Лев Копелев - Вера в слово (Выступления и письма 1962-1976 годов) Страница 2

...Наследники Сталина сегодня еще весьма вредны и опасны В частности и тогда, когда они участвуют в "борьбе против культа личности". Опасным мне сегодня кажется, так сказать, применение сталинских методов для преодоления сталинского наследства.

Несколько примеров этого. Недавно я смотрел в кинотеатре на Тверском бульваре фильм "Майн Кампф" - (название у нас изменили) - фильм весьма своеобразно и не слишком удачно препарированный. Там непрерывно звучащий дикторский голос вдруг странно умолкает в тех кадрах, которые показывают сталинградскую битву. Диктор не решается произнести слово "Сталинград".

Этим летом в одном издательстве задержали издание книги о Пабло Неруде, потому что его замечательная, написанная в 1943 году поэма называется "Песня любви к Сталинграду", и автор книги не хотел переименовать ее в "Песню любви к Волгограду".

Склонность применять сталинские методы для преодоления сталинского наследства обнаруживают иногда и самые искренние противники культа. Мне кажется, что эта склонность сказалась и сегодня, здесь, в некоторых выступлениях. Несколько лет тому назад те, кто сопротивлялся борьбе против культа, прибегали к таким формулам: "не надо вкладывать персты в язвы", "не будем заголяться", "забудем тяжкое прошлое" и т. п. Но зато сегодня возникла иная, словно бы вполне противуположная опасность стараются говорить только о прошлом и только об ошибках и преступлениях Сталина При этом сейчас наиболее ревностные обличители уже решительно отмежевываются от этого прошлого мол, я сам не виноват, я был только исполнителем, я жертва!

В пьесе Шварца "Дракон" есть такой эпизод. Негодяй Генрих, раболепный холоп дракона и пособник его преемника, говорит благородному Ланцелоту "Я не виноват, меня так учили". Но тот справедливо возражает: "Всех учили, но почему ты был первым учеником, скотина этакая!"

Так вот сегодня не стоит ни тем, кто был первым учеником, ни тем, кто не был из первых, повторять старые уроки. Сегодня пора понять, что со сталинским наследством нужно бороться и можно бороться успешно только по-ленински, а не по-сталински. Я мог бы претендовать на формальное право говорить об этом более резко и как бы со стороны, потому что при культе личности просидел почти десять лет в тюрьмах и лагерях. Но я не хочу прибегать к выгодной для себя достоверной неправде. Потому что посадили меня не за борьбу против культа Сталина. Я был арестован и осужден по политическому обвинению за то, что пытался бороться против таких явлений нашей жизни, которые считал вредными, неправильными. Но я их тогда никак не связывал с личностью Сталина, которому доверял безоговорочно. Наоборот: я думал, что если бы мне до него дойти и рассказать ему всю правду, то все можно было бы исправить.

Но, хотя я и не был "первым учеником", я считаю, что в такой же степени, как и многие "первые", несу ответственность за все, что было при Сталине и за то, как мы сегодня будем разделываться с этим прошлым.

Культ Сталина разоружал нас идеологически - да, именно идеологически разоружал. Сегодня об этом рассказали много интересного товарищ Ромм и товарищ Юткевич. Однако и сегодня у нас продолжают неправильно информировать наших людей о том, как действитель-но принимают наше искусство и нашу литературу и за рубежом и у нас в стране. Как их принимает не некий мифический единый "Читатель" и единый "Зритель", а реальные массы читателей и зрителей. Столь же громогласные, сколь и голословные ссылки на "нашего зрителя" или "нашего читателя", на "требования народа" - это одна из дурных традиций. Чем скорее мы от нее избавимся, тем лучше. Если бы кто-либо из присутствующих в этом зале или даже представитель самых высоких советских или партийных инстанций пожелал узнать, какие книги наших авторов переведены и где именно, как их встречают, как судит пресса о наших фильмах и художественных выставках, как оценивают конкретные произведения и общее развитие нашего искусства и литературы друзья, противники и колеблющиеся, то он не мог бы получить сколько-нибудь точного ответа. Потому что у нас никто всерьез не занимается этими вопросами. И только отсутствием правдивой объективной информации, только совершенно неправильными представлениями о том, как нас читают и смотрят, только полным равнодушием к аудитории и к общественным целям и назначению нашего искусства, полным безразличием и к друзьям и к противникам можно объяснить, например, то, что повезли за рубеж такой фильм, как "Люди и звери" и у себя дома пытались его так усиленно рекламировать, пропагандировать в печати. В этом фильме, по-моему, воплощены все наши худшие традиции и все худшие формы мнимого новаторства.

