Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. Страница 149

Очевидно, в связи с этим письмом, а также с письмом Н. Л. Озмидова, принимавшего деятельное участие в переработке костомаровской легенды для народного издания (это письмо нам неизвестно) Толстой писал Черткову 15—16 апреля 1886 г.: «40 лет вы очень хорошо придумали. Постараюсь сделать, что нужно. Я знаю про это из письма Озмидова, но его еще не видал».533 В архиве Черткова, хранящемся в Государственном Толстовском музее, папка 15, имеется рукопись на 60 листах в 4°(4 чистые), сплошь исписанная с обеих сторон рукой Н. Л. Озмидова и заключающая в себе несистематически проведенные исправления рукой Толстого. Эта рукопись на первом листе имеет заглавие: «Сорок лет. Малороссийское сказание. Переделано с изложения Н. Костомарова». Там же неизвестной рукой карандашом написано: «Черновая 1-е». Текст поделен на десять глав. Перед текстом десятой главы – два листа чистые. На первом из этих чистых листов карандашом рукой Озмидова написано: «Следующее переделать просить Черткова (см. через 4 страницы)». Текст рукописи представляет незавершенную переделку костомаровской легенды, сделанную единолично Озмидовым. Как указывает приведенная помета перед десятой главой, часть работы, не сделанная Озмидовым, должна была быть сделана В. Г. Чертковым.

Видимо, частью еще до работы Озмидова, частью после нее над переделкой легенды Костомарова работали Толстой и Чертков. В том же архиве Черткова, в той же папке № 15, хранятся два экземпляра книжки «Сорок лет» в издании «Газеты А. Гатцука». В первом экземпляре имеются исправления рукой Толстого и Черткова, однако несистематически проведенные. Во втором экземпляре исправления сделаны также Толстым и Чертковым и проведены через весь текст книжки. Исправленное в первом экземпляре Толстым перенесено Чертковым во второй экземпляр и тут же сделаны новые исправления, независимо от тех, какие сделаны Толстым. На страницах 7, 9, 73 отметки на полях рукой Черткова: «По Озмидову», на странице 41 – пометка рукой Толстого: «По тетради Озмидова».

Таким образом работа над костомаровским текстом велась коллективно – Толстым, Чертковым и Озмидовым. Она сводилась к упрощению языка легенды и к сокращению ее текста. Книжный, литературный язык заменялся языком близким к народной речи. Особенно последовательно это стремление проводилось в переделках Толстого и Черткова. Переделка Озмидова была совершенно независима от работы в этом направлении Толстого и Черткова. Во втором экземпляре книжки Костомарова рукой Толстого на отдельном листе почтового формата сделана довольно большая вставка, заменившая зачеркнутый костомаровский текст, в котором идет речь о переживаниях Трофима на могиле убитых им купца и батрака. Приводим текст этой вставки целиком:

и сѣлъ у могилы. И только что сѣлъ, вспомнилъ онъ все, что было: вспомнилъ онъ лицо купца, когда онъ вскрикнулъ и когда треснула его голова, и онъ упалъ навзничь. Вспомнилъ онъ и работника, какъ онъ лежалъ на животѣ съ откинутой рукой. Вспомнилъ онъ про то, что были у нихъ матери, жены, дѣти, и такой страхъ на него нашелъ, что хотѣлъ онъ вскочить и бѣжать, да потомъ подумалъ: «куда убѣгу отъ Бога?» И остался на мѣстѣ.

Сидѣлъ онъ долго, половину ночи, все слушалъ и смотрѣлъ и ничего не слыхалъ, кромѣ шелеста вѣтра въ макушкахъ, да ничего не видалъ, кромѣ темноты и креста на новой могилѣ. Сидѣлъ онъ и думалъ и хотѣлъ забыть то, что сдѣлалъ, и повѣрить тому, что говорилъ Придыбалка, и не могъ. Сидѣлъ онъ и ждалъ кары Божьей. Въ серединѣ ночи прислонился онъ на руку и сталъ задремывать; вдругъ точно голосъ чей то разбудилъ его. Онъ очнулся, сталъ прислушиваться, и точно два голоса заговорили изъ земли:

– Господи, Господи! побій того злочинця, що насъ побівъ, – сказалъ одинъ голосъ.

И другой голосъ сказалъ:

– Господи, Господи! побій того злочинця, що насъ побівъ.

«Неужели правда», подумалъ Трофимъ. И не успѣлъ подумать, какъ откуда то издалека услыхалъ онъ, какъ громъ, дальній голосъ:

– Побью, не теперь, а у сорокъ літъ.

Испугался Трофимъ и

Работа Толстого и его сотрудников над переделкой протекала, видимо, в январе – апреле 1886 г. Вероятно, в апреле или в мае этого же года Толстой написал и свое окончание костомаровской легенды, идя навстречу просьбе Черткова, выраженной им в письме к М. Л. Толстой от 8 апреля, и в согласии с его представлением о том, как должен был жить последние годы своей жизни Трофим Семенович. Тогда как в легенде Костомарова после несбывшегося предсказания он живет спокойно, ничего уже не боясь, в толстовском окончании Трофим Семенович после этого становится подозрительным, недоверчивым к людям и непрерывно мучается от этого, и в этом как бы заключается его кара за преступление.

