Михаил Гоголь - Мертвые души Страница 25

Чичиков заметил, что это действительно случается и что в натуре есть много вещей, которые даже неизъяснимы какому бы то ни было обширному уму. [Вместо “Чичиков ~ уму”: Это действительно случается. В натуре такое множество странных вещей. ] “Но позвольте прежде одну просьбу…” при этом снова Чичиков огляделся вокруг, как бы желая знать, не глядит ли кто откуда-нибудь… “Как давно вы изволили подавать ревижскую сказку?”

“Да уж давно, а лучше сказать, не припомню”. “Как с того времени, много у вас умерло крестьян?” “А не могу знать. Об этом, я полагаю, нужно спросить[Об этом нужно, я думаю, спросить] приказчика. Ей, человек, позови приказчика, он должен быть сегодня здесь”.[“он должен ~ здесь” вписано. ]

Приказчик явился. Это был человек лет под сорок, бривший бороду, ходивший в сертуке и, по-видимому, проводивший очень покойную жизнь, потому что[а. Далее начато: в лице его заметны] лицо его глядело какою-то пухлою полнотою, а цвет и мягкость кожи и маленькие глаза показывали, что он знал, что такое пуховики и перины. Видно было по всему, что он совершил свое поприще, как совершают его вообще все господские приказчики: сначала был просто грамотным мальчишкой в доме, потом женился на какой-нибудь Акулине ключнице, барыниной фаворитке, [потом] и сам сделался ключником, а там и приказчиком. А сделавшись приказчиком натурально поступал так, как все приказчики: водился и кумился с теми мужиками, которые на деревне побогаче, подбавлял тягла тем, которые победнее и, проснувшись в 9-м часу утра, [в 9-м часу поутру] поджидал самовара и пил чай. [“Это был человек ~ пил чай” вставка на полях. ]

“Послушай, любезный”, сказал Манилов: [“сказал Манилов” вписано. ] “сколько у нас умерло крестьян с тех пор, как подавали ревизию?”

“Да как сколько? Многие умирали с тех пор”, сказал приказчик и при этом икнул, заслонивши рот слегка рукою на подобие щитка. [“сказал приказчик ~ щитка” вписано. ]

“Да, признаюсь, я сам так думал”, подхватил Манилов. “Именно очень многие умирали!” Тут он оборотился к Чичикову и прибавил еще: “точно, очень многие”.

“А как например числом?” спросил Чичиков.

“Да, сколько числом?” подхватил Манилов.

“Да как сказать числом? Число неизвестное, человек до 80 будет”.

“Да, именно”, сказал Манилов, обратясь к Чичикову, я тоже предполагал. Большая смертность”.

“Ты, пожалуста, их перечти”, сказал Чичиков, “подробней реестрик всех по имени”.

“Да, всех”, сказал Манилов. Приказчик сказал: “слушаю” и ушел.

“А для каких причин вам это нужно?” спросил[а. сказал Манилов] по уходе приказчика Манилов Чичикова.

Чичиков минуты три оставался молча, не отвечая ни слова на сделанный запрос. Казалось, как будто ему необыкновенно тяжело было произнести какое-нибудь слово. В лице его выразилось такое затруднительное положение, и во всех чертах его отразилось что-то беспокойно ищущее чего-то, что всякий, который бы в эту минуту поглядел на него, исполнился бы по неволе ожиданием чего-то не совсем обыкновенного и невольно отразил[а. Вместо “что всякий ~ отразил”: Казалось, что поневоле наполнило бы всякого, который бы в это время поглядел на него, ожиданием чего-то не совсем обыкновенного и он бы нечувствительно отразил] бы в лице своем почти то же самое затруднение. Казалось, как будто дело было точно головоломное. И в самом деле, [а. Далее начато: не прошло четыр<?>] Манилов наконец услышал такие странные и необыкновенные вещи, каких, без всякого сомнения, никогда еще не слыхали человеческие уши от самого создания мира.

“Я хотел вам предложить… не можете ли вы мне продать [эдаких] крестьян…”, сказал Чичиков, да и не кончил речи.

“А вы разве покупаете крестьян?”[а. А вы разве хотите купить крестьян?] сказал Манилов, “но позвольте вас спросить: как и какого рода вы хотите купить крестьян, с имением ли, то есть с землею или просто на вывод, т. е. без земли?”

“Нет, я разумею не то, чтобы совершенно крестьян”, сказал Чичиков, “а собственно, так сказать, мертвых душ, то есть таких, которые уже умерли и только по ревизии считаются живыми”.