Есть и в литературе примеры такой глухоты, унаследованного от недавнего прошлого самодовольного равнодушия, когда издают, публикуют вхолостую, не воспринимая резонанса, не считаясь ни с общей предполагаемой целью, ни с конкретными результатами, а только с одобрением вышестоящих инстанций. Журнал "Советская литература" (на иностранных языках) опубликовал в 1960 году роман "Братья Ершовы" на четырех языках. Эта публикация была встречена очень своеобразно. Итальянские и французские коммунисты дезавуировали роман. Газета французской компартии писала о нем, как о крайне неудачном произведении, литературно слабом и к тому же чернящем советскую действительность. Но зато один из ведущих антикоммунистических журналов "Тьемпо пресенте", которым руководит наш старый противник Силоне, писал, что вот наконец-то из достоверных источников поступило подтверждение, свидетельство ожесточенной класовой борьбы в Советском Союзе. Казалось бы, все достаточно вразумительно. Однако в прошлом году этот же журнал снова опубликовал очередной роман того же автора "Секретарь обкома", опять на четырех языках. Не посчитав-шись с тем, что уже оригинал был резко отрицательно оценен зарубежными друзьями, а выступление автора на 22-ом съезде сурово критиковал центральный орган итальянской компартии.

Все это примеры идеологической глухоты, идеологического разоружения, которое продолжается и сегодня. В этом повинны те наследники Сталина, о которых хорошо сказал Евтушенко, что они клянут Сталина с трибун, но из них самих еще "Сталина не вынесли".

Мне предоставяются сегодня опасными и формальное декларативное отречение от прошлого и чисто "ретроспективная" борьба против культа личности, как против чего-то уже устраненного, преодоленного, похороненного. Потому что и сегодня еще в разных областях нашей жизни подвизаются деятели, которые пользуются все теми же старыми методами, старыми рецептами. Проявилось это и в наших беседах здесь. Меня огорчила заключительная часть блестящего выступления Михаила Ильича Ромма, его призыв "дать по рукам", прорабатывать, наказывать... Товарищ Ромм справедливо упрекал предшествовавшего ему оратора - товарища Доротина, который предлагал вызвать Леонида Леонова в ЦК и "посоветовать" ему вернуться к драматургии. Ромм правильно сказал, что это пример мышления по-старому. Но и сам он обнаружил столь же старый "культовый" стиль мышления, призывая "дать по рукам". Неужто опять создавать качели - сегодня одному по рукам, а завтра другому? Заменить сталинский стиль ленинским означает вести идеологическую борьбу только идеологическими средствами без административных расправ, без "проработок" - т. е. таких кампаний обличений и хулы, когда исключена всякая возможность защиты и самозащиты обличаемого, "прорабатываемого".

Товарищ Ромм сегодня только дал аргументы тем вчерашним проработчикам, которых он хотел бы проработать сейчас. И они, вопя, что к ним применяют старые сталинские средства расправ, могут избежать настоящего, т. е. спокойного, объективного, хорошо аргументирован-ного преодоления того вреда, который они причиняли и причиняют. Именно так уже действуют наследники Сталина, защищая свои позиции в литературе и искусстве.

Летом этого года в "Новом мире" было опубликовано короткое письмо Анны Ахматовой, Всеволода Иванова, Самуила Маршака и литературоведа профессора Бонди о непристойном, развязном фельетоне Назаренко, который попросту грубо издевался на страницах журнала "Октябрь" над серьезной научной работой старого пушкиниста. "Октябрь" откликнулся на это целой страницей, утверждая, что Ахматова и Вс. Иванов проработчики, а Назаренко, мол, жертва проработки. Это не просто нелепый анекдот. Давайте разберемся в том, что такое проработка? Это бездоказательное политическое обвинение, на которое обвиняемому не дают отвечать и которое, как правило, завершается оргвыводами. Раньше в худшем случае было: пожалуйте воркутинский уголек рубать, или ветлужский лес валить, или колымское золотишко добывать, а в лучшем случае - переходите на иждивение к родне, потому что несколько лет не будут печатать. Ничего этого теперь не будет и не надо к этому призывать.

В эти дни идет серьезный и страстный, откровенный партийный разговор о главных проблемах нашего искусства. Такие открытые честные разговоры самое опасное для всех наследников Сталина, в том числе и для тех, кто числится при искусстве и литературе. Потому что рассказать о них правду, рассказать убедительно, доказательно - значит их обезвредить.