О Куваев - Берег принцессы Люськи Страница 2

- Красивых в экспедицию не загонишь. Есть такой объективный закон природы. А если попадет, так и в тундру с пудрой. Видал. Знаю.

Мы упражняемся в шутках насчет любви с первого взгляда. Видимо, живности в Чукотском море не нравятся наши речи: нерп нет, чаек тоже. Ветер резвится не на шутку. Страшновато. Как-то там Мишка? По вечерам о товарищах думаешь чаще и теплее.

За проливом Лонга светлеет небо, значит, там льды.

В самом устье Ионивеем мотор заглох. Стемнело, и, выгребая, мы немного ошиблись и наскочили на мель. Пару раз вельбот стукнуло днищем, несколько ведер воды заплеснуло в лодку. Мы вымокли и разозлились. Пока мы гребли вверх к палатке, стало и вовсе темно.

У палатки горит костер. Возле костра двое. У меня легчает на сердце значит. Мишка вернулся. Пришел наш шалопутный Борода точно в срок. Не поломал ноги на кочках, в мерзлотных трещинах у озер, не случился у него приступ аппендицита, не встретились медведи с мрачным юмором - пришел Мишка. Теперь нам наплевать, кто там второй, пусть даже крокодил в юбке.

Идем усталые, мокрые и злые. Палатка и кусок тундры возле нее давно уже считаются нашим домом. Леха бормочет поговорку о татарине. Но через минуту мы уже забываем о поговорках и вообще о многом забываем.

Вид у Мишки обычный. Рыжая борода лезет в вырез кухлянки, голова поросла свинячьим ворсом. Нос картошкой, лицо чуть опухло от морских и тундровых ветров.

Но рядом с Мишкой сидит и смотрит нам навстречу чудо природы.

У этого чуда кругловатое лицо, пикантно вздернутый носик, и еще у чуда есть глаза... Бывают голубые глаза-озера, бывают темные глаза-колодцы, бывают глаза-пропасти. У данного чуда природы совершенно определенно глаза-пропасти. Вероятно, мы с Лехой немного ошалели. Мы машинально проделываем традиционный ритуал знакомства.

- Вы же, наверное, есть хотите? - заторопилась она. - Я тут не теряла времени даром. Знаменитый черепаховый суп из свиной тушенки.

- Да нет... Мы недавно обедали... Но вообще-то можно, - смущенно врет Леха.

Я не узнаю своих парней. А чудо природы, которое зовут Люсей, как будто ничего не замечает.

- Вы, как бесстрашные викинги, появляетесь ночью в штормовую погоду. А я думала, что придется одной хозяйничать. Миша пришел полчаса назад. Жаль, что я не смогла плыть на вашей шхуне.

Викинги... Шхуна... А я-то думал, что только мы утешаемся этой романтической чепухой.

Суп по всем правилам завернут в спальный мешок. Даже чашки - о боже! вымыты. Нет, такое только в книгах. Я слышу тихий стон Мишки. Рядом с кастрюлей стоит бутылка вина. - Айгешат! - стонет Мишка. - Это для знакомства.

- Мадемуазель, - склоняет голову Леха. - В этих ватных штанах мне трудно походить на герцога, но позвольте поцеловать вам руку. В знак уважения. У вас экспедиционная душа - это высокий дар.

Люся приседает в реверансе, Леха целует ей руку и вдруг кидается в темноту. Через минуту он возвращается. В руке у Лехи тундровая незабудка есть такой крохотный голубой цветок. Мы знаем, где Леха взял ее. Незабудка, наверное, единственная во всей округе, росла возле тропинки, по которой мы ходили к лодке. Я не знаю, как объяснить этот биологический феномен, но, верьте слову, незабудка цвела в середине августа и была такая же крохотная и такая же голубая, как и те, что цветут в июне. Мы очень ею дорожили.

- Вот, - сказал Леха, - я думаю, братва на меня не обидится. Братва молча выразила согласие. Вино мы пили столовой ложкой. Люся наливала каждому по очереди. Незабудку она приколола к свитеру на груди.

- Сегодня я ваша королева, - говорит она. -" Я одариваю вас своими милостями. Возвращайте только ложку.

- Люся, ты нарушаешь объективный закон природы, - бормочет Мишка. - При твоей внешности и так здорово знать психологию таких бродяг, как мы, - это просто чудо.

- Сегодня мне все говорят комплименты. Один пилот сказал, что у меня настоящие голливудские губы. А я ему ответила, что он опоздал с комплиментом : голливудские губы нынче не носят. - А как ты ухитрилась попасть на вертолет? - Очень просто Я умею сочетать очарование с ледяной вежливостью. Вы свои, вам можно открыть этот секрет.

Не знаю уж, что там она умеет сочетать, но вот создавать настоящую обстановку эта девчонка умеет.