Автограф окончания легенды «Сорок лет», написанный Толстым почти без поправок и помарок, хранится в Государственном Толстовском музее (№ 75). Он занимает 5 листов в 4°, из которых 4 исписаны с обеих сторон и 1 – с одной стороны. Начало: «Въ эту же первую ночъ». Конец: «какъ онъ потерялъ Бога». Текст его в основном совпадает с текстом, напечатанным в журнале «Образование» (см. ниже), разнясь от него лишь в нескольких второстепенных деталях.

Отказ Костомаровой разрешить переиздание легенды, а также общие цензурные условия того времени помешали в ту пору появлению в свет переработки книжки Костомарова. Однако Толстой и тогда не оставлял мысли издать для народа «Сорок лет». В письме к Черткову, от 29 [?] марта 1888 г. он рекомендовал ему издать в Лейпциге на четырех языках– русском, французском, немецком и английском – всё, что имеется у него из непропускаемого цензурой, в том числе и легенду Костомарова (ГТМ—AЧ). Но этот проект осуществлен не был.

Через десять лет после этого, 2 февраля 1898 г., В. Е. Якушин обратился к Толстому с просьбой дать что-либо из своих произведений в подготовляемый Пензенской общественной библиотекой сборник памяти Белинского, в связи с исполнившейся пятидесятилетней годовщиной со дня смерти критика. Доход от продажи этого сборника предназначался на учреждение какого-либо просветительного учреждения имени Белинского. «Ради имени, которому посвящен сборник, ради цели, с какой он издается, – писал Якушкин, – Вы не откажете, как мы надеемся, в изложенной просьбе» (АТБ).

Толстой исполнил просьбу и дал в сборник свое окончание легенды Костомарова, напечатанное под заглавием: «Окончание малороссийской легенды «Сорок лет», изданной Костомаровым в 1881 г.» («Памяти В. Г. Белинского. Литературный сборник, составленный из трудов русских литераторов». Издание Пензенской общественной библиотеки имени М. Ю. Лермонтова М. 1899, стр. 559—563. Цензурное разрешение сборника 5 марта 1899 г.). Тексту Толстого, заключающему в себе здесь ряд стилистических вариантов сравнительно с текстом автографа, предшествует очень краткое изложение легенды Костомарова, неизвестно кем написанное.

В связи с напечатанием окончания легенды А. Е. Грузинский, один из редакторов сборника, писал Толстому 30 марта 1899 г.: «Ваше «Окончание легенды» в сборнике Белинского едва-едва могло быть помещено, так как оказалось, что его необходимым сочли послать на цензуру в главное управление по делам печати, где задержали очень долго, не изменив, впрочем, ничего» (АТБ).

6 декабря 1901 г. П. А. Буланже сообщил Толстому о печатании легенды «Сорок лет» в журнале «The New Age», начиная с 5 декабря этого года. «Очень жаль, – добавляет он, – что об этом было неизвестно раньше; можно было бы устроить одновременное появление и здесь в каком-нибудь журнале» (АТБ). 3 января 1902 г. Буланже обратился к Толстому с следующим письмом: «Я уже писал Вам, что «40 лет» печатается в «The New Age». Так как о Вас ничего нельзя писать, то я был заинтересован, чтобы печатать Ваше здесь и таким путем прорвать запрещение говорить. Здесь есть очень чистый журнал «Образование», и я посоветовал им напечатать у себя «40 лет», как перевод с английского. Но Острогорский, в высшей степени деликатный человек (он меня этим очень тронул), сказал, что по отношению Вас он не может допустить такой неделикатности. Другое дело, если бы он знал, что Вы ничего не имеете против помещения «40 лет» в его журнале. Тогда он был бы очень счастлив и напечатал. Пожалуйста, Лев Николаевич, если можете, напишите ему два слова об этом» (АТБ).

Толстой исполнил просьбу Буланже и 7 января 1902 г. из Гаспры написал редактору «Образования» А. Я. Острогорскому: «Александр Яковлевич, легенда «40 лет» принадлежит не мне, а Костомарову. Мною приделан был конец, который я считал более подходящим для народного чтения. Я ничего не имею против напечатания того, что в этой легенде написано мною» (публикуется по копии).

Сокращенная и переделанная легенда Костомарова вместе с окончанием ее, написанным Толстым и составляющим ее XIV главу, была напечатана в № 2 «Образования» за 1902 г. под заглавием «Сорок лет (малороссийская легенда)», цензурное разрешение книжки 21 февраля 1902 г. (стр. 1—43). В редакционном примечании сказано, что легенда, печатаемая с разрешения А. Л. Костомаровой, принадлежит перу Костомарова и что Толстой, значительно сократив ее,534 написал к ней другой конец (XIV главу). Однако произведение в его целом подписано одним лишь именем Толстого.