Манилов остолбенел, выронивши тут же чубук вместе с трубкой на пол и с минуту смотрел ему в лицо, выпучив глаза. Наконец он[а. Далее начато: поднял чубук с трубкою] подумал: “Да полно, не шутит ли он” и, поднявши трубку с чубуком, посмотрел снизу ему в лицо несколько в профиль, как <бы> [желая] стараясь приметить, не видно ли какой усмешки на губах его, или, по крайней мере, небольшого движения или желания удержать усмешку. Но в лице Чичикова, напротив, оказывалось, такое[а. Но лицо Чичикова напротив сохраняло такое] сурьезное выражение, какое даже в нем редко было видно в обыкновенном положении. Он подумал, уж не сошел ли он как-нибудь вдруг и внезапно с ума, и со страхом посмотрел на него пристально. Но глаза его были совершенно ясны, ничего в них не было заметно [блудящего] мутного или дикого или этого беспокойно вращаемого беглого огня, который бегает в глазах сумасшедшего человека. Напротив, всё в нем было как следует, прилично и в порядке, как у всякого благонамеренного человека, и сидел он в креслах ничего, хорошо, как сидит всякой хороший человек. Словом, ничего не было в нем необыкновенного. Правда, в лице только не замечалось более[а. не было за<метно>] того чистосердечного простодушия и приятной улыбки, [Далее начато: а. сопровождаемых наклонением головы несколько; б. которые приобрели ему совершенно] произведших такое благоприятное впечатление на всех чиновников в городе. Вместо его было заметно что-то похожее на некоторую робость, на боязливое и даже заботливое ожидание, но всё прочее решительно было на своих местах, как было и прежде. Как ни придумывал Манилов, как ему быть и что такое сделать, но ничего другого не мог придумать, как только выпустить изо рта оставшийся дым самою тонкою струею.

“Так как же вы?..” спросил Чичиков. [Вместо “А для каких ~ спросил Чичиков”: Тут Чичиков ездил ~ уступить их (РМ). ]

Но Манилов так сконфузился и смешался, что только смотрел на него и не в состоянии был пошевелить язык. [смотрел на него и не мог сказать ни одного слова]

“Я как вижу, вы затрудняетесь?” робко заметил Чичиков. [Вместо: “Я как ~ Чичиков”: “Итак, вы затрудняетесь…”]

“Я?.. нет, я не то…”[нет, я ничуть] сказал Манилов: “но я не могу постичь… извините… Я, конечно, не мог получить такого блестящего образования, какое, так сказать, видно во всяком вашем движении, не имею, так сказать, высокого искусства выражаться. Может быть, здесь… в этом, вами сейчас выраженном изъяснении… скрыто другое…[Вместо “извинитесь другое”: извините моему неведению. Не имея ваших, так сказать, выразиться, положительных сведений, объективных… Я могу ошибаться. Вы извините, однако ж, меня, может быть всё это не то] Может быть, вы это изволили выразиться так для красоты слога”.

“Нет, я в существе своем разумею предмет так, как есть. То есть те души, которые уже умерли”, отвечал Чичиков. [Вместо “предмет ~ Чичиков”: сказал Чичиков]

Никак не нашелся на это ничего сказать Манилов и совершенно растерялся. Он чувствовал, что ему нужно сделать какой-нибудь вопрос, а какой вопрос — чорт его знает. [Вместо “Он чувствовал ~ знает”: Ему казалось ~ в каком роде (РМ). ] Кончил он наконец тем, что выпустил опять[опять вписано. ] дым, но только уже не ртом, а чрез носовые ноздри.

“Итак, если с вашей стороны препятствия никакого, то я бы мог приступить к совершению купчей крепости”,[Вместо “Итак ~ крепости”: “Так я бы с своей стороны уже и купчую совершил бы”] сказал Чичиков.

“Как, на мертвые души купчую?”

“А нет”, сказал Чичиков, “мы напишем так, как будто бы это были живые. Я привык ни в чем не отступать от гражданских законов; исполнение обязанности всегда было для меня священно. Хотя за это я и потерпел по службе, но уж у меня такой характер”.[Вместо “Я привык ~ характер”: Я уж, видите, сам служил и привык делать по законам. Уж это, признаюсь, мой нрав. От справедливости отступать никаким образом не могу. За это, признаюсь, потерпел и по службе, но… нечего делать, а. Я привык ~ законов. Постановления государственные всегда были для меня святы. Хотя и т. д. как в тексте. ]

Манилов в ответ принялся насасывать свой чубук так сильно, что он начал наконец хрипеть как фагот. Казалось, как будто бы он желал вытянуть из него мнение относительно такого неслыханного обстоятельства. Но чубук хрипел, и больше ничего.

“Может быть, вы имеете какие-нибудь сомнения?”

“О, помилуйте, ничуть. Я не насчет этого говорю, чтобы имел какое-нибудь, т. е. критическое предосуждение о вас; но позвольте доложить, не будет ли это предприятие, или чтоб еще более так сказать, выразиться, негоция, так не будет ли эта, так сказать, негоция несоответствующею гражданским постановлениям и дальнейшим видам России”.[постановлениям России]