Николай Переяслов - Я пишу - лучше всех Страница 29

Ну и самое печальное, что раскручивая в России это издание, наши книгоиздатели поступают практически так же, как реализаторы импортного товара - т. е. вытесняют чужой продукцией своего собственного производителя. Ну что, в самом деле, у нас нет авторов, умеющих писать аналогичные сказки? Да полным-полно! Только издателям выгоднее стричь купоны на мировой знаменитости, чем раскручивать свои российские таланты. И в этом - то отрицательное значение, которое несет с собой книга Дж. К. Ролинг для нашей литературы...

Прочитал также вышедший ещё в 1994 году в библиотечке журнала "Щит и меч" роман Капитана Н. (Николая Иванова) "Черные береты" - думаю, что самый сильный из романов, посвященных событиям 1991 - 1993 годов в России, какие мне довелось читать. Буквально все разложено по полочкам - что произошло в августе 1991-го, что случилось в октябре 1993-го, кто виноват в пролитой крови и так далее. Казалось бы, ситуация понятна даже слепому, но вот надо же - ничего в России не меняется, хоть ты сто самых подробных романов напиши. И причиной тому, как мне кажется, является фраза, которую произносит один из героев романа "Черные беретов", который подал рапорт об уходе из ОМОНА, когда тот в октябре 1993 года начали использовать против своего же народа. "...Меня продолжает удивлять другое, - говорит он в разговоре с любимой. - Почему не все положили на стол рапорта? Мы же русские офицеры! Мы всегда служили идее, а не деньгам. Где наша честь? Стоит в очереди за квартирой? За близким очередным званием? За выслугой лет? Измельчали мы..."

Такая вот горькая истина. Мы - ИЗМЕЛЬЧАЛИ... Думается, в этом и есть причина того, что мы ещё и сегодня продолжаем смотреть в рот своему Президенту, хотя уже, наверное, всем понятно, что это совсем не тот человек, который станет национальной легендой России, выведя её из-под власти казнокрадов.

В этом плане показательно также опубликованное в газетах "Советская Россия" и "Завтра" адресованное В.В. Путину обращение сорока трех деятелей русской культуры "Остановить реформы смерти", в котором они просят его "сбросить груз ельцинизма, освободиться от ненавистного народу ельцинского окружения - этих волошиных, фридманов, абрамовичей, которые, как жернова, утягивают его в пучину бед..." Вроде бы все правильно и под всем сказанным мог бы подписаться и я, но в то же время не могу отделаться от ощущения, что делается что-то не то. Не могу, например, представить себе В.И. Ленина, который от имени большевистского ЦК сочиняет в шалаше на озере Разлив адресованное Государю Императору "Обращение сорока трех" - мол, прогони ты, батюшка, ненавистного Гришку Распутина да и заживем мы с тобой душа в душу...

Нет уж! Когда хотят и вправду изменить политическую ситуацию в стране и достичь победы, то пишут обращения не к циникам на вершине власти, а непосредственно к народу, ибо в конечном счете это именно от него зависит, каким путем пойдет Россия в свое историческое завтра.

* * *

Начал листать принесенную Мариной из библиотеки книгу Сергея Михалкова "От и до" и наткнулся на текст предсмертной записки Александра Фадеева, где, в частности, он писал: "...Литература - эта святая святых - отдана на растерзание бюрократам и самым отсталым элементам народа... Литература отдана во власть людей неталантливых, мелких, злопамятных. Нет никакого стимула в душе, чтобы творить... Литература - этот высший плод нового строя - уничтожена, затравлена, загублена. Самодовольство нуворишей (...) привело к полному недоверию к ним с моей стороны, ибо от них можно ждать ещё худшего, чем от Сталина. Тот был хоть образован, а эти - невежды... Жизнь моя, как писателя, теряет всякий смысл..."

Разве это касается только атмосферы советского строя? Увы, это один к одному соответствует состоянию литературы и положению писателя в наши дни. Литература сегодня почти стопроцентно отдана на откуп дельцам, превратившим её в такую же коммерческую отрасль, как производство водки. На книжный рынок пропускается только самая дешевая продукция - "самопальные", как несертифицированная водка, детективные романы, эротика, и тому подобная халтура. Вкус читателя отравлен всем этим непоправимо. А жизнь человека, пишущего серьезные произведения, и правда теряет смысл. Видит ли все это Путин?..

* * *

Из главных новостей сегодняшнего дня:

- В Донецке на шахте имени А.Ф. Засядько произошел взрыв метаново-угольной смеси, в результате которого погибли 36 человек и 22 госпитализированы. Еще 14 горняков остались заблокированными в забое на глубине 1400 метров, где бушует пожар и температура поднялась до 1000 градусов. (Два года назад на этой же шахте в результате взрыва погибли 50 шахтеров и более 40 получили ранения. Всего же за последние два года на угольных предприятиях Донбасса погибли более 300 человек.)

- Еще один взрыв прогремел сегодня на рынке города Астрахани. Шесть человек погибли и несколько десятков оказались ранеными. Следственная бригада расследует, что это - теракт или разборки местных мафий.

- Сегодня день десятилетия августовского путча, и в Москве у Белого Дома состоялся митинг участников "живого кольца", защищавшего в 1991 году Ельцина от ГКЧП. Но что они праздную сегодня, если даже для его вчерашних сторонников имя Ельцина стало символом развала и тупиковой политики?..

- А в московском Храме Христа Спасителя Патриарх Алексий II отслужил торжественную Литургию в честь праздника Преображения, в конце которой состоялся чин освящения яблок. ВЕЛИЧАЕМ ТЯ, ЖИВОДАВЧЕ ХРИСТЕ И ПОЧИТАЕМ ПРЕЧИСТЫЯ ПЛОТИ ТВОЕЯ ПРЕСЛАВНОЕ ПРЕОБРАЖЕНИЕ.

20 августа, понедельник. Получил из Хабаровска очередной номер журнала "Дальний Восток" с моим - уже третьим по счету - блоком "Мелочей из критического блокнота" и одновременно с этим - письмо главного редактора В.М. Федорова. Дело в том, что ещё весной этого года мне звонили из администрации Хабаровского края и сообщили, что руководитель региональной писательской организации М.Ф. Асламов (отец знаменитой "дрянной девчонки" Дарьи Асламовой) привез им из Москвы написанное якобы от имени делегатов ХI съезда СП России и подписанное Игорем Ивановичем Ляпиным письмо о необходимости внесения изменения в Устав журнала "Дальний Восток" с тем, чтобы писательская организация могла самочинно менять в нем состав редколлегии, включая и самого главного редактора. Однако для того, чтобы журнал можно было финансировать из бюджета краевой администрации, он недавно был перерегистрирован как её печатный орган, а стало быть и редактор назначается именно с её согласия. Если же, сказала мне заместитель главы администрации по культуре, Асламов будет добиваться пересмотра Устава, мы просто откажемся от учредительства и прекратим его финансирование. Исходя из этого, я, согласовав все тонкости с М.В. Зубавиной и председателем ревизиооной комиссии М.М. Числовым, и отправил в Хабаровск письмо, в котором просил не принимать скоропалительных решений и дать нам возможность разобраться с Уставом, а чуть позже, прочитав этот Устав и увидев, что он и вправду обеспечивает выборы любого редактора, сказал, что мы не видим необходимости во внесении в него изменений.

Однако Асламов продолжает гнуть свое. Ему, видимо, необходима полная власть над краевой литературой и возможность снять В.М. Федорова с должности главного редактора, а потому, встретившись во время недавней поездки наших писателей по Транссибу с В.Н. Ганичевым, он уговорил его все-таки надавить на краевую администрацию и потребовать изменения Устава, и Ганичев это сделал.

"...В письме гадком, странно лживом и безграмотном три ссылки на несуществующее Обращение чрезвычайного ХI съезда писателей России к губернатору нашего края, - пишет мне В.М. Федоров. - Удивляюсь, в каком это состоянии надо было быть В. Ганичеву, чтобы написать такое письмо. Ведь на встрече с дальневосточными писателями он похвалил журнал и хотел видеть меня... Но Асламов приказал пригласить на встречу только по его списку, в нем меня не было, не было и моего зама. Присутствовало на встрече всего 9 местных писателей, в письме Ганичева это число названо "широким писательским активом". Ложь, ложь, ложь! И, конечно, если сам В. Ганичев взял её в свои помощники, теперь журналу "Дальний Восток" и в самом деле осталось прибегнуть к Вашему совету - ждать помощи только от Бога..."

Я не знаю, чем руководствовался Валерий Николаевич, но в пересланной мне Федоровым копии его письма к В.И. Ишаеву он просит не обращать внимание на "опрометчивое письмо молодого секретаря правления Н.В. Переяслова, которое сводит на нет наши усилия" и настаивает на изменении Устава журнала по проекту М.Ф. Асламова. Трудно угадать, какое решение примет на этот счет Ишаев, но боюсь, что, идя на поводу у Асламова, мы только погубим уже вполне сформировавшееся под руководством В.М. Федорова и весьма неплохое в литературном отношении издание.

Впрочем, при любом раскладе, я, кажется, заработаю от В.Н. Ганичева пилюлю за несогласование с ним своих действий. Хотя, думаю, что он все-таки не должен был так меня подставлять - ведь мне теперь больше просто нельзя разговаривать с Хабаровской администрацией, кто же там меня после такой его характеристики станет слушать?..