал Гога. - Теперь они будут думать, что против любой силы всегда могут найтись силы более мощные.

- Во всяком случае, - резко сказала Катерина, - в будущем такие действия уж будь любезен без моего разрешения не принимать.

- Слушаюсь, - тихо ответил Гога и медленно заговорил: - Но тогда и ты учти на будущее, что если еще раз позволишь себе заговорить со мной в таком тоне, то я здесь больше никогда не появлюсь. Заодно уж знай, что решать я всегда буду сам, и вообще хотел бы, чтобы старшим в доме был я. На том простом основании, что я мужчина.

И тут позвонили в дверь.

- Это только к тебе могут быть, - сказала Катерина дочери.

Александра пошла открывать дверь.

В кухню вошел улыбающийся Рачков с букетом цветов и свертком.

- Здравствуйте, - сказал он.

Александра стояла рядом с ним, они были похожи.

- Здравствуйте, - сказал Гога, потому что Катерина молчала.

- Катерина Александровна, - сказал Рачков, - вы меня представите или мне представляться самому?

- Это Рачков, - сказала Катерина и все-таки добавила: - Родион Петрович, телевизионный оператор с Останкино. Мой давний знакомый. Настолько давний, что, встретив, не узнал.

- Но, может, это не его вина, - сказала Александра. - Может быть, ты так изменилась.

- Может быть, - сказала Катерина.

- Вам понравилась передача? - спросил Рачков.

- Понравилась, - сказала Александра. - Особенно один момент, где женщина быстро-быстро подкрашивает губы, чтобы успеть попасть в кадр. Остальное лабуда.

- Вы не правы. Передача в целом получилась. А Катерина Александровна была просто прелестна.

- Какая передача? - удивился Гога. - Тебя что, снимали на телевидении?

- Да ерунда, - отмахнулась Катерина, соображая, как бы перевести разговор с этой опасной темы.

- Почему же-ерунда? - даже обиделся Рачков. - Вы очень понравились нашему руководству как настоящий современный руководитель. Даже есть мысль сделать про вас документальный фильм. Тем более, у вас биография такая замечательная - от простой работницы до директора комбината.

- Кто директор-то? - не понял Гога.

- Катерина Александровна, конечно, - сказал Рачков.

Гога поймал испуганный взгляд Катерины и вдруг все понял.

- Да, конечно, - сказал он и спросил у Рачкова: - А вы давно на телевидении работаете?

- Скоро серебряный юбилей буду справлять.

- Значит, вы у самых истоков стояли? - заинтересовалась Александра.

- Ну, не то чтобы у самых, и тем не менее вовремя разглядел что телевидению принадлежит будущее, А со временем оно же просто перевернет жизнь человека. Не будет газет, журналов, книг, кино, театра.

- А что же будет? - спросил Гога,

- Телевидение, одно сплошное телевидение.

- Это просто дурацкое недоразумение, - сказала Катерина.

- Я понимаю, - сказал Гога.

- Кстати, - спросил Рачков Александру, - вы были на телецентре?

- Нет, конечно.

- Приходите завтра же,

- А как?

- Я закажу пропуск.

- Что-то я паршиво себя чувствую, - сказал Гога, вставая. - Поеду домой, спать лягу пораньше.

- Останься. - Катерина встала, - Надо поговорить.

- Поговорим, поговорим, - пообещал Гога.

Катерина загородила ему дорогу.

- Никуда я тебя не пущу,

- У нее сегодня плохое настроение, - пояснил Гога Рачкову, отодвигая Катерину в сторону. - С нею в данный момент лучше не связываться. Пока.

И вышел. Катерина села.

- Он больше не придет, - сказала она и сникла.

- Почему? - не понял Рачков.

- Господи, откуда же ты взялся? - всхлипнула Катерина. - Ты мне одни только несчастья приносишь.

- Да что я сделал-то? - недоумевая, спросил Рачков.

Катерина вытерла слезы и сказала Александре:

- Кстати, познакомьтесь.

- Мы уже познакомились с Родионом Петровичем, - сказала Александра.

- Ты еще раз познакомься. Это твой отец.

- Как - отец? - не поняла Александра. - Он же погиб.

- Да нет, как видишь, жив, здоров и даже довольно упитан.

На комбинате пускали установку. Лохматый парень в последний раз проверял схему. Здесь же была Катерина.

- Начнем? - И парень почти серьезно перекрестился.

- Начнем, - сказала Катерина и зашептала: - Если без брака, все у меня будет хорошо и он сегодня приедет, если брак, то все кончено.

- Что? - Парень почти наклонился к Катерине, чтобы расслышать, что она говорит,

- Девай, - крикнула Катерина.

Включили тумблер. Под стеклянным колпаком стремительно завертелось сверкающее синтетическое месиво. Месиво распухло, заполнило весь гигантский колпак и бросилось к отводным стеклянным шлангам. На мгновение оно исчезло и появилось сверкающим веером нитей,

- В пределах нормы, - крикнул парень. - Идет. В прошлый раз уже здесь был брак.

- Ура! - завопила Катерина и бросилась через зал к столику инженера смены, на котором стоял телефон. Катерина набрала номер.

- Звонил? - спросила она. - Не выходила, значит? - Катерина положила трубку на рычаг и медленно, ссутулив плечи, пошла к выходу из цеха...

Из цеха вышла усталая, средних лет женщина. Во дворе у ведерка, врытого в землю, курили молодые парни. Она присела рядом, закурила, и парни, будто почувствовав, что директрисе надо побыть одной, тихо поднялись и пошли в цех.

Вечером она была в милиции и разговаривала с пожилым майором, начальником паспортного стола.

- Но ведь если они разменяют квартиру, она со взрослой дочерью окажется в одной комнате в коммунальной квартире, - доказывала Катерина.

- Другого выхода нет. - Майор развел руками. - Квартиру они получили на двоих. И он имеет такое же право, как и она, В конце концов, ему тоже надо где-то жить. Он получает сто двадцать рублей и не в состоянии снимать квартиру.

- Пропишите его к матери.

- Он ушел из дому более двадцати лет назад, поссорившись с родителями. И он не хочет жить с матерью, и, главное, его мать не хочет.

- Он что, псих? - удивилась Катерина. - Ни с кем жить не хочет - ни с матерью, ни с женой. Половина дел, которые я разбираю как депутат, - это квартирные. Когда мы только эту проблему решим?

- Никогда; - спокойно сказал майор.

- Это почему же?

- Раньше каждая семья хотела получить хоть однокомнатную, но отдельную квартиру, потом не меньше, чем двухкомнатную, сейчас все хотят, даже не хотят - требуют, только трехкомнатные.

Людмила, Антонина и Николай подъехали к дому Катерины. Потом большой совет заседал на кухне. Катерина плакала.

- Перестань, - грубовато потребовала Людмила. - Москва слезам не верит. Тут не плакать, а действовать надо.

- Согласен, - вступил в разговор Николай, - Попробуем разобраться спокойно. Ты его любишь?

- Люблю, - сквозь слезы ответила Катерина.

- Он тебе делал предложение?

- Почти что сделал...

- Почти не считается, - отрезала Людмила,

- Ну он хоть звонит? - спросил Николай.

- Сейчас не звонит и не приходит.

- Может, есть смысл подождать? - предположил Николай,

- А он возьмет да уедет куда-нибудь, - сказала Катерина. - Где его тогда искать?

- А у тебя были с ним близкие отношения? - спросила Людмила.

- Были...

- Были, не были, какое это сейчас имеет значение?! - оборвал ее Николай.