Донбасский декамерон - Олег Витальевич Измайлов Страница 15

А ведь были еще и киноленты, в которых он выступал просто создателем кукол или трюков. И делал это всегда с огромным интересом и ответственностью. Так что, когда вы будете пересматривать, скажем, «Детей капитана Гранта» или «Вия», знайте, что весь ирреальный мир в этих фильмах создан руками луганского самородка.

* * *

– Занятно. С технической точки зрения и вовсе интересно, – Панас делал какие-то заметки в своем электроблокноте, – что-то еще?

– Вы видели «Королеву бензоколонки»? – задала ответный вопрос Донна.

– Божечки, что вспомнила! Старье какое!

– Не суть, – там есть такой персонаж – священник, опоздавший на автобус Донецк – Киев. Тогда просто забавным эпизодом смотрелось. А нынче столько символов вывести из этого «два по сто в одну посуду – полумер не признаю» можно вывести. Панас, дисер написать сможете!

– Спасибо, яхонтовая вы наша, но кино для меня – это побочный продукт, занятие его историей не требует ничего кроме наблюдательности и системности. А я, признаться, лишен и того, и этого, как вы, должно быть, заметили уже. Да, простите, сегодня я многословен, как никто во вселенной. Что вы хотели о фильме рассказать?

– О фильме ничего, а об актере, сыгравшем священника, много чего.

Джонни. Я уже в седле! Ждем!

История про самого шведского русского Деда Мороза

В 1965 году на экраны кинотеатров СССР вышел фильм знаменитого мастера кинопревращений Александра Роу «Морозко», мгновенно ставший культовым для многих поколений советских людей. И по сей день фразами из фильма могут запросто перебрасываться люди от 30 до 75 лет – свидетельство того, что кино вышло мастерским и поистине народным.

Составляющих успеха было много, но в сказке о природной силе, за добро добром воздающей, было важно то, что сюжет на Руси был известен лучше некуда. В кинофильм он перекочевал из одноименной русской сказки, которая ходила по всей Восточной Европе в разных вариациях. Достаточно отметить, что фольклористы собрали 40 русских, 30 украинских и 11 белорусских вариантов.

В 1959 году в СССР развернула работу беспрецедентная кинематографическая экспедиция. Киностудия имени Горького совместно с компаниями «Просинекс» и «Трайдент», представлявшими Францию и Италию, трудились над фильмом «Леон Гаррос ищет друга». В европейском прокате кинокартина называлась «Двадцать тысяч лье по земле».

В литературный оборот сюжет этот ввел в позапрошлом веке известный русский собиратель и классификатор фольклора Александр Афанасьев. В его сборнике народных сказок есть два варианта сказки «Морозко», записанные как № 95 и 96. Желая подчеркнуть важность мифологической фигуры Морозко (Мороза), Афанасьев отмечает, что еще в начале XIX века крестьяне многих российских губерний задабривали грозный дух природы подношениями – обычно это была плошка с киселем.

Идея литературной обработки народного образа пришлась по душе русским писателям. Сначала Владимир Одоевский развил ее в своей педагогической сказке, а затем к ней в поэме «Мороз – Красный нос» обратился Николай Некрасов. Писал об этом образе, воплощающем в себе морально-этический взгляд на жизнь русских крестьян, и Владимир Даль.

Одним словом, сюжет и герои были словно созданы для того, чтобы Александр Роу снял свой шедевр. Оставалось найти лучших исполнителей заглавных ролей. Как по мне, в этом фильме вообще нет слабой актерской игры. Тут что ни образ – полный восторг. Но все-таки стоит отметить, что на роль Морозко Роу пригласил единственного человека, чья внешность у зрителя могла вызвать только один отклик – радость узнавания Деда Мороза. Да и искать особенно не пришлось. Как говорится, при всем богатстве выбора альтернативы не было – Александр Хвыля.

Этот 60‑летний актер к моменту выхода на экраны фильма «Морозко» уже 10 лет с блеском исполнял роль главного Деда Мороза огромной страны на кремлевской елке. Да, вся страна знала и другие его достоинства, но Дед Мороз он был непревзойденный. А уж после «Морозко» ничего другого ему играть не надо было, хотя он и пытался.

Хвыля – это псевдоним.

Тут Донна на пару секунд оторвалась от текста:

– А неслабый позывной у него был бы – «хвыля» – да, Палыч?

Александр Леопольдович Брессем родился в семье шведа-управляющего имением Александро-Шультино под городом Константиновка в Донбассе. Имение и одноименное село это интересно тем, что там в свое время доживал свой век «генерал-метеор» Иван Котляревский, в ходе русско-иранской войны 1811–1812 годов нанесший персам просто унизительные поражения, ввязываясь в битвы порой с батальоном против 40‑тысячной армии.

– Не знал, – подал голос Палыч, – я там воевал, в этом Шультино.

– Ага. Итак:

Место историческое, семья необычного происхождения: Александр Брессем вырос натурой впечатлительной, романтической и артистической. Никого из близких не удивил его уход в кинематограф. В годы молодости Брессема-младшего он был в огромной моде. Кроме того, модно было украинизироваться, отсюда и его псевдоним. Несколько легкомысленный, с намеком. Ведь «Хвыля» по-малороссийски – волна.

Волнами ходила и карьера Александра Хвыли. Рослый, статный, с крупными чертами лица, смолоду играл исключительно героев. Это к старости он переключился на Морозко и тому подобных сказочных персонажей, стал получать роли в комедиях. А во цвете лет он был главным Буденным советского кино, сыграв легендарного командарма трижды. Кроме того, в актерском активе Хвыли были роли Пархоменко, Щорса, Суворова, ватажка карпатских крестьян Устима Кармелюка, гетмана Богдана Хмельницкого. В общем, везде, где надо было говорить пафосные героические речи, картинно доставать из ножен саблю и мужественно вращать глазами, звали Александра Хвылю.

Сегодня трудно судить о тех старых его ролях. Кому-то они покажутся несколько картонными, но ведь кинематограф не только в нашей стране, а и во всем мире, только нащупывал дорогу к мастерству.

Перелом в актерской судьбе Александра Леопольдовича произошел в 1949 году, после громкого успеха народной комедии «Кубанские казаки». Хвыля там сыграл рассудительного партийного работника районного звена. Роль небольшая, но с перчиком – таких партийцев в сельских районах не только Кубани, но и степного Донбасса, родного ему с детства, водилось немало. Многие, говорят, узнавали себя в товарище Корене.

Кстати говоря, в «Кубанских казаках» Хвыля сталкивается с другим донбассовцем – исполнителем главной роли Сергеем Лукьяновым. Надо только слышать, с каким знанием южнорусского суржика ведут между собой диалог в кадре сын шведа-управляющего и сын шахтера. Веришь с ходу – кубанцы.

К полумерам не привык.

Как бы там ни было, после той картины Хвыле посыпались предложения сыграть того или иного комического персонажа. И ведь какие они у него замечательные, живые, объемные получались. Один