Три судьбы под солнцем - Сьюзен Мэллери Страница 24

– Этот выглядит вполне настоящим.

– Она имеет в виду, что дом не живой, – пояснила Люси. – Но я тебя понимаю. Я тоже всегда думала, что этот дом печальный.

Сидни придвинулась немного ближе и широко улыбнулась ей.

– Ты угостишь нас печеньем?

– Что? – Энди уставилась на нее. Верно. Прохладительные напитки. Обязанности хозяйки. – Извините. У меня в доме не так много еды. Есть яблоко. Можем разделить на всех.

– Нет, спасибо.

Энди вздохнула.

– В следующий раз у меня будет печенье.

– А лимонад? – Сидни с надеждой посмотрела на нее.

– Конечно.

– Это было бы здорово.

– А сейчас можем устроить воображаемое чаепитие, – предложила Люси. – Мы все время так делаем. Понарошку. Хотя Сидни всегда говорит, что в наших чашках на самом деле нет чая.

– Она не умеет понарошку, – с усмешкой сказала Саванна.

– Умею, – возразила Сидни. – Но притворяться глупо.

– Это все равно весело, – не согласилась Люси.

Сидни придвинулась поближе к Энди.

– Мама хотела мальчика, но вместо этого появились мы.

Энди показалось, что это похоже на правду. После трех девочек желание родить мальчика вряд ли можно назвать неожиданным. Но ей было жаль, что близнецы слышали, как их родители обсуждали эту тему. Такого рода информацию не следовало бы распространять.

– Я думаю, вы прекрасны, – тепло сказала Энди. – Мне бы очень повезло, если бы у меня были три такие девочки, как вы.

Она получила в ответ три улыбки. А затем Люси занялась чаем понарошку и раздала чашки на блюдцах и ассортимент самых роскошных воображаемых печений.

Бостон заметила девочек, когда вытирала пыль в гостиной. Зик и Уэйд поехали в Сиэтл, чтобы успеть на игру «Маринерс»[16], так что она была предоставлена самой себе и почему-то забеспокоилась. В кои-то веки мастерская показалась ей тесной и она не смогла погрузиться в творчество. Уборка казалась способом поднять настроение, но лишь продемонстрировала, насколько все плохо. Бостон не знала никого, кто любил бы домашние хлопоты. Разве что Дина, и, видит бог, Дина гордилась тем, что она капельку лучше других.

Бостон перестала вытирать пыль и напомнила себе о необходимости быть осторожнее с суждениями. Вряд ли они поднимут ей настроение, к тому же она серьезно верила в карму. Лучше сконцентрироваться на том, что Дина изо всех сил старалась быть идеальной матерью, и постараться вспомнить ее хорошие качества. Хотя в данный момент Бостон не могла припомнить ни одного.

Она подошла к окну и посмотрела, как три дочери Дины сидят во дворе Энди и играют в чаепитие. Они собрались в круг, посередине сидел домашний кот. Солнечный свет, казалось, обнимал их, одновременно благословляя и защищая невинность момента.

Светлые волосы девочек – это золотистые и желтые тона, оттенки кремово-белого. Вспышка розового – язык Пикуля, который старательно умывался. Острые углы локтей и коленей, завитки кудрей Энди, бахрома травы.

Энергия забурлила внутри Бостон, а затем выплеснулась наружу, переполняя ее. Она увидела и почувствовала картину. Зная, что это бесполезно, но все же не в силах сопротивляться желанию, она бросила пыльную тряпку на стол и поспешила в мастерскую. Там схватила коробку пастели и небольшой блокнот, затем прошла через кухню, чтобы взять тарелку шоколадных мини-кексов. Они были приготовлены из белой пшеничной муки и сахара – у Дины случился бы припадок, узнай она, что ее дети их едят, но Бостон было плевать. Ей было нужно, чтобы девочки продолжали играть еще несколько минут, и кексы казались самой легкой взяткой.

Она засунула три пакетика сока в карманы шорт и поспешила к выходу.

Квартет все еще был на месте. Пикуль закончил свое омовение и лежал, вытянувшись, на боку. Кошачьи глаза были закрыты, он задремал на солнце.

– Надеюсь, вы не возражаете, если я присоединюсь, – подойдя, сказала Бостон. – Я увидела, что вы устроили чаепитие, и не смога удержаться.

– Мы очень рады. Я ужасная хозяйка, но обещаю, что исправлю этот недостаток к следующим выходным.

Сестры быстро подвинулись, чтобы освободить место для Бостон. Три пары голубых глаз уставились на угощение.

– Они шоколадные? – с тихим благоговением в голосе спросила Люси.

– Да. Я сама их испекла.

– Мама говорит, что домашняя еда самая лучшая, – произнесла Сидни.

Бостон протянула тарелку.

– Я знаю, как она относится к готовым закускам, так что тебе не о чем беспокоиться.

Близнецы посмотрели на Люси, которая сжала губы, а затем медленно потянулась за мини-кексом. В ту секунду, когда ее пальцы сомкнулись вокруг него, близняшки тоже схватили по одному. Бостон протянула Энди пакетики с соком и достала блокнот.

Она поколебалась, прежде чем выбрать цвет, затем взяла желтый, уже представив обманчиво случайные линии, которые станут их волосами. Страх клокотал внутри, заставляя дрожать, но она не стала обращать внимание на легкую дрожь в пальцах и сделала первый штрих.

Второй и третий дались уже легче. Бостон отбросила желтый и потянулась за бледно-розовым, чтобы зарисовать их лица. Рука двигалась все быстрее и быстрее. Она слышала, как вокруг текут разговоры, как хихикают девочки и как из пакетов с соком высасывают последние капли, но видела только очертания, формы и цвета.

Пикуля заставили сидеть неподвижно. Она нарисовала его черным, не тронув бумагу лишь там, где была белая шерсть. Обрели очертания длинные ноги Энди и ее вьющиеся волосы. Рука Бостон начала побаливать, она ощутила предательскую судорогу в пальцах, но продолжила работать. Пот бисеринками выступил на ее верхней губе, стекал по спине. Она могла бы поклясться, что слышала рев моря, а может, это был просто шум крови, стучащей в ушах. Бостон нарисовала дерево, затем фасад дома. Блокнот упал ей на колени, она подняла глаза и поняла, что девочки с котом ушли и они с Энди остались одни.

Это было похоже на пробуждение от глубокого сна. Бостон не до конца понимала, что реально, а что нет. Вдруг она несла какую-нибудь чушь или сказала что-то, чего говорить не следовало? Для нее творчество было очень личным делом. Интимным. Она не должна была так… увлекаться.

И вот перед ней доказательство того, что она увлеклась. Набросок был в лучшем случае примитивным, незаконченным, небрежным, но он запечатлел девочек. Там была жизнь, движение. И это был не Лиам.

Замешательство заставило Бостон почувствовать себя еще более неловко. Ей захотелось собрать вещи и убежать домой. Только она, кажется, не могла пошевелиться.

– Ты в порядке? – тихим мягким голосом спросила Энди.

Бостон кивнула.

– Прости. Я увлеклась.

– Впечатляюще! Не могу поверить, как быстро ты нас нарисовала. – Она склонилась над рисунком, легко провела пальцем по изгибу щеки Люси. – Всего несколько штрихов – а какой объем. Посмотри на ухо Пикуля. А дом? Пять или шесть линий точно передают очертания, я сразу узнала его.

Бостон почувствовала, как в ней закипают эмоции. Смущение. Удовольствие. Неуверенность.

– Хотела бы я иметь хоть десятую долю твоих способностей, – призналась Энди. – Я боюсь выбирать цвета