Валерий Брумель - Не измени себе Страница 20

"Стоп! - сказал я себе. - Здесь и надо копать!"

Вместе с тренером мы пришли к выводу, что тактика многих ведущих прыгунов в высоту преимущественно ложная. Именно эта лжетактика не давала и не дает им достичь максимальных результатов. В чем ее суть? Первое: выиграв соревнование, оставшись без соперника, спортсмен, как правило, прекращает борьбу. Одни оправдывают это тем, что берегут силы для следующих состязаний, другие не хотят испортить впечатление от собственной победы, третьи избегают поражения уже перед самой планкой. Это ошибка. Прерывая поединок, прыгун лишает себя прекрасной возможности "прощупать" неизведанную высоту в момент наивысшего подъема, эмоционального и физического. Кроме того, легкоатлет с каждым отказом от дальнейшего наступления на высоту все больше развивает в себе чувство боязни. Наконец, это попросту неспортивно.

Со Скачковым мы решили избрать иную тактику: чтобы не зависеть от внешних факторов, нужно научиться соревноваться с планкой. Один на один. Достичь этого можно единственным путем - не отступать. На любом состязании, независимо от его масштаба, оставаться в секторе до последнего, пока не иссякнут все попытки.

С таким настроем я начал штурм двух метров двадцати семи сантиметров.

Четыре раза эта высота мне не покорялась. В конце летнего сезона я решил испытать себя снова. Соревнования были самые незначительные, погода стояла отвратительная, соответственно и грунт оставлял желать лучшего. Короче, я сознательно пошел на штурм рекорда именно в таких условиях - без побочных стимулирующих факторов.

Как обычно, прыгать я начал с двух метров пяти сантиметров. 210, 215, 218 - все эти высоты я преодолел с первого раза. 221 - с третьей. Но именно в этом прыжке я поймал самый важный момент техники для каждого прыгуна: слитность быстрого разбега с отталкиванием!

Со стороны этого никто не заметил, даже тренер. Я попросил установить сразу 2 метра 27 сантиметров. Стадион ахнул. Скачков (я увидел это краем глаза) осуждающе покачал головой.

227 я взял сразу же. Никто в это не поверил. Судьи бросились проверять высоту. Но нет, все оказалось правильно. А я попросил поднять планку на два метра тридцать сантиметров.

К сожалению, я был обречен. Во мне гудел предыдущий результат, и он не позволил установить новый. С высотой 230 я не справился. Но теперь я понимал: чтобы превысить собственный рекорд, нужны дополнительные резервы. Какие? Этого я пока не знал. Помог случай.

На занятиях по патологии (я уже был студентом третьего курса) зашел разговор об атрофии от голода. Лектор рассказал о таком случае. Война, сорок первый год. Командиру взвода приказали пять дней удерживать участок лесной дороги. В ожидании помощи взвод оборонялся две недели и был уничтожен фашистами. Раненный в ногу, живым остался лишь командир. Плен, концентрационный лагерь, побег... Неудачно. Он попробовал бежать во второй раз - снова поймали. В третий раз его избили и пригрозили расстрелом. И все же он решился на четвертый побег. Удалось! К линии фронта командир пробирался около двадцати суток. Питался тем, что попадало под руку, - травой, корой, щавелем, кореньями. Когда он выбрался, приполз к своим, вес его составлял шестьдесят килограммов. А раньше, как у борца тяжелого веса, равнялся ста десяти.

Лектор сообщил, что бывший командир взвода теперь наш декан Сергей Васильевич Латутин.

Всех поразило: хмурый, прихрамывающий, ничем не примечательный человек - и вдруг такая сила духа.

После этого я спросил себя: "А существует ли вообще предел человеческих возможностей?"

На эту тему я принялся собирать литературу.

В книге "Спорт за рубежом" я отыскал следующее.

Тренер одной из иностранных команд легкоатлетов провел эксперимент на обычные приседания. Его воспитанники находились в подготовительном периоде и проделывали массу общеразвивающих упражнений.

Суть эксперимента заключалась в психологическом воздействии.

- Ты сейчас присел около семисот раз, - говорил тренер своему подопечному. - Отчего ты вдруг закончил приседания?

Ученик отвечал:

- Да просто не могу больше, и все.

- Почему?

- В ногах свинец, перед глазами круги. Чувствую, что, если еще раз присяду, умру...

На протяжении двух недель тренер убеждал воспитанника, что человеческая мышца в принципе способна на неограниченную работу...

Что "умру" - это от распаленного воображения. От него же и "свинец" и "круги" перед глазами...

Что главное - преодолеть себя нужно только однажды, потом сразу станет легче...

В результате после ряда подобных бесед занимающийся присел более 4800 раз! А закончил упражнения только потому, что пора было идти на работу...

А вспомним о йогах. Они безболезненно переносили низкую и высокую температуру, на несколько часов прекращали дыхание, заживляли волевым воздействием раны, останавливали сердце. А древние японские врачи? Они рвали зубы у своих пациентов пальцами. Как им это удавалось? Они тренировались вбивали в щель доски клинышек и выдергивали его. На другой день забивали глубже и снова вытаскивали. И так на протяжении пяти-шести лет.

Очень к месту оказался случай с девяностолетней женщиной. Она, еле поднимавшаяся по ступенькам лестницы на второй этаж, во время пожара выбросила в окно огромный сундук, в котором находилось все ее имущество.

По привычке систематизировать я пришел к выводу, что при острой жизненной необходимости организм человека мобилизует дополнительные резервы.

Истории с приседаниями и японскими врачами - это уже сознательное извлечение своих резервов.

Йогов я классифицировать не смог - они больше всех имели представление о человеческих возможностях...

Наконец, я заинтересовался такими личностями, как Михаил Куни и Вольф Мессинг. На своем веку они претерпели много ярлыков и наклеек - колдуны, обманщики, авантюристы и тому подобное. И только совсем недавно про них стали писать, что эти люди, оказывается, нормальные граждане. Просто один из них с детства наделен хорошей зрительной памятью, другой повышенной чувствительностью...

В газетной статье, на которую я нечаянно наткнулся, Михаил Куни писал: "Свою способность я обнаружил совершенно случайно - сосед по парте рассыпал коробок спичек. Я раз взглянул на кучу и тотчас подсчитал - тридцать одна... Товарищ проверил - точно. Попробовали с другим количеством - снова правильно".

Я подумал о том, что целым рядом природных способностей обладали или обладают сейчас многие люди. Но где они? Нам известны лишь единицы... Посещая выступления Куни и Мессинга, я поразился их предельной собранности, самодисциплине и целеустремленности. Один из них так и отмечал: "Во время представлений я как бы включаю в себе рубильник всех возможностей психики, воли, обостренной наблюдательности".

Стало предельно ясно: лишь воля и огромный труд помогли этим "колдунам" добиться успехов на своем поприще.

Сразу напрашивался вывод: значит, не безнадежен и я! Я еще ни разу не отодвигал в себе "психологический рубильник" до отказа. Да что до отказа даже наполовину! Я еще никогда не воспользовался такими рычагами человеческой души, как внушение или самовнушение. Между тем Куни, излечивший себя от серьезного недуга путем самовнушения, прямо подталкивал к этому: "Вспомните слова Гиппократа о том, что во врачевании немалую роль играет самовнушение. Позволю себе несколько изменить эту формулу: во врачевании самовнушение играет важнейшую роль".

А я себе сказал: "В спорте - почти решающую!"

Как-то я поймал себя на ощущении: только одно сознание, что ты не полностью выложился, что ты способен на большее, уже помогает. Преодоление своего психологического барьера. И вот итог: изнурительные тренировки на протяжении длительного времени - это одно, но, когда человек переступает максимальный рубеж своих физических возможностей, ему, чтобы двигаться дальше, надо тренировать душу, а проще - центральную нервную систему.

Именно этим я и занялся. Конкретно это выглядело так. За неделю до состязаний значительно снижать нагрузку, а затем и вообще переставать прыгать через планку. Все эти дни пытаться внутренне растормозиться: играть в шахматы, ходить в кино, ездить на рыбалку, смотреть телевизор, читать. В общем, праздно проводить время. На такие понятия, как строжайший режим, не обращать внимания, придерживаться его как бы неосознанно, создавать себе впечатление, что поступаю я так только потому, что мне этого хочется. И наконец, предельно высыпаться, но при этом не отчаиваться, если последняя ночь окажется бессонной. Она ничего уже не решает - настоящая усталость накапливается постепенно.

Весной в Лужниках предстоял традиционный матч США - СССР. За несколько дней до соревнований я решил проверить свои силы на стадионе ЦСКА. Нормально разбежался, оттолкнулся - результат 213. Я ничего не понял и расстроенный ушел с тренировки. Назавтра явился снова - опять 213. Тщательно проверил грунт, обнаружил небольшую впадину. Заровняв ее, поставил 220, побежал - и перелетел планку так легко, как если бы прыгал на Луне. Я тотчас отправился прочь от стадиона, чтобы с легким сердцем бездельничать все оставшееся время до поединка.