И в самом деле, все обычно, и все как-то иначе. Возможно, несколько ложек портвейна слегка затуманили нам головы, потому что мы уже несколько месяцев и близко не видали ничего спиртного. Костер горит ровно и жарко, как и положено гореть порядочному костру. Исхоженная нашими ногами чукотская тундра тихо смотрит из темноты, только со стороны моря идет легкий обычный гул да сонно вскрикивают на озерах птицы. По-домашнему похлопывает за спиной палаточный брезент.

В бутылке еще чуть меньше половины, но нам жаль трогать вино, потому что оно как-то напоминает о друзьях, книгах и многом другом. Мы толкуем обо всем сразу.

- А жаль, что у нас есть радиосвязь. Представляете, парни, возвращаешься на базу и вдруг узнаешь, что целая куча народу уже бегает сейчас по Венере и шлет оттуда веселые радиограммы.

- Или узнаешь: новейший электронный анализатор обнаружил ошибки в наших расчетах.

- Не ехидничай, Леха, - перебиваю я, - и впрямь у нас как-то атрофируется чувство удивления. Наверное, первому смешному паровозику люди удивлялись гораздо больше, чем удивятся, когда и на самом деле попадут на Марс.

- Я бы хотела жить в те времена, когда открывали материки и острова. Тогда чувства были гораздо непосредственнее и проще. Хочу, чтобы какой-нибудь остров носил мое имя. Это же обидно: в космос можно, а чтобы в честь тебя был назван хоть плохонький островок, нельзя.

- Острова называли в честь королев. Ты же сегодня наша умная и добрая королева. Хочешь, мы назовем этот берег твоим именем? - Правда? Это можно?

Не знаю, почему это так, но сегодня все можно. Глухо посапывает сзади нас тундра, звезды тихо ухмыляются, глядя на трех ошалелых парней. Тонконогая загадочная девушка сидит вместе с ними. Она прижала колени к подбородку и смотрит на костер.

Леха тащит доску от консервного ящика. - Только я не хочу быть королевой. Королевы всегда бывают старые. - Хорошо, мы назовем тебя принцессой. - А ребята нашего курса зовут меня просто Люськой.

- Отлично, ты будешь принцесса Люська. Леха выводит на доске крупными четкими буквами: "Берег принцессы Люськи. 15 августа 1959 года". - Ну вот, все как в Антарктиде. - Жаль, что это понарошку. Но все равно, ребята, для нас это будет мой берег. Берег моего имени. - Это точно!

Мы толкуем о работе. Люсе для диплома необходимо сделать несколько ботанических разрезов по долине какой-нибудь реки бассейна Чукотского моря. Тогда диплом, как она сказала, будет "железный", и кроме того, это важно не только для диплома. Мы слушаем с удовольствием, хотя ничего не понимаем в ботанике.

Миша Борода заговорил было о плоской галечке на холмах Нгаунако, куда нам стоит завтра пойти, и как здорово нам может насолить эта галечка перевернуть всю схему. Но Люся слушала уже через силу. Надо было ложиться спать. Мы вытащили свои мешки из палатки - палатка у нас одна. С моря тянуло сыростью, но дождя не было, и мы могли отлично выспаться на улице, положив под мешки телогрейки: оленья шерсть очень сильно впитывает влагу.

- Холодно, - доносится из палатки. И снова, как дружное опереточное трио, мы выдергиваем телогрейки из-под мешков. Они так же дружно летят в палатку. В палатке еще пошуршало и стало тихо. Мы улеглись на землю.

- Ребята, а вы мне завтра поможете? - сонным голосом спрашивает Люся.

Мы делаем вид, что спим. Наверное, она не слышала, что завтра нам позарез надо в маршрут.

Конечно, на следующий день мы не пошли ни в какой маршрут. С самого утра мы почувствовали себя безгласными подданными нашей принцессы, дощечка, воткнутая у костра, напоминала об этом. Идем делать геоботанический разрез. На секретном совещании мы пришли к выводу, что глупо и непорядочно лишать человека "железного" диплома из-за пары маршрутных дней. Их мы наверстаем.

Мы пересекаем долину Ионивеем и через определенные интервалы "берем квадраты". На этих квадратах Люся отбирает травку и ягель, меряет мощность дернового слоя, даже считает число кочек на квадратном метре. Через несколько часов, у нас уже появилась специализация: я считаю кочки, Леха "прислуга за все", Миша Борода - главный пахарь.

На долю принцессы остается общее руководство. - Так, Борода, давай эту травку сюда. - Шеф, как там ведут себя кочки? - Лексей, точи карандаш. Давненько мы не работали с таким азартом. На обратном пути мы позволяем себе покопаться в своем южноамериканском любимце.

- Как думает Люся, в каком царстве было сделало это чудо техники? спросил между делом Леха.

- В Англии, - незамедлительно следует ответ. - Ладно, Борода, мы прощаем тебе принцессу, - говорим мы вечером, когда остаемся одни. - Мы даже благословим ваш брак. - Бросьте вы, хватит!