Иван Крылов - Том 3. Басни, стихотворения, письма Страница 19

Госпожа и две служанки

  У Барыни, старушки кропотливой,   Неугомонной и брюзгливой,Две были девушки, Служанки, коих часть  Была с утра и до глубокой ночи,   Рук не покладывая, прясть.   Не стало бедным девкам мочи:   Им будни, праздник — всё равно;   Нет угомона на старуху:Днем перевесть она не даст за пряжей духу;Зарей, где спят еще, а уж у них давно   Пошло плясать веретено.Быть может, иногда б старуха опоздала:  Да в доме том проклятый был петух:   Лишь он вспоет — старуха встала,Накинет на себя шубейку и треух,   У печки огонек вздувает,  Бредет, ворча, к прядильщицам в покой,Расталкивает их костлявою рукой,   А заупрямятся, — клюкой,И сладкий на заре их сон перерывает.    Что будешь делать с ней?  Бедняжки морщатся, зевают, жмутся  И с теплою постелею своей,  Хотя не хочется, а расстаются;На-завтрее опять, лишь прокричит петух,  У девушек с хозяйкой сказка та же:   Их будят и морят на пряже.   «Добро же ты, нечистый дух!»Сквозь зубы пряхи те на петуха ворчали:«Без песен бы твоих мы, верно, боле спали;   Уж над тобою быть греху!»  И, выбравши случа́й, без сожаленья,Свернули девушки головку петуху.Но что ж? Они себе тем ждали облегченья;   Ан в деле вышел оборот     Совсем не тот:То правда, что петух уж боле не поет —    Злодея их не стало:Да Барыня, боясь, чтоб время не пропало,Чуть лягут, не дает почти свести им глазИ рано так будить их стала всякий раз,Как рано петухи и сроду не певали.   Тут поздно девушки узнали,Что из огня они, да в полымя попали.

Так выбраться желая из хлопот,Нередко человек имеет участь ту же:   Одни лишь только с рук сживёт,   Глядишь — другие нажил хуже!

Камень и червяк

  «Как расшумелся здесь! Какой невежа!»Про дождик говорит на ниве Камень, лежа:«А рады все ему, пожалуй — посмотри!  И ждали так, как гостя дорогого,   А что́ же сделал он такого?   Всего-то шел часа два-три.   Пускай же обо мне расспросят! Так я уж веки здесь: тих, скромен завсегда.Лежу смирнёхонько, куда меня ни бросят:А не слыхал себе спасибо никогда.   Не даром, право, свет поносят:В нем справедливости не вижу я никак».—   «Молчи!» сказал ему Червяк:«Сей дождик, как его ни кратко было время,   Лишенную засухой сил   Обильно ниву напоил,И земледельца он надежду оживил;А ты на ниве сей пустое только бремя».

Так хвалится иной, что служит сорок лет:  А проку в нем, как в этом Камне нет.

Медведь у пчел

   Когда-то, о весне, зверямиВ надсмотрщики Медведь был выбран над ульями,Хоть можно б выбрать тут другого поверней   Затем, что к меду Мишка падок,    Так не было б оглядок;  Да, спрашивай ты толку у зверей!    Кто к ульям ни просился,   С отказом отпустили всех,     И, как на-смех,    Тут Мишка очутился.     Ан вышел грех:Мой Мишка потаскал весь мед в свою берлогу.   Узнали, подняли тревогу,   По форме нарядили суд,    Отставку Мишке дали     И приказали,Чтоб зиму пролежал в берлоге старый плут.   Решили, справили, скрепили;   Но меду всё не воротили.  А Мишенька и ухом не ведет:

   Со светом Мишка распрощался,   В берлогу теплую забрался   И лапу с медом там сосет,   Да у моря погоды ждет.

Зеркало и обезьяна

Мартышка, в Зеркале увидя образ свой.  Тихохонько Медведя толк ногой:  «Смотри-ка», говорит: «кум милый мой!    Что́ это там за рожа?Какие у нее ужимки и прыжки!   Я удавилась бы с тоски,Когда бы на нее хоть чуть была похожа.    А, ведь, признайся, естьИз кумушек моих таких кривляк пять-шесть:Я даже их могу по пальцам перечесть».—   «Чем кумушек считать трудиться,Не лучше ль на себя, кума, оборотиться?»    Ей Мишка отвечал.Но Мишенькин совет лишь попусту пропал.

   Таких примеров много в мире:Не любит узнавать ни кто себя в сатире.   Я даже видел то вчера:Что Климыч на-руку нечист, все это знают;   Про взятки Климычу читают.А он украдкою кивает на Петра.

Комар и пастух

Пастух под тенью спал, наделся на псов,  Приметя то, змея из-под кустов  Ползет к нему, вон высунувши жало;  И Пастуха на свете бы не стало:Но сжаляся над ним, Комар, что было сил,    Сонливца укусил.  Проснувшися, Пастух змею убил;Но прежде Комара спросонья так хватил,  Что бедного его как не бывало.

   Таких примеров есть немало:Коль слабый сильному, хоть движимый добром,  Открыть глаза на правду покусится,  Того и жди, что то же с ним случится,    Что́ с Комаром.

Крестьянин и смерть

Набрав валежнику порой холодной, зимной,Старик, иссохший весь от нужды и трудов,Тащился медленно к своей лачужке дымной,Кряхтя и охая под тяжкой ношей дров.   Нес, нес он их и утомился,     Остановился,  На землю с плеч спустил дрова долой,Присел на них, вздохнул и думал сам с собой:   «Куда я беден, боже мой!Нуждаюся во всем; к тому ж жена и дети,А там подушное, боярщина, оброк…   И выдался ль когда на свете  Хотя один мне радостный денёк?»В таком унынии, на свой пеняя рок,Зовет он смерть: она у нас не за горами,     А за плечами:     Явилась вмигИ говорит: «Зачем ты звал меня, старик?»Увидевши ее свирепую осанку,Едва промолвить мог бедняк, оторопев:   «Я звал тебя, коль не во гнев,Чтоб помогла ты мне поднять мою вязанку».

     Из басни сей     Нам видеть можно,   Что как бывает жить ни тошно,   А умирать еще тошней.

Рыцарь

   Какой-то Рыцарь встарину,Задумавши искать великих приключений,    Собрался на войнуПротиву колдунов и против привидений;Вздел латы и велел к крыльцу подвесть коня.  Но прежде, нежели в седло садиться,Он долгом счел к коню с сей речью обратиться:«Послушай, ретивой и верный конь, меня:Ступай через поля, чрез горы, чрез дубравы,    Куда глаза твои глядят,  Как рыцарски законы нам велят,   И путь отыскивай в храм славы!Когда ж Карачуно́в я злобных усмирю,В супружество княжну китайскую добуду   И царства два, три покорю:Тогда трудов твоих, мой друг, я не забуду;   С тобой всю славу разделю:   Конюшню, как дворец огромный,   Построить для тебя велю,А летом отведу луга тебе поёмны;  Теперь знаком ты мало и с овсом,Тогда ж пойдет у нас обилие во всем:Ячмень твой будет корм, сыта медова — пойло».Тут Рыцарь прыг в седло и бросил повода,А лошадь молодца, не ездя никуда,   Прямехонько примчала в стойло.

Тень и человек