Ничего интересного - Кевин Уилсон Страница 20

Теперь стало ясно, насколько тяжелая предстоит работа. Мне придется вылепить из них людей, способных жить в том безумном поместье во Франклине. Это как научить дикого енота ходить в костюмчике и играть на пианино. Каждый день я буду заканчивать в крови и в синяках, но это лучше, чем пожар, от которого у меня в зубах расплавятся пломбы, пока я буду сидеть, вцепившись в этих странных маленьких детей.

Глядя на близнецов, я понимала, сколько собственных проблем спроецирую на них, наверняка незаслуженно. Эти ребятишки были мной — нелюбимые, обманутые, и я сделаю все возможное, чтобы они получили все, что нужно. Они будут царапать и кусать меня, а я буду царапать и кусать любого, кто попытается их хоть пальцем тронуть. Я не любила их; я была эгоистичной и не очень-то понимала людей, недостаточно, чтобы почувствовать такую сложную вещь, как любовь. Но я испытывала к ним нежность, а для моего маленького сердца это уже немало.

— Готовы? — спросила я у детей, и они кивнули.

— Две горки? — уточнила Бесси, и до меня не сразу дошло, о чем она.

— Про горки я соврала, — призналась я, и Бесси кивнула, как будто ожидала этого.

Дети переглянулись, а потом Бесси пожала плечами, и, обогнав нас с Карлом на пару шагов, они направились к машине, которая отвезет их домой.

Когда мы выехали на длинную аллею, ведущую к поместью Робертсов, я перелезла через сиденья в заднюю часть микроавтобуса, где на надувных матрасах спали Бесси и Роланд, подрагивая, находясь на тонкой грани между пробуждением и сном. Что они видят во сне? Что творится в их головах? Я боялась, что меня снова укусят, или подожгут, или просто посмотрят на меня угрюмо, разозленные, что я не их мама. Так что сначала я произнесла «пс-с-с», как будто передо мной был писающий младенец. Это не помогло, так что я осторожно толкнула Роланда, который казался менее склонным к насилию, и он заворочался. Как только температура тела у него немного повысилась и поза чуть поменялась, Бесси резко проснулась, и они оба пару секунд соображали, где находятся и что происходит. А потом посмотрели на меня. Дети не улыбнулись, но, кажется, не возражали, что я рядом, нависаю над ними.

— Мы дома, — сказала я, надеясь, что это звучит достаточно убедительно и заманчиво.

— У кого? — спросила Бесси.

— У себя, — ответила я.

— Что это за место? — поинтересовалась девочка, вместе с братом глядя на поместье в окно автомобиля.

— Не помните? Вы тут жили… — Я оглянулась на Карла: — Они же тут жили?

Карл поймал мой взгляд в зеркале и просто кивнул.

— Ни разу в жизни не видела этого места, — механически проговорила Бесси.

Им, наверное, было лет пять-шесть, когда они уехали. Когда начинаются детские воспоминания? Я попыталась вспомнить свою жизнь. Я помнила многое начиная с двух лет. Ничего хорошего, но помнила. Я подумала, что Бесси надо мной издевается.

— Но вы здесь жили, — сказала я. — В этом…

— Лилиан, — прервал меня Карл, — может, лучше оставить их в покое?

— Вы не помните? — попыталась я в последний раз.

Бесси и Роланд помотали головами.

— Огромный какой, — произнес наконец Роланд. — Мы тут будем жить?

— Ну, — сказала я, — не совсем. Наш дом прямо за этим.

— Наверняка уродливый, — предположила Бесси.

— Да нет, вообще-то классный, — возразила я и не лукавила.

— Приехали, — сказал Карл, но мотор не заглушил, как будто готовился, чуть что, схватить детей, закинуть обратно в машину и отвезти в ближайшую больницу или на военный полигон.

На крыльце стояла Мэдисон. У нее в руках было два плюшевых медвежонка, но она держала их как оружие. Нет, не так. Она держала их как щиты, как будто они смогут на какое-то время оградить ее от опасности.

— Кто это? — искренне заинтересовалась Бесси, загипнотизированная красотой хозяйки поместья.

— Это Мэдисон, — сказала я.

При звуке ее имени и Бесси, и Роланд застыли, как громом пораженные. Это имя было им знакомо. Наверняка они помнили, как мать его произносила. Или выкрикивала. Или шипела.

Карл вылез из машины, подошел к задней двери и открыл. Салон залило светом. Дети с опаской отпрянули от Карла и вдруг очутились возле меня. Я не трогала их, только давала понять, что я с ними, рядом. Бесси посмотрела на меня; она знала, что выбора у них нет. Девочка схватила Роланда за руку, и они неуклюже выползли из машины. Секунду я не двигалась, пытаясь справиться со страхом. Карл уже шагал к крыльцу, его пальцы шевелились, словно он собирался заарканить теленка. Потом я выпрыгнула на траву, задрав муу-муу, и увидела, что Мэдисон уже близко, уже подходит к детям.

— Здравствуй, Бесси, — сказала она. — Здравствуй, Роланд.

Дети молча уставились на нее, но Мэдисон это не смутило.

— Это вам. — Она протянула каждому по мишке, и дети несколько ошарашенно взяли подарки. В машине тоже лежали мягкие игрушки, и это представлялось каким-то странным ритуалом: бесконечный парад плюша. Роланд потерся лицом о мягкую шерсть, а Бесси крепко схватила медвежонка за лапу, как мама маленького ребенка в торговом центре.

— Ты наша мама? — спросила Бесси.

Мэдисон посмотрела на меня, подняв брови. В чем дело? Разве она теперь не их мама? Ну, по закону? На секунду я озадачилась: «Я, что ли, их усыновила? Это я теперь их мама?»

— Мне никогда не заменить вам маму, — сказала наконец Мэдисон. — Я ваша мачеха.

— Я читала про мачех, — сообщила Бесси. — В сказках.

— Но у нас здесь все по-настоящему, — заметила Мэдисон, все еще улыбаясь. И я подумала: а это точно по-настоящему? Особенно для детей?

— Где наш папа? — спросил Роланд, все еще уткнувшись в своего медведя. Мальчик так об него терся, что у него покраснел нос.

— Он скоро придет, — сказала Мэдисон, и на ее лицо набежала тень, ненадолго, дети не успели бы заметить. — Ему нужно собраться с мыслями. Он слишком разволновался оттого, что ему предстоит снова вас увидеть.

Интересно, это Мэдисон все так организовала, чтобы шаг за шагом, постепенно, ввести близнецов в новую жизнь? Или Джаспер Робертс просто мерзавец и прячется в бильярдной, испугавшись детей, которых он сделал, а потом отбросил?

Мэдисон наконец заметила, что я тоже тут, и мое присутствие ее, видимо, удивило. Она оглядела меня, а потом, как будто невольно, сказала:

— Что на тебе надето?

